Закон подлости

Когда Со И Чжон понял, что, возможно, влюбился безнадежно и бесповоротно, часы на стене показывали без четверти шесть вечера. Осознав, что конкретно попал, парень застыл посреди родной мастерской. Хотелось кричать, рвать на себе рубашку, бегать по потолку и позвонить Ву Бину, чтобы по потолку бегал он. Заторможенно моргнув И Чжон подумал, что, в принципе, ничего страшного в этом нет. Забыли про несчастную первую любовь. Забыли про нее! Озадаченно почесав макушку, юное гончарное дарование взвесило все «за» и «против» и принялось рыскать по комнате в поисках телефона. Телефон находиться не желал. Куда он умудрился его заныкать, И Чжон не помнил напрочь. В очередной раз почесав лохматую голову парень с крайним интересом уставился на собственный мобильный, зажатый в собственной же лапе. Набрав до боли знакомый номер, а заодно и поржав с собственного идиотизма, он принялся ждать. - Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, - И Чжон с выражением глубокого скепсиса на прекрасном лице глянул на экран телефона и завершил звонок. Чтоб Ву Бин да выключен? Такое бывает только в тех случаях, когда он долго снимает что-нибудь крайне компрометирующее, и у мобильного садится батарея, но и тогда у него в бездонных карманах обязательно найдется запасной аккумулятор. - Я же не мог проспать конец света? – И Чжон выглянул в окно, убедился, что небо не рушится, и вздохнул, - Закон подлости какой-то. Списав все на злой рок судьбы, он позвонил двум оставшимся друзьям. Однако в ответ на все попытки излить душу, его послали сначала на фиг, потом к Ву Бину. - Ну точно, закон подлости. Посетовав на бесчувственных чурбанов, а не друзей, И Чжон вознамерился решить назревшую проблему кардинально. А именно – признаться непосредственно объекту воздыханий. Которая заканчивает работу через час. - Успею. *** Сидя на заднем сидении машины, И Чжон нервно грыз кончик галстука и прожигал взглядом стоящую впереди машину. Пробка в его планы не входила. За двадцать минут они продвинулись метров на десять, не больше. Мрачно зыркнув на часы на левой руке, горе-влюбленный решительно открыл дверцу и вышел из автомобиля. По ногам прошел неприятный холодок. Глянув вниз, парень поморщился и медленно, пытаясь не терять достоинства, вышел из лужи. Эксклюзивные ботинки украсились банальными грязевыми разводами. Героическими подвигами и акробатическими этюдами добравшись до тротуара, И Чжон потопал ногами, стряхивая налипшую грязь. Гордо задрав голову и ослепительно улыбнувшись, он пошел к своей цели, до которой оставалось всего пара кварталов. Когда до назначенного места оставалось несколько улиц, И Чжон проклинал пробки, весну, коммунальных работников и весь мир в целом. С крыши дома, мимо которого он ковылял, лавиной обвалился рыхлый снег, окончательно портя прическу и попадая за шиворот. Ноги, которые чувствовались не особо, разъезжались, обуви не ощущалось вовсе – хлюпало так, что можно было из ботинок воду выливать. Скорее рефлекторно, чем из практической необходимости, парень с грацией голодного гризли перепрыгивал лужи. Местами не растаявший снег подло маскировал наледь. И Чжон махал руками, ласточкой пролетал мимо ошалевших прохожих, но на ногах держался и старался не думать, как он выглядит со стороны. В полной мере ощутив себя помесью пингвина и балерины-экстремалки, Со И Чжон доковылял до кашеварни, потоптался за углом, тщетно пытаясь привести себя хоть в какое-то подобие порядка, плюнул на все и впорхнул в кафе, озаряя мир улыбкой. - Извините, молодой человек, бездомным подаем только после закрытия. И Чжон смотрел на хлопающую глазами Га Ыль, и у него дергался глаз. Он, конечно, не в лучшем виде, но не настолько же! - Ох, мать! – заслышав сдавленной кряканье, гончар резко обернулся на звук. Из-за стойки на него насмешливо смотрели три пары глаз. Не глядя схватив со стола пустую салфетницу И Чжон подкинул ее в руке и метко зарядил ею прямо по рыжей макушке. - Что вы дела… - Га Ыль замолчала на полуслове, подошла ближе к пришедшему и с прищуром уставилась ему прямо в глаза, - Мы знакомы? - Да хватит ржать! – Чжи Ху, потирая ушибленную макушку, ткнул Ву Бина под ребра. И Чжон всерьез задумывался, а не кинуть ли в них стул? - Га Ыль, я прошел через ад ради тебя, хватит издеваться, пожалуйста. - Подумаешь, два квартала прошел! - Да заткнитесь же! – глядя на свирепеющего друга, троица синхронно замолкла и нырнула за стойку от греха подальше. Мимо вставшей на пороге парочки зевая прошаркала Чан Ди. - Привет, И Чжон-сонбэ, выглядишь супер, - вяло показав большой палец, она снова зевнула и ушла на кухню. Га Ыль прыснула от смеха и картинно округлила глаза, изображая крайнюю степень удивления. Потом махнула рукой, рассмеялась и пошла за полотенцем. И Чжон проводил ее угрюмым, но от того не менее влюбленным, взглядом и шмыгнул носом. Простуда подкралась до обидного ожидаемо. - Это называется: «Познай боль за то, что был таким засранцем», - Чжун Пе выпрямился и едва не получил еще одной салфетницей в лоб. Обиженно надувшись, он с видом оскорбленной невинности задрал нос к потолку и присел обратно. - Почему «был»? Он остается и останется засранцем на веки вечные, - Ву Бин показал из-за стойки победный жест V и уткнулся лицом в плечо Чжи Ху, театрально всхлипывая. Рыжий погладил друга по голове и переполненным гордости голосом заявил: - Наш мальчик вырос. И Чжону в ответ на коллективные рыдания товарищей хотелось сначала хлопнуть себя по лицу, а потом побиться головой об стену. Или побить их головы об стены, он пока не решил. Га Ыль, тем временем, принесла полотенце и горячую кашу. Тыквенную, его любимую. Все-таки она знала его как облупленного. А он знал, что она знает, и этого было более чем достаточно.