Закон сохранения магии

      Дни сменяли ночи, время неспешно текло в череде завтраков, обедов и ужинов, тренировок и медитаций: каждый день юные волшебники просиживали минут по пятнадцать на деревянном полу террасы, предаваясь размышлениям о смерти. Эльза, сама того не подозревая, сердилась на Джека, что он больше ни разу не предпринял попытки поцеловать её. Напротив, он как будто отстранился, говорил только о грядущем полнолунии, о заклинании, о тренировках и о важности медитации, ведь, по его мнению, четвёртая кварта заклинания – самый сложный и важный момент. Он подолгу рассуждал о значении фразы «И бываху существование обоих небытие едино», стараясь интерпретировать её как можно точнее.       «Должно быть, - говорил он, - важно не просто думать о смерти – к примеру, гибели какого-то постороннего человека, нужно думать именно о своей собственной смерти, но сосредоточится не на обстоятельствах, при которых она произойдёт, а на самом ощущении. Чувстве, что ты ничто, ты умер, тебя больше не существует в подлунном мире. Наверное, как-то так. Или…»       Перелистывая тетрадь в десятитысячный раз, на предпоследней странице Фрост наткнулся на довольно гневные пояснения к заклинанию Полной луны. Неизвестный волшебник обзывал некоего Э.Д. (того, кто записал в тетрадь заклинание) «неучем, невежей, глупцом, неспособным ни вникнуть в суть заклинания, ни грамотно украсть заклинание у другого, более умного мага». Дело было в том, что, по мнению неизвестного волшебника, Э.Д. не понял смысла использования для заклятия Полнолуния указанных ингредиентов: их нельзя скидывать в одну кучу в центре круга, ибо это лишает их практически всех магических свойств и «не раскрывает их нутро». Нужно распределить ингредиенты в определённом порядке по чашам.       Несколько раз перечитав пояснение, Джек нашёл в нём определённую логику и решил провести заклинание по совету «гневного» мага.       Сложные пассы и тексты заклинания давно были уже выучены на зубок, но Джек всё равно переживал, и Эльза нередко ночью слышала, как он бормотал во сне магические слова. В такие минуты девушке хотелось обнять его, успокоить, и однажды ночью, когда парень метался на постели, комкая простыню, вновь шепча слова заклятия полнолуния, бывшая королева осторожно погладила его по голове. Его мягкие волосы струились между пальцев как тончайший шёлк. Девушка водила по его волосам, и под её рукой Джек постепенно затих, задышал ровно и спокойно. Эльза не думала о том, сколько раз её прикосновения успокаивали и даже исцеляли Фроста, она не помышляла о том, что твин-твинель сыграл с ними интересную шутку, связав их магию воедино. Об этом догадывался Джек, и об этом точно знал ещё один чародей, о котором наши герои немного позабыли. Но для Эльзы в эти минуты магия не имела никакого значения: она просто хотела быть рядом с Джеком, хотела (пусть и неосознанно), чтобы он любил её.       Джек не знал точно, любит ли он Эльзу или нет; но он отчётливо понимал, что хочет её. Выносить её присутствие становилось всё труднее. Он корил себя, что сам всё испортил, поцеловав её тогда возле озера. С того момента прошли мучительных две с половиной недели, и каждый день, каждый час, Джек боролся с всепоглощающим желанием поцеловать её снова. Его точно магнитом тянуло прикоснуться к ней, обнять, освободить от одежды и… Сугробы белых простыней, шорох метели в распахнутое окно... И она – огромные аквамариновые глаза на нежном лице цвета слоновой кости в бледно-жёлтом лунном ореоле распущенных длинных волос. Он ощущал её хрупкое обнажённое тело в своих объятьях и – снова и снова одёргивал себя: возьми себя в руки – этому не бывать; она королева, а ты – никто; она вернётся в свой Эренделл и найдёт себе мужа среди королей. Как мантру твердил он и днём и ночью слова заклятия Полнолуния, старясь сосредоточиться на магии, потому что ни у каких других вещей больше не было ни единого шанса посоперничать с Эльзой.       