***
«Сегодня десятый день моего восстановления. Он почти закончился, и я решил уделить время, чтобы записать сюда всё, что я съел за сегодняшний и за вчерашний дни. Вчера не смог, потому что забыл, так как, почувствовал, что сорвусь, и мы с Азалией ушли на улицу, а потом, когда мы пришли, я забыл открыть дневник. В супермаркете мы купили кусочки яблок и съели их. Я не должен был этого делать. Не говорил об этом ей, но я ненавижу себя за эти яблоки. Вчера я ел: Творог с мёдом, какао, банан, апельсин, брокколи, рыбу, орехи (миндаль), салат из помидора и огурца, кусок сыра, и яблоки. Сегодня я ел: Овсяную кашу, яблоко, кусок хлеба, чай, яблоко, апельсиновый сок, овощной салат и кусок куриного мяса, яблоко, банан, йогурт, чай. Сегодня я съел больше, чем вчера. Но вчера были яблоки ночью, а сегодня я уже не ем ничего после восьми вечера. Азалия не читает мой дневник, потому что не хочет вмешиваться в моё личное пространство. Я очень честен с ней, но, чувствую себя ужасно, не рассказывая о своих подозрениях насчёт большого количества еды. Знаю, что всё рассчитано, и распределено старательной девушкой, но я не могу перестать думать о том, что я поправляюсь от этого. Вчера, стоя перед зеркалом, обнаружил на животе небольшую жировую прослойку. Мне нужно избавиться от неё, но я понятия не имею, стоит ли говорить Азалии. Я совсем немного должен сократить рацион, вот и всё. И ещё, Азалия, если ты это читаешь, прости меня. У меня так много мыслей из прошлого. И былые привычки иногда одолевают. Я стараюсь, но это так сложно. Если ты читаешь это, то знай, что я люблю тебя хх» — Закончил? — Лоик вздрогнул, услышав голос девушки, и поднял голову. Она стояла возле двери, обернув вокруг тела полотенце, а с волос на плечи спадали капли воды. Он чувствовал себя последним лгуном, когда понимал, что скрывает некоторые свои мысли. Не от того, что не доверяет ей, а просто боится того, как она это воспримет. Сейчас нет никаких мыслей о похудении времён трёхлетней давности. Сейчас он просто хочет подкорректировать некоторые свои части тела, и он почти уверен, что сможет проконтролировать этот процесс самостоятельно. Не нужно пугать её зря. Она такая неземная, стоит перед ним в одном полотенце и улыбается. Лоик отложил свой дневник под подушку и присел на кровати. — Закончил, — подтвердил он. — А теперь, иди ко мне, Азалия. Он скоро установит перемирие со своими мыслями и будет с ней честным на весь свой максимум. Он любит её. В этом он честен с ней. И каждое повторение этого признания разжигает в нём чувство любви с новой силой.***
Она была уверена, что всё налаживается. Азалия видела улучшения состояния своего парня и была польщена его честностью. Лоик говорил с ней обо всём, что происходило. Он чувствовал, что сейчас случится срыв, и они выходили на улицу. Там он рассказывал ей о своём состоянии. Он рассказывал, что иногда он чувствует тяжесть в животе, или же, он говорил, что опасается быть сдвинутым с главной партии, потому что ему кажется, действующий ведущий солист театра слишком похудел и ему могут вручить партию принца. Азалия лишь качала головой и напоминала парню, что мистер Пети выбрал Лоика не из-за тощего тела, а из-за таланта, он увидел в нём искру и огромную любовь к хореографическому искусству. Это успокаивало Лоика, как казалось Азалии, и она была счастлива, что они могут быть откровенными друг с другом. Чтобы лучше понимать Лоика и его переживания, о которых он, возможно, умалчивал, Азалия начала общаться в сети с одной девушкой, которая живёт с похожей проблемой. Девушка с никнеймом «FatJu» рассказывала ей о своей жизни и, через что ей приходится проходить каждый день. «Толстая Жю» приводила примеры некоторых своих, особенно тяжёлых срывов, когда при «очищении», еда не выходила наружу, и ей приходилось ехать в больницу для промывания желудка. Азалия читала все сообщения девушки и узнавала в них Лоика. Того Лоика, которым он был пару недель назад. Отвечая своей собеседнице под ником «Lea», Азалия пыталась объяснить ей, что это не то, чем она должна заниматься, в особенности, при занятиях хореографией. Но «Толстая Жю» лишь говорила, что людей, страдающих пищевыми расстройствами, слишком сложно понять, особенно тем, кто никогда не сталкивался с этим. Она рассказывала, как ей приходится морить себя голодом, чтобы получить место, хотя