Flowers on Your Skin

      Дэн покрепче сжимает пальцами ручку и прижимает стержень к запястью. Он медленно проводит им по коже, оставляя позади неровный чернильный след. Он загибает линию и отрывает ручку от руки, проводит еще одну линию, потом еще и еще и чернила послушно складываются в ажурные бутоны самых разных цветов. Каждый цветок значит что-то свое. Он рисует лилии когда ему скучно, ромашки — когда рад, ирисы — когда раздражен или зол, тюльпаны — когда скучает по кому-то, васильки — когда плачет, орхидеи — когда умиротворен и спокоен, маки — когда грустит и розы — когда абсолютно счастлив. Он никогда не рисует розы.       Хауэлл удовлетворенно смотрит на аккуратно вырисованную на запястье лилию, делает несколько последних штрихов, невесомо прикасается губами к только что нарисованному цветку и, улыбаясь, смотрит, как чернила легко серебрятся, словно внезапно покрывшись инеем, а потом медленно исчезают с кожи.       «Нравится?» коряво пишет он чуть ниже и смотрит как исчезают слова следом за лилией.       «Да» через несколько секунд появляется короткий ответ, но даже это короткое слово, заставляет Дэна улыбаться чуть шире.        — Мистер Хауэлл, — требовательный голос отрывает шатена от мыслей и он тут же недовольно морщится. — Я понимаю, что вам очень хочется пообщаться со своей половинкой, — вкрадчиво начал профессор, скривившись на последнем слове. — но не думаю, что лекция по философии — подходящее для этого место. Вы ведь все еще не встретились с ней, да? — наигранно равнодушным тоном произнес мужчина, делая вид, что разглядывает свои ногти. Он кинул насмешливый взгляд на ученика и, увидев, как лицо того перекосилось от гнева, понял, что попал в яблочко и задел парня за живое — и правда, к этому времени все уже нашли своих соулмейтов, Дэн был единственным в группе, кто еще не встретился со своим.        — Я понимаю, что вам очень хочется совать нос в чужие дела, но не думаю, что я — подходящий для этого человек, — парировал Хауэлл.        — В конце лекции покажете мне свой конспект, — резко произнес мужчина.       Дэн закатил глаза, но решил промолчать. Он демонстративно откладывает ручку в сторону и, натянув рукава, откидывается на спинку стульчика. Еще несколько секунд молчаливого испепеления друг друга взглядами — за это время ситуация накалилась так, что от видимого напряжения воздух сгустился до состояния киселя — и они кисло улыбаются друг другу.        — Итак, — недовольным тоном продолжает профессор, но все же возвращается к теме лекции и Дэн снова не обращает на его слова никакого внимания.       Он невозмутимо склоняется над партой, снова берет ручку в руку и снова начинает рисовать цветы, только теперь не на коже, а на листке в клетку из блокнота. Он тратит пять минут на несколько изящных ирисов, а потом начинает бездумно листать страницы. Они все изрисованы нежными лепестками, бутонами и листками. В основном — лилиями и васильками, но часто можно увидеть и ирисы с ромашками.       Лекция заканчивается и Дэн поспешно собирает вещи, закидывает рюкзак на плечо и выскальзывает за дверь до того, как его успеют заметить. Он проходит несколько метров и останавливается за углом.        — Ну, наконец-то, — раздраженно восклицает Хауэлл спустя пять минут, как только видит лучшего друга. — Я жду тебя уже вечность.        — Ой, да хватит драматизировать, — закатывает глаза Ноа и вместе с ним начинает вилять между студентами, что уже успели битком наполнить коридоры, направляясь в нужную аудиторию. — Ты лучше расскажи, что это только что было?        — Просто мистер Зануда не любит меня так же сильно, как тебя, — ехидно кидает Дэн, и щеки друга становятся пунцовыми.        — Просто мистер Засранец не хочет следовать правилам и вести себя по-нормальному, а не как заноза в заднице, — сузив глаза, язвительно отвечает блондин и победно вскидывает подбородок, мол, что ты на это скажешь.        — Ой, да хватит драматизировать, — перекривил слова Нортвейка шатен. — Я же не мешал, я только рисовал.        — Действительно, чё это все на тебя взъелись, ты же просто не слушал нихера, — спокойным голосом произнес Ноа. — Просто признай свою вину.        — «Признавать свою вину», — шатен театральным жестом изобразил кавычки в воздухе. — это одно из тех грязных извращений, которыми вы с мистером Занудой занимаетесь? — нарочито сильно скривился Дэн при этих словах. — Отвратительно.        — Перестань, Хауэлл, — нахмурился блондин. — Рик просто хочет вдолбить, — Дэн насмешливо хмыкнул. — немного знаний в твою глупую башку.        — Рик? — он вскинул бровь и расплылся в широкой ухмылке. — И вообще, философия это даже не предмет, отстань.       Ноа нахмурился и кинул злой взгляд на друга. Тот вдруг повернул в другой коридор.        — Ты куда? — воскликнул Нортвейк, едва успев схватить друга за предплечье.        — Куда-нибудь, — равнодушно пожал плечами. — На сегодня мне достаточно знаний.        — Блять, ну ты и, — блондин замолчал, видимо, не найдя правильного слова, что смогло бы описать Хауэлла в данный момент. — Ладно, вали давай, — улыбнулся он и в дружественном жесте легонько толкнул Дэна кулаком в плечо. Он улыбнулся в ответ и пошел к выходу.       Хауэлл останавливается уже на улице. Открывает рюкзак, достает ручку и, поколебавшись еще несколько секунд, медленно и аккуратно выводит адрес первой попавшейся на ум кофейни на своей ладони. Его сердце бьется сильнее обычного, а внутренности сделали кувырок. Если все получится, то… они встретятся.