Но самоуговоры не действовали, и в один вечер, когда волшебники сидели в кухне и читали, Джек случайно столкнул локтём лежащий на столе нож. Парень наклонился поднять его, и рука его встретилась с пальцами Эльзы… Это лёгкое касание рук обожгло Фроста, и он не владея более собой, опрокинул девушку на спину, прямо на кухонный пол, обнимая и целуя её точно безумный… Нож со звоном выпал из руки девушки.       Джек и впрямь обезумел, забыв обо всех обещаниях самому себе, о том, что Эльза – королева, которой скоро придётся вернуться в свой полусредневековый Эренделл, выйти замуж за короля и родить наследников… А сама Эльза… Она, закрыв глаза, обнимала его за шею, перебирая пальцами его волосы и просто таяла в его объятьях, забыв обо всём на свете.       Пальцы Фроста торопливо расстёгивали маленькие перламутровые пуговки мятной блузки девушки, когда его словно громом поразило: он отстранился от девушки и поднялся с пола.       - Прости… - шепнул он и усилием воли подавил желание немедленно выбежать из кухни, чтобы прийти в себя. – Прости, - повторил он, - я просто схожу с ума, - пробормотал он про себя и протянул Эльзе руку, помогая ей подняться.       Когда их ладони соприкоснулись, наваждение нахлынуло с новой силой, и Джек, чтобы не целовать, не раздевать девушку, но чувствовать её рядом, крепко обнял её, зарывшись лицом в её волосы, вдыхая их запах, прижимаясь к ним губами.       «Если заклинание Полнолуния пройдёт как надо, - сказал себе Джек, сжимая девушку в объятьях, - если мы получим достаточно магии для заклинания трансгрессии… то я не буду больше сдерживать себя. Если это должно произойти, то пусть произойдёт».       Когда парень такое решение, ему стало легче: точно тяжёлый груз с плеч упал.             *       В утро решающего дня, когда снега и замёрзшее озеро сияли в лучах солнца, Джек сидел, развернув блокнот с клёстом, и думал, оплачивать ли ему аренду дома за декабрь или им удастся покинуть Землю-0 раньше. После Полнолуния останется несколько дней, чтобы завершить все дела, однако в других мирах земные доллары вряд ли понадобятся, а вот мистеру Дереку – очень даже. Можно отдать ему все оставшиеся деньги. Впрочем, их осталось совсем немного. Джек посчитал, и оказалось, что денег осталось впритык – едва хватит, чтобы заплатить за декабрьскую аренду.       А если заклятие Полной луны не получится или с трансгрессией что-то пойдет не так, и им придётся застрять на Земле-0 до декабрьского полнолуния, а потом и до январского? Снова понадобятся деньги. Конечно, всегда можно ограбить банк с помощью «акцио» или…       Джек захлопнул блокнот, вышел из дома, чтобы отвлечься, и долго бродил босиком по снегу, прокручивая в голове все этапы и элементы грядущего заклинания.       «А что дальше? – подумал он, остановившись. – Вот мы покинем Землю-0, спасём Анну и Эренделл. А дальше? Мне придётся вернуться в свой мир, а Эльза останется править страной и воспитывать племянницу, выйдет замуж…»       Джек с тяжёлым сердцем признался себе, что слишком привязался к этой гордой упрямой девушке, привыкшей, чтобы ей все повиновались. Гордой и упрямой, порой несносной, но такой… родной. И такой красивой. Да и вообще: не такая уж она упрямая в последнее время.       Джек вернулся в дом и бодро сказал Эльзе, читавшей в кухне за столом:       - У меня хорошее предчувствие, Эльза, - он улыбнулся и, подойдя сзади, обнял её за плечи. – Заклинание получится, я уверен.       Девушка взглянула на него снизу вверх и улыбнулась в ответ:       - Я верю в это.       *       Опустились ранние ноябрьские сумерки. Молодые волшебники выглянули в окно и переглянулись: пора.       Джек скрылся в ванной и вышел оттуда в белой рубашке и тёмно-синих брюках.       - Как ты думаешь, - спросил он у Эльзы, - галстук надевать или можно обойтись?       Девушка, встретившая появление парня в парадной одежде с удивлением, ответила:       - Не знаю… Как тебе удобнее.       - Не люблю галстуки, - сказал Джек. – Так что без него.       - Может… - начала волшебница задумчиво, - и мне то синее платье надеть?       - Я считаю – нужно! – отозвался парень. – Вряд ли ты будешь его в Эренделле носить. Сейчас – может, твой последний шанс его надеть, - он улыбнулся.       Девушка кивнула и скрылась в ванной с сине-фиолетовым ворохом сияющей ткани.       Молодые люди чувствовали всю важность момента, неспешно шагая босыми ногами среди сугробов по вытоптанной ими днём тропинке. В свете восходящей луны их лица казались совсем бледными, но сияющими и торжественными. Расшитое серебряной нитью тёмное платье Эльзы мерцало в лунном свете и шелестело при каждом движении девушки. Волшебники быстро добрались до места, где им предстояло провести важнейшее в их жизни заклинание.       Круг, радиусом в сорок восемь сантиметров, Джек начертил заранее и заранее расставил чаши по сторонам света. Теперь волшебники без спешки, выверенными движениями разложили ингредиенты: насыпали в «северную» чашу песок со дна Мёртвого моря, положив сверху разрубленную на четыре части кость верблюда, в «южную» - кинули тлеющие угли, в «западную» налили воды, а «восточную» оставили пустой. Затем распределили в равных долях по всем четырём чашам волосы из гривы кобылы-альбиноски, шерсть чёрной кошки, семена болиголова и цикуты, порошок из двух скарабеев.       Затем Джек взял крыло ворона и поочерёдно окунул его во все четыре чаши крестом: с севера на юг, с запада на восток – земля, огонь, вода, воздух – и оставил крыло возле последней чаши.       Потом молодые чародеи молча переглянулись и, сев на колени за пределами круга – Джек напротив чаши с воздухом, а Эльза – возле сосуда с водой, приступили ко второй квадре заклинания.       - Tha mi ag iarraidh thu, Moon, - склонив головы и сложив перекрещенные ладони в области сердца, начали волшебники, - a ' cluinntinn thugainn!       Голоса двух людей, казалось, слились в один, сложные движения одного были точным отражениями другого; мягкий бледно-медовый свет сочился сквозь пальцы колдующих, отбрасывая на их лица золотистые блики. Оба волшебника чувствовали небывалую силу в своих ладонях, и она переполняла их сердца пьянящим восторгом, который ведом лишь тем, кто умеет колдовать.       Закончив вторую фазу заклинания, Джек и Эльза сложили ладони перед грудью, склонив головы, и перешли к третьей части. Трижды призвали они луну на двенадцати наречиях и трижды, обратив взгляды к поднявшейся в ценит луне, попросили:       - Moon, a bheir dhuinn neart!       Когда третья квадра была завершена, снежные поля вокруг сияли бриллиантами, а всегда маленький небесный спутник Земли, сияющий в ночи, увеличился в три раза и выглядел так торжественно, так величественно, что было ясно: происходит что-то сверхъестественное.       Джек с Эльзой, усевшись в снег по-турецки, кивнули друг другу и приступили к четвёртой фазе заклинания.       Сердце у Фроста беспокойно забилось; глубоким вдохом он восстановил сбившееся дыхание. Хотелось обменяться с Эльзой хотя бы парой слов, подбодрить её и себя, но, увы – в ходе заклинания нельзя было произносить никаких посторонних слов.       Волшебники положили руки на колени и закрыли глаза.       Тьма. Тебе остаётся только тьма. Она окутывает твой разум, твоё тело, и всего тебя охватывает оцепенение. Больше не будет ни солнца, ни звёзд, ни неба, ни снега. Всё поглотила тьма, отделившая тебя от жизни, оставшейся далеко в прошлом. Теперь ты – ничто и…       Джек открыл глаза. Луна, вновь став маленькой и обыкновенной, начала медленно катиться по небу вниз к горизонту; сияющие сугробы снега потускнели, и на всём вокруг застыло равнодушие повседневности, в которой не было места ни магии, ни настоящему чуду.       