бы, в кордебалете; говорила, что каждая диета заканчивается срывом, но уверяла, что никогда не бросит танцевать. Она готова делать всё это, если подобные действия помогут ей продолжить танцевальную карьеру. Они переписывались на протяжении пяти дней, и договорились о встрече. «FeatJu» сообщила, что будет свободна в конце недели, и добавила, что ждёт встречи. Азалия отвечала взаимностью. Она хотела увидеть человека, который, подобно Лоику, истязает себя ради танцев и, возможно, у неё получится переубедить эту самокритичную девушку. «Сегодня пятнадцатый день моего восстановления, и я уже сомневаюсь в том, что это можно ещё называть восстановлением. Я не ел в обед сегодня, так же, как и вчера, и в предыдущие пять дней. Желания сорваться приходят ко мне чаще, но этот жир на моём теле не даёт мне покоя. Неужели никто не замечает его? Или же, все молчат из вежливости? Я вижу эти прослойки жира под кожей и не понимаю, почему не могу избавиться от них, ведь я не обедаю уже пятый день. С каждым днём я потею на классе всё меньше, хотя, выкладываюсь в полной мере своих сил. Нужно больше стараться. Иногда кружится голова и не хватает сил, чтобы сделать сложный прыжок, но это лишь из-за того, что хореография усложняется. Здесь мне помогает «кофеин». Я так хочу рассказать обо всём Азалии. Я так ужасно чувствую себя перед ней. Я боюсь, что она не поймёт и просто уйдёт навсегда. Она слишком много делает для меня, и может посчитать такие действия с моей стороны, как наплевательство на её труды. Но нет же! Я ценю всё, что она делает, просто мне нужно кое-что утаить, чтобы подредактировать это самому. Я могу контролировать. Пока могу, и я прекращу этим заниматься, как только уберу весь жир с живота. Я прекращу это. Сегодня я ел: Омлет с помидорами, кусок хлеба, чай, апельсин, банан, брокколи, рыба, чай.»***
— Жюстин, — заговорщически прошептал Лоик, пока они сидели на стульях за кулисами. Первый акт спектакля был готов, и сейчас, после завершающего действия, режиссёр должен был сказать им пару слов и назначить дату следующей репетиции. Девушка нахмурилась и наклонилась к парню. — Можно потом с тобой поговорить? — Можно, только не долго. Я должна кое с кем встретиться сегодня, — проговорила она и выпрямилась. — У-у-у… — Лоик захлопал в ладоши. — У моей подруги появился тайный воздыхатель? — Боже мой, Нотте! — отмахнулась Жюстин. — Что за ерунду ты несёшь? Я давала клятву пачке «Белого лебедя» в верности. Поэтому, ты не прав, думая, что я иду на свидание. — Тогда что? — Слушай, — проговорила девушка, повернувшись к другу. — Мы везде и всегда вместе да? Ты знаешь, как я люблю тебя и, как дорожу тобой. Но, я не лезу в твою личную жизнь, а ты не лезешь в мою. Мы же договаривались. — Да-да, — Лоик закатил глаза. — Но ты уделишь мне буквально полчасика? Мне нужно поговорить. — Да, Лоик, я смогу остаться на полчаса. Об этом можешь не беспокоиться, — она тепло улыбнулась и посмотрела на сцену. — Наш выход. На сцене появились Принц Зигфрид и Принцесса Лебедь. Они кружились в вальсе, разбавленном выходами в пол и прыжками. Лоик кое-как вытянул Жюстин в воздух, и до окончания действия думал о том, стал ли он слабее, или стоит сказать подруге, что она набрала в весе? Он пытался выполнять все элементы с той же техничностью, на которую был способен пару дней назад, но это было тяжело. Казалось, что каждое последующее движение — предел, но, к удивлению парня и, к его же счастью, находились резервные силы. Но их запас иссякал. Принц и Принцесса поднялись в воздух, удерживаемые крепкими руками танцоров и смотрели друг на друга взглядом, полным нежности, пока закрывались кулисы. — Должен вам сказать, — начал Ролан Пети. — Сегодня это было просто потрясающе. Эмоции, движения, атмосфера… браво! — он начал аплодировать, и артисты поддержали его. — Каждый сегодня словно жил своим героем. Я уже горжусь своей постановкой. Спасибо всем. Постановкой второго акта мы займёмся через три дня. Не теряйте форму! — сказал он на прощание и покинул сцену. Каждый делился эмоциями, шагая за пределы сцены, а Лоик искал в глазами в толпе свою подругу. У него есть действительно важный разговор к ней. Она стояла в коридоре у стены и говорила по телефону. Эмоции её лица сменялись с удивительной быстротой, и Лоик улыбнулся. Он был уверен, что его подруга идёт на свидание сегодня. — Да, я