***

      Фил заворожено смотрит как еще один цветок медленно появляется на коже. Он проводит кончиками пальцев по рисунку, а потом оставляет медленный, невесомый поцелуй на лепестках лилии. Он обводит указательным пальцем каждую линию и не может перестать улыбаться.       Он начинает разглядывать другие рисунки, что покрывали кожу рук от плеч к запястьям — ромашки, васильки, маки, все нарисованы так искусно, будто стоит только протянуть руку, дотронуться к тонким линиям и почувствуешь под пальцами легкий шелк трепетных лепестков. Это его любимое занятие — разглядывать цветы на коже. Они стали появляться еще до того, как Лестер пошел в первый класс. Сначала кривые и больше похожие на мельницы, чем на цветы, они все равно всегда заставляли Фила улыбаться, а его сердце петь. Лежа ночью в кровати и пытаясь уснуть он водил пальцем по чернильным следам, представляя себе огромные поля, которые сколько было видно были заполнены самыми разными разноцветными цветами.       В третьем классе за его, как высказался один из учеников, эдакий двоечник-беспризорник, «пидарские рисунки» — которые, кстати, к тому времени стали намного лучше -, Фила начали называть Цветочком, что для пацана имело еще и «голубой» подтекст. Однако, это не изменило отношения Лестера к появляющимся на коже цветам и он не стал смывать их как только они проявлялись, а наоборот, только еще бережнее относился к ним. Через какое-то время мелкий оторванец потерял к Филу интерес, зато кличка «прилипла» к его персоне до окончания школы. В любом случае, его это не особо-то и волновало.       Кожу снова едва заметно защипало, на ладони, перебивая его собственные мысли, проступили ровные красивые буквы. Как только Фил посмотрел на них, сердце сильнее забилось в груди — это впервые он (или она?) пытается встретиться с ним. Неужели все правда случится сегодня?       Фил вскакивает с кровати, натягивает свои лучшие шмотки — черные скинни и темно-синяя футболка с зеленым пришельцем на груди — и, предварительно поблагодарив всех известных ему богов за то, что вчера он не забыл помыть голову, двинулся в путь.

