Чудесный вечер

      Иваизуми Хаджиме. Ученик старшей школы. Рост 178, тёмные волосы, зелёно-карие глаза, спортивное телосложение. Умён, хорош в учёбе. Увлекается волейболом. В целом симпатичный парень обречённый на популярность, если бы не два «но»: угрюмый характер и вечно липнущий лучший друг. И если с первым Иваизуми мог хоть как-то бороться, то со вторым – нет. Красавчик-всея-школы-Ойкава Тоору преследовал его с пелёнок. Что бы ни происходило между ними, как бы Иваизуми ни старался его обидеть - он всегда был рядом. Девушки обращались к Хаджиме лишь для того, чтобы выведать или передать что-либо его лучшему другу. Это бесило. Он же тоже мужчина, чёрт побери! У него тоже есть симпатичный ему человек и определённые желания, особенно остро переносимые в подростковом возрасте….       Этот прекрасный вечер Иваизуми предвкушал целую неделю. Родители собрались в поездку к родственникам в пригород. Мама поцеловала в лоб, наказала присматривать за домом и не переусердствовать в воспитании Ой-чана. Входная дверь захлопнулась.       - Господи, наконец-то! Тишина! Боже, спасибо! – Хаджиме благодарно вознёс руки к небу. Он уже заблаговременно сходил в магазин за вкусняшками, поэтому дело оставалось за малым: заварить чай и отключить мобильный, чтобы сами-знаете-кто не смог испоганить его чудесный вечер. Иваизуми посмотрел фильм, наслаждаясь уютным одиночеством, а затем принял душ и отправился в свою комнату.       На часах почти одиннадцать. Хаджиме открыл окно, впуская сладкий летний ветер, и включил компьютер. Он стянул через голову футболку, снял шорты и кинул всё на стул. Обычно Иваизуми очень аккуратен и сдержан, но сегодня он отдыхает, поэтому может позволить себе делать всё, что захочет. Парень расхаживал по комнате в нижнем белье, облегающих алых боксерах с зелёной резинкой. Он получил их в подарок от одного человека и изредка надевал. Очень редко. В такие вечера, как сегодня. Монитор призывно моргнул, оповещая о готовности. Хаджиме достал кое-что с верхней полки шкафа, выключил свет и, взяв ноутбук, забрался в кровать…       Иваизуми был полностью поглощён процессом, поэтому совершенно не заметил странной возни и шума во дворе собственного дома. Внезапно что-то с грохотом вывалилось из окна.       - А-та-та-тааа… - Ойкава, зажмурившись от боли, потирал ушибленную голову. - Ива-чан, ты что тут фильмы для взрослых смотришь?! А как же я?! Я тебе звонил, звонил, а ты… трубку…не берёшь… Последние слова вышли на автомате, потому что больше произнести он ничего не мог. Ойкава застыл с открытым ртом и пялился на Иваизуми.       Его лучший друг стоял на четвереньках упёршить лбом в груду смятого постельного белья; алые трусы были приспущены на бёдра, пальцы застыли на выходе из поблёскивающего смазкой ануса, а напряжённая рука так и замерла на стоящем колом, сочащимся влагой члене. Тусклый лунный свет очерчивал загорелые мускулы спины…       Хаджиме немигающим взглядом уставился на незваного гостя. Затем вспыхнул и молниеносно скрылся под одеялом. Ойкава тут же опомнился и смущённо отвернулся.       - Прости, Ива-чан, я не вовремя, просто ты целый день не отвечал на мои звонки, и я забеспокоился, вдруг чего, да и как ты проживёшь целый день без меня; а тем более, что сегодня выходные, а выходные мы обычно проводим вместе; но сейчас ты меня не пригласил и я подумал, что вдруг я тебя чем-то обидел и ты перестал считать меня другом! в общем, я так разволновался, что решил сам зайти; я звонил-звонил в дверь, но никто так и не открыл, и я подумал, а вдруг вас всех похитили инопланетяне! Я подошёл с заднего двора и увидел, что окно открыто и решил залезть к тебе; а потом услышал какие-то охи-ахи и подумал, что Ханамаки тебе первым дал ту кассету, и ты решил посмотреть её без меня, я очень разозлился, Ива-чан! А потом я услышал, что ты меня зовёшь и решил, что нужно влезть в комнату, но зацепился за что-то, свалился и ударился головой, открыл глаза, а тут такое…… Ойкава протараторил всё на одном дыхании и умолк. В комнате воцарилась тишина, которую Тоору даже не заметил. Он задумчиво ковырял ковёр носом кроссовка….       - Так ты носишь их?…. Ну, те трусы, что я тебе подарил на новый год... – спустя какое-то время серьёзным, но немного подрагивающим голосом продолжил парень, - мне приятно. Тебе идёт. Знаешь, Ива-чан,… раз тут такое дело… я подумал – Тоору озадаченно потёр затылок, будто бы ещё раз взвешивания всё «за и против».       – Я подумал… что сейчас самое подходящее время… для того, чтобы… - он сделал глубокий вдох, сжал кулаки, зажмурился и выпалил, - Я люблю тебя Ива-чан!       Под одеялом перестали дышать.       – честно сказать, Ива-чан, ты мне нравишься ещё с самого детства. – Ойкава осторожно сел на край кровати и продолжил, нервно сжимая собственную ладонь - Ты сильный, крутой, всегда меня слушаешь, ты всегда на моей стороне, чтобы я ни делал. Из всех людей только ты хочешь видеть меня настоящего. И только тебе я могу открыться…. Ещё с начала средней школы я понял, что ты для меня больше, чем друг. Когда к тебе подходили девочки, я страшно злился! Я не хотел тебя ни с кем делить. Поэтому я старался отвлечь их внимание на себя, чтобы Ива-чан был только моим. Наверное, это было неправильно, но я ничего не мог с собой поделать. Искать жуков с Ива-чаном, гулять, играть вместе в волейбол, смотреть фильмы, узнавать что-то новое…. – всё это мне нравится делать именно с тобой – голос парня сорвался,- прости, что говорю это так внезапно, но мне показалось, или, я надеюсь, что… что мои чувства тебе не противны…       В комнате по-прежнему царило молчание. Ойказа занервничал. В его голове проносились различные негативные варианты развития событий: от издёвки до лютой ярости, и лишь маленькая крупица надежды теплилась где-то на задворках сознания. Тоору боялся отказа, но он был как-никогда серьёзен в своих словах и заслуживал услышать ответ. Каким бы он ни был.       - Что ты чувствуешь ко мне, Ива-чан? – прямой вопрос прозвучал резко, грубо нарушая хрупкую тишину. Тело под одеялом зашевелилось, производя какие-то манипуляции.       - Ненавижу… Грудную клетку прошило болью, сердце сорвалось в пропасть. Вздох закончился, так и не начавшись. В глазах помутнело, а тело налилось свинцом.       - Ненавижу. НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, ОЙКАВА ТООРУ!!!!! Иваизуми злобно откинул одеяло и орал что есть мочи, весь взъерошенный и красный.       - НЕНАВИЖУ, БЛЯДЬ, ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!!! Всё время из-за тебя у меня всё через жопу! Все мои беды из-за тебя! Почему, почему нельзя было влюбиться в девушку?! В чёртову девушку! Какого хрена все мои мысли заняты тобой! Ты тупой, взбалмошный придурок, который только и делает, что заигрывает с тянками и дует на меня губы от обиды, когда прилетает очередная справедливая затрещина по тупой башке! Мне всё время приходится за тобой следить, чтобы ты не вляпался в какое-нибудь дерьмо! Спасать твою жопу от плохих парней, запавших на тебя девушек, сталкеров, переутомления в зале! Да лучше б тебя инопланетяне в детстве утащили!! А какого хера я выслушиваю каждый день твоё нытьё? Ты как грёбанный банный лист – всегда рядом! Да я даже, блядь, вздрочнуть не могу спокойно в свой выходной!! Какого, чёрта, мать твою!!       Кажется, ярость взбешённого Иваизуми достигла космических размеров. Он резко дёрнул опешившего Ойкаву за полу рубашки. Грубо вплёл пальцы в каштановые волосы, утягивая в кровать во властном поцелуе. Хаджиме сминал, оттягивал и кусал губы друга, проникая языком внутрь, очерчивая кромку зубов, ни на минуту не ослабляя стальную хватку на затылке парня. От чего тот не сдержался и выдохнул громкий, сладкий стон прямо в поцелуй. Иваизуми отстранился, пристально глядя в глаза.       - Ненавижу. Ненавижу себя за то, что не могу удержаться от странных мыслей, каждый раз, когда тебя вижу. Ненавижу тебя за то, что люблю больше всех.       - Ива-чаааан~! - Тоору кинулся на шею парню, - я так тебя люблю! Ты самый замечательный на свете~ Прости, что доставляю тебе неудобства~ клянусь, я больше не буду!       - Замолкни, Дурокава. Иваизуми улыбался, мягко поглаживая возлюбленного по спине.       - И долго ты ещё будешь так лежать? Может посмотришь на меня? Уткнувшийся куда-то в кромку шеи Ойкава, отрицательно повертел головой.       - Ну хватит! А то у меня уже вся шея вспотела. Хаджиме с боем отодрал от себя парня. В неверном полусумраке ночи его щеки поблёскивали.       - Эй, ты что… плачешь? – брюнет прислонил ладонь к щеке Ойкавы и провёл большим пальцем, собирая остатки слёз. – Ты чего?...       - … просто…я очень счастлив. – Ойкава широко улыбнулся, и новая струйка скатилась по лицу.       - Пф, как маленький. Плакать нужно, когда всё плохо, а не хорошо. – успокаивающе сказал Иваизуми, устраивая Тоору у себя под боком. Шатен умостил голову на груди. Тишина в комнате больше не давила пустотой, а наоборот - окутывала мягким спокойствием.       - Я слышу, как бьётся твоё сердце, Ива-чан. Звук такой размеренный и приятный…Тук, тук, тук…       - Успокойся и спи, балда. - Иваизуми чмокнул Ойкаву в любопытный нос и потрепал волосы. – у тебя ещё будет море времени его послушать. …Летний ночной ветер задувал в открытое окно. Колыхал растрёпанные пряди и ласкал обнажённые, сонные улыбки. На небе то там, то здесь появлялись яркие штрихи и вспышки – самый сильный за последние 200 лет звездопад подходил к концу. Многие любители космоса ждали этого действа с нетерпением. Тоору тоже ждал. Ещё несколько часов назад он спешил к своему другу, чтобы вместе насладиться его красотой. А также изо всех сил пожелать, чтобы Ива-чан любил его и всегда был рядом. Но, похоже, у Вселенной уже были свои планы на этот счёт. Или обаяние Ойкавы Тоору распространялось и на звёзды, что они решили исполнить его желание вне очереди? В любом случае, сейчас Тоору мирно посапывал в объятиях любимого человека, улыбаясь во сне и чувствуя безграничное счастье.