задержусь буквально на десять минут. До встречи! — она сбросила вызов и посмотрела на Лоика. — А теперь, выкладывай. — Хорошо, — былая храбрость сменилась ступором. Лоик не знал, с чего начать свой разговор и пытался зацепиться хоть за одну мысль из всей той стаи, разлетевшейся по всему пространству черепной коробки. — Тебе не кажется, что я поправился? — Я думала, разговор будет серьёзным, — расстроенным тоном проговорила Жюстин. — Если ты собирался поговорить на тему своей полноты, то я пойду. — Нет, постой. Просто, мне кажется, что я поправился. Я никак не могу согнать жир с живота. Уже десять дней я не обедаю, но ничего не уходит. Ты не думаешь, что мне стоит убрать из рациона и перекусы? — Я думаю, тебе стоит поговорить об этом со своей девушкой, которая так много сделала для тебя! Она добилась таких результатов. Да, сейчас я смотрю на этот результат, как на результат трудов твоей девушки. Она так старается, и тебе стоило бы не скрывать от неё подобные мысли. Если она знает об этом, то что думает? — Она не знает, — признался Лоик, опустив взгляд. — Я просто хочу избавиться от этой жировой прослойки сам, а потом снова буду обедать, только скажу ей, что порции слишком большие. Просто, если я скажу ей об этом сейчас, то она начнёт беспокоиться, или не поймёт. А больше всего я боюсь, что она уйдёт от меня, оставив одного. Я боюсь потерять её. — Если ты не скажешь ей сейчас, то потом уже будет поздно, Лоик, — вынесла свой вердикт Жюстин и посмотрела на часы. — Если ты её любишь, то будь с ней честным. Всё то, через что вы прошли, это огромный путь. И, если бы, рядом со мной была такая Азалия, я бы доверила ей свою жизнь. А теперь, мне нужно идти. Простишь меня, мой худеющий друг? — Иди давай, — отмахнулся Лоик. — Ты же на свидание? — Прекрати! — прокричала девушка, поднимаясь по лестнице в общую женскую гримёрную. Лоик передразнил подругу, и этот звук эхом отразился по всей лестничной площадке, что рассмешило его самого. В гримёрную парень заявился, когда последний человек выходил из неё с ключом в руках. — Я уж думал, ты убежал домой без вещей, — усмехнулся действующий солист, лишившийся на время своего звания. — Закроешь? — он перекинул Лоику ключ. — Да, без проблем, — ответил парень, словив предмет в воздухе и зашёл в комнату. Он был немножко расстроен тем, что Жюстин его не поддержала. Разве она не видит изменений в теле своего друга? И это относится ко всем артистам. Почему они молчат о том, что на животе Лоика творится полное безобразие? Потому что он солист? Что за глупая причина, скрывать очевидное? Достав из сумки свой дневник, Лоик открыл новую страничку: «Сегодня двадцатый день моего восстановления. С каждым днём это все сложнее назвать восстановлением. Я чувствую себя лгуном и предателем перед Азалией, но я не могу сдаться в борьбе с этой прослойкой жира. Не знаю, что ещё должен делать? Я не обедал десять дней. Боюсь начать снова, потому что рискую начать набирать ещё больше. Вдвойне боюсь рассказать об этом Азалии. Она не поймёт, расстроится, оставит меня одного. Я так боюсь её потерять. Но, даже здесь, у меня вопрос: почему она не говорит мне о том, что я поправился? Она говорит мне, что я прекрасен слишком часто, но зачем она врёт, не указывая на очевидные вещи? Я нравлюсь ей таким, но она знает, что для балетного мира это не идеальная форма. Знает, но продолжает молчать. Азалия, зачем? Хочу сегодня прийти домой и уснуть. Мои силы израсходованы, и я хочу спать весь завтрашний день. Возможно, я не дождусь прихода Азалии, так как буду спать. Вот и прекрасный повод — не есть вечером. А если просплю всё утро, то не буду и завтракать. Сейчас не могу даже думать ни о чём. Мне хочется лечь и уснуть, а проснуться, когда всё будет хорошо, когда я уже буду свободен. Сегодня я съел: Фруктовый салат, йогурт, чай, апельсин.»