***

      Дэн заходит в кафе, о чем мягко указывает тихий звоночек на дверях, и обводит взглядом баристу и редких посетителей. Он не уверен, что именно ищет, и как должен выглядеть его соулмейт, но он ведь должен почувствовать это когда посмотрит на него. Он не уверен что именно все подразумевают под «этим», но он определенно это почувствует, поэтому он внимательно прислушивается к своим чувствам во время того, как по второму разу осматривает каждого человека в кафе, но все равно ничего не чувствует. Противный червячок сомнений начал грызть его изнутри — а вдруг он не придет, вдруг его вообще нет нигде на Земле -, но Дэн тут же отбрасывает ненужные мысли.       Он вздыхает и решает присесть за столик и подождать его здесь, но успевает сделать только несколько шагов до того, как звоночек на дверях тихонько позвякивает. Он застывает на месте и чувствует, как сердце сначала пропускает удар, а потом бьется все сильнее и сильнее. Легкость в животе, абсолютное счастье, что вдруг заполняет разум, легкая дрожь во всем теле — вот что они имели ввиду под «этим».       Дэн медленно поворачивается на сто восемьдесят градусов и сталкивается взглядом с голубыми глазами и, черт возьми, это самые прекрасные голубые глаза во Вселенной. Он делает неуверенный шаг навстречу застывшему незнакомцу, берет его руку в обе свои ладони, робко разглядывая бесчисленные цветы, укрывавшие бледную кожу. Хауэлл, все еще не веря, что это на самом деле происходит, проводит кончиками пальцев по теплой бархатной коже и снова смотрит в глаза человеку, которому отдаст свою жизнь.       Он достает ручку с кармана и прижимает стержень к тыльной стороне ладони парня. Он улыбается и плачет одновременно и выводит дрожащими пальцами фразу, кривую и своей аккуратностью сильно напоминающую те самые мельницы. Дэн ставит точку и поднимает взгляд на свою половинку. По щекам брюнета льются слезы, несмотря на счастливую улыбку на губах, и Дэн смотрит в голубые глаза соулмейта и не может отвести взгляд даже тогда когда чувствует легкое жжение по мере того, как проявлялись три слова, которые теперь значили целый мир — «Я нашел тебя».

***

      Дэн покрепче сжимает пальцами ручку и прижимает стержень к запястью. Комнату заливает только лунный свет, но и этого ему достаточно. Он проводит ручкой по коже раз за разом, оставляя плавные тонкие линии, что складываются в изящный бутон розы. Фил смотрит на его работу, при этом покрывая плечи Хауэлла ленивыми поцелуями — после этой ночи у него почти совсем не осталось сил. Рисунок серебрится и переползает на запястье Лестера. Дэн смотрит на лепестки розы на чужой коже, а потом переводит взгляд на голубые глаза. Он видит, как они блестят в полумраке и думает о том, что ради этого стоило ждать; он бы смотрел в эти глаза вечность и никогда бы не устал.       Он аккуратно берет ладонь Фила в свои руки, играет с его пальцами, а потом подносит к губам, одновременно прижимаясь губами к розе и вдыхая аромат кожи Лестера.       Фил растерянно смотрит на шатена, немного ошарашенный проявлением такой чистой любви. Он легко прикасается к щеке парня, заставляя посмотреть на себя. Он сокращает расстояние между ними и соединяет их губы в поцелуе — наверное, в сотый раз за эту ночь, но такое ощущение, будто впервые. Он обвивает руки вокруг шеи Хауэлла, при этом утыкаясь в неё носом. Дэн обернул руки вокруг талии Фила, крепче прижимая того к себе.       — Я так счастлив, — тихо прошептал он и, закрыв глаза, позволил себе утонуть в объятиях лучшего человека на Земле.