Паника охватила парня. Неужели всё, что они с Эльзой сделали сейчас, просто исчезло, точно никогда и не было? Неужели всё напрасно?..       «Это действие заклинания, - сказал Фросту его внутренний голос. – Думай о смерти. Смерть убивает всё живое, а нет ничего живее магии. Магия – ведь это то, что ты по-настоящему любишь. Она должна умереть в тебе»       «Хорошо», - сказал себе Джек и закрыл глаза.       Шли минуты, в тишине лунной ночи не раздавалось ни звука, всё, казалось, умерло. Джек снова открыл глаза. Безысходность реальности охватила его. Серый однообразный пейзаж в тусклом бледном свете простирался вокруг, луна уже склонилась к самому горизонту – ещё немного и она уйдёт.       «Что-то не так, - отчётливо раздалось в голове Фроста. – Так не должно быть!»       В сердце была пустота. Джек прислушался к себе: раньше эту пустоту заполняла магия. Надо что-то делать, как-то исправить…       Джек, в оцепенении глядел перед собой, как вдруг увидел, что неподвижная, точно статуя, фигурка Эльзы шевельнулась и, девушка поднялась на ноги.       «Что она делает?..» - думал Джек, глядя, как Эльза шагает вперёд и входит в круг.       Во всём мире, во всей Вселенной не осталось ни капли магии. Она вся была здесь, прямо перед ним – в Эльзе. Он видел, как тёплое мерцание точно океан разливалось по всему её тему – от кончиков её пальцев до кончиков волос.       Парень сам не заметил, как поднялся на ноги и шагнул в круг.       Его руки коснулись её рук, его губы – её губ. Бархатное пряное мерцание разлилось по их телам.       Джек провёл пальцами по обнажённой руке Эльзы, коснулся её волос, заплетённых в косу, и они рассыпались водопадом по её открытым плечам. Губами он коснулся её шеи, и девушка закрыла глаза; его пальцы расстегнули тонкую молнию на платье. Фиолетово-синее платье, расшитое серебряной нитью, с тихим шелестом упало к ногам девушки. По её телу там, где прикасались пальцы и губы Джека, разливалась дурманящая сладкая теплота; голова кружилась, и глаза застилали расплывающиеся яркие огни. Девушка обхватила парня за шею, и он бережно опустил её на перину сияющего в ярком лунном свете снега.       Пальцы Джека скользнули по обнажённым грудям к низу живота, его губы приникли к тёмно-розовому затвердевшему соску, и из полураскрытых уст Эльзы вырвался тихий полувыдох-полустон. Рука парня скользнула ниже, освобождая девушку от тонких трусиков.       Бывшая королева сквозь ресницы увидела лицо Фроста, сияющее в лунном свете; она обхватила пальцами его шею, его затылок, притягивая к себе. Губы их встретились, языки сплелись в будоражащем кровь, сводящем с ума поцелуе.       Небо сияло крупными, как вишни, звёздами; по небу наливным белым яблоком перекатилась огромная луна и остановилась в зените, мягко покачиваясь в такт движениям двух возлюбленных, сплетённых воедино любовью и магией.       Четыре столпа света на границах круга взметнулись вверх: серебристо-голубой вихрь, синяя плещущаяся волна, зелёный цветущий стебель и оранжево-красное пламя. Миллиарды мельчайших снежинок, лежащие сугробами на десятки миль вокруг, одна за другой плавно поднимались вверх вокруг влюблённых, окружая их тонким сверкающим кружевом. Снежинки летели вверх, обнажённые тела волшебников двигались всё быстрее, и в тот момент, когда они, достигнув пика, застонали, ловя губы друг друга, луна в один миг погасла, а весь её колоссальный непостижимый свет, слившись в единое целое пульсирующей звездой упал вниз и разлился по жилам двух влюблённых мерцающим океаном небывалой магии.             *       Джек и Эльза долго лежали, обнявшись, в сугробах опавших снежинок, глядя в безлунное небо, и их тела сияли в ночи, разливая вокруг себя ярко-белый лунный свет.