… — Привет, прости за опоздание, — проговорила Жюстин, присаживаясь напротив Азалии. — Та самая «Толстая Жю», очень приятно, — девушка усмехнулась и пожала плечами. — Ты Лия? — Привет, — ответила Азалия, оглядывая подругу по-переписке. — Если ты считаешь себя толстой, то я должна считать себя просто самым большим человеком на свете! — сказала она и заметила улыбку на лице собеседницы. — Да, я та Лия. — Кстати, если мы отложим никнеймы, то меня зовут Жюстин. — Очень приятно, — ответила Азалия. — Смени своё имя в профиле на «Стройная Жю», пожалуйста. — Я уже привыкла к тому имени, — ответила Жюстин. — На самом деле, это немного помогает мне держать себя под контролем. А ты… Лия, это же не твоё полное имя да? — Да. Меня зовут Азалия. — Азалия? — Жюстин подалась вперёд. — Если ты та самая Азалия, то мне нужно срочно обнять тебя. — Что это значит? — Твой парень, случайно, не Лоик Нотте? — осторожно спросила Жюстин, на что получила утвердительный ответ, и улыбнулась. — Лоик мой лучший друг с самого детства. И мы вместе с ним выбрали путь танца. И проблемы у нас с ним одинаковые. Но то, что ты сделала для него, это просто невероятно. Спасибо тебе. Он стал похож на человека. Был период, когда Лоик не ел и не пил ничего, кроме трёх литров воды в день. Мне так радостно видеть, что сейчас он ест. — Ох… — Азалия не нашлась с ответом, а Жюстин обогнула столик и обняла её. — Спасибо тебе большое, Азалия. Он тебя очень любит. — И я люблю его, Жюстин, — со слезами на глазах, проговорила Лия. — Я так хочу, чтобы он освободился от всего этого кошмара. И я хочу, чтобы ты освободилась от этого. Мы с Лоиком пытаемся находить решение проблемы, и, сразу после этого, я постараюсь помочь тебе. — Ты, и правда, ангел. Лоик, как-то раз, сравнивал тебя с ангелом. Я верю ему, — и тут Жюстин вспомнила о сегодняшнем разговоре. Она не имела понятия, стоит ли говорить об этом сейчас, за спиной Лоика, но она знала, что сам он этого не сделает. — Мне нужно кое-что рассказать тебе, — проговорила она и вернулась на своё место. — Ты ведь готовишь для него полезную пищу, да? И отправляешь с собой в театр? — Да. — В общем, Лоик не ест обеды уже десять дней. Прости, это могло прозвучать очень грубо, но дослушай, — увидев, что Азалия кивнула, Жюстин продолжила говорить. — Он очень тебя любит. Он ценит то, что ты делаешь для него. Но, я думаю, ты не знакома с такой его чертой пищевого расстройства, как Нервная Анорексия. Послушай, сейчас Лоик просто в идеальной форме, при том, что завтракает и ужинает полезной пищей, но его Булимия переросла в что-то более коварное. Сейчас он уверен, что поправился. Эта навязчивая мысль сидит в его голове, видимо, уже десять дней, если он не обедает ровно столько. Его глаза смотрят на отражение, будто через искажённое стекло. Ему будет казаться, что он огромен, даже если от него останутся одни кости. Пожалуйста, не начинай разговор на эту тему с криков, ты же умная девушка. Вы пережили так много, и я уверена, что ты найдёшь выход и решение этой проблемы. Я переживаю за его здоровье не меньше твоего, поэтому, держи меня в курсе событий. Он не говорит тебе, потому что боится. Он думает, что ты уйдёшь от него, и это просто разрушит его. Это действительно разрушит его. Азалия пыталась осознать услышанное, глядя в пустоту. Они смогли справиться с одной болезнью, в которой девушка уже начала разбираться, но, на очереди стоит новая, о которой она даже не имеет ни малейшего представления. Азалия не злится на Лоика. Она знает, что он любит её. Она любит его больше всего на свете. На их пути новое препятствие, но это не значит, что они отступят. По крайней мере, Азалия не собиралась бежать с корабля. — В таком случае, я должна быть рядом с ним сейчас, — проговорила Азалия, сфокусировав взгляд на Жюстин. — Спасибо тебе, — ответила её собеседница и обняла на прощание. — Я знаю, что у вас получится. Держи меня в курсе событий и, если нужна помощь, то спрашивай. Я всегда в сети. Говорить или не говорить Лоику о нашем знакомстве, ты решишь сама. — Пока, Жюстин. Азалия выбежала из кафе и жадно начала вдыхать свежий воздух, который потоком ударил ей в лицо. Прямо сейчас она должна собраться с мыслями и быть рядом с Лоиком. В жизни этой девушки ещё не было сражений, в которых она проигрывала. …«Колбаса, чипсы, конфеты, йогурт, яблоко, яблоко, хлопья, огурцы, майонез, мясо, хлеб, макароны. Лоик! Лоик, это всё съедено! Что ты творишь? Ради чего ты всё это время держался? Зачем ты это сделал? Ты подводишь не только себя! Ты подводишь человека, которого любишь больше жизни. Как ты можешь, Лоик?! Приходи в себя. Она скоро придёт. Останови кровотечение, уберись и смой всё. Она не должна знать. Не расстраивай её, она этого не заслужила. Прости меня, Азалия, я не смог. Я правда думал, что встаю из этого адского пламени, но я лишь сгораю. Прости.»