Господин Горных Дорог

Ясное утро предвещает твою смерть. Но может ли умереть тот, кто никогда не существовал?

Никто тебе не верен, никем ты не любим, никто тебя не нашёл. Проще забыть о недосягаемом, проще смириться. Но я найду тебя, верну былое величие, славу, которую не воспевали. Я уверена, что колючий лёд проник достаточно глубоко, чтобы понять тебя, чтобы принять, то от чего другие страшатся, чего другие не понимают. Я ухожу, и надеюсь, что не вернусь, надеюсь, что ты будешь милостив и заберёшь мою душу, согреешь меня своей жгучей прозрачной правдой. Те, кто не чувствовали страх, считают тебя великим, кем-то, кто выше всех мирских проблем, выше человечности. Но я слышу стук твоего продрогшего сердца. Я не одинока, я не первая, кто хочет уйти, оставив всё приземлённое, к чему-то более… Сложному. Непонятному. Не присущему человеку. Твои руки холодны, как ветер приносящий боль. Ты мёртв, жизнь тебе не к чему. Лёд — твой дом, и я всегда буду здесь чужой. Дом согревает, дом — пристанище спокойствия и умиротворения. В твоём доме стоит мёртвая тишина. Все сложности, все преграды и потери — лишь приманки для слабых, как возможность отступить. Сильные и бесстрашные пойдут вперёд не оглядываясь, ведь там не на что смотреть. Забудь все страдания. Забудь, что такое страдать. Тучи кружатся в каком-то диком, бестактном танце. Их угрюмость убивает всё вокруг. Что тебя разозлило? Или может ты опечален? Мы не знаем, что дальше и слепо надеемся, что все преграды позади, что мы достойны лучшего в этом мире, что мы достойны понять тебя. Но ты не существуешь. Многие сдались, многих позабудут. Бури, грозы, ветра, что пытаются застудить каждого насмерть — лишь отголоски твоего величия. Лёд, снег и мороз, который пробирает насквозь, будто протыкая многочисленными иглами — застывшие, некогда человеческие чувства. В горах умирают многие, пропадают, навсегда оставаясь в твоём покинутом доме. Даже самые бесстрашные не смогли найти, то что искали. Их погубило слепое бесстрашие. Возможно, они счастливы. За этой заледенелой оболочкой билось человеческое сердце. Сердце, которое знало, что такое страх.