Хранитель

      Бакуго ненавидит работать в паре, Эйджиро об этом прекрасно осведомлён. А ещё он прекрасно осведомлён о полнейшем безрассудстве Бакуго во всём, что касается работы. Наверное, его хранят небеса, боги, провидение — что угодно, но непременно безгранично могущественное и терпеливое, — потому что иначе ничем не обьяснить то, что Бакуго всё ещё жив. Эйджиро очень полагается на все эти могущественные и терпеливые высшие силы, и даже почти им доверяет, но проверяет неизменно и регулярно. Высшие силы могут и не уследить, или им надоест, и вообще, у них и других таких безрассудных выше крыши, а у Эйджиро Бакуго один.       Поэтому Эйджиро из раза в раз увязывается следом за Бакуго, и плевать на его недовольство. Лучше брюзжащий живой, чем тихий-мирный покойник. Тем более, уровень преступности не просто вырос, он качественно изменился: если раньше злодеи бедокурили ради собственной выгоды, то с тех пор, как Всемогущий ушёл с геройской арены, совершается всё больше идейных преступлений.       Их Бакуго ненавидит больше всего: говорит, ещё можно понять преступления ради чистой корысти, но когда начинаются погромы из-за бредового пафоса — у него падает планка.       В этот раз им не везёт — устроивший серию взрывов в самом центре Дагобы экзальтированный юнец оказывается идейным последователем пойманного несколько месяцев назад злодея Детергента, а тот, в свою очередь, до самого приведения в исполнение смертного приговора молился на Пятно, и Эйджиро упускает момент, когда Бакуго слетает с тормозов.       Пытаться его остановить в таком состоянии — немногим мудрее, чем тормозить руками шинкансен, поэтому Эйджиро беззвучно взывает к провидению и здравомыслию Бакуго, и даже не знает, существование чего из них наименее вероятно. Пока Бакуго занят злодеем-подрывником, получившим кодовое имя «Фитиль», Эйджиро снуёт в поисках не успевших эвакуироваться гражданских. В одном из покорёженных зданий он натыкается на взмыленного Тецу, обвешанного сразу троицей разновозрастных детей.       — В окне напротив двое, — коротко сообщает Тецу, и Эйджиро, чтобы не тратить время на переходы из здания в здание, пересекает разделяющие его и нужное окно держащегося на соплях и молитвах дома десять метров одним прыжком. Череда взрывов раздаётся очень невовремя, и вместо окна Эйджиро едва-едва не впечатывается в стену, причём даже не от неожиданности — это было бы совсем непрофессионально, — а из-за пошатнувшегося здания. Ему просто очень везёт — при активированной причуде его пальцы по крепости и цепкости не уступают альпинистским кошкам, а в таком хаосе об оставленных на фасаде выбоинах можно не волноваться — всё равно отстроить заново выйдет дешевле, чем восстанавливать.       «Двое в окне напротив» оказываются дряхлыми даже на вид старушками, и Эйджиро приходится очень постараться, чтобы не сломать эти раритеты. Они дребезжат при каждом движении и каждом взрыве, и Эйджиро невольно удивляется, как эти бабули, чудом ещё не рассыпающиеся песком и костями, умудряются так крепко за него держаться — того и гляди придушат.       А ещё Эйджиро удивляется лужёной глотке Бакуго — его недовольный рёв перекрывает даже грохот рушащихся зданий. Взрывной герой Нитро — №14 в общей классификации, №4 в рейтинге «герои, похожие на злодеев» и №1 в неофициальном рейтинге «герои, встреча с которыми наносит непоправимый вред психике».       Эйджиро теряет счёт времени — всё сливается в единый поток грохота и облаков бетонной пыли, в которой мечутся, стараясь не столкнуться, нагруженные рыдающими людьми герои-спасатели: Эйджиро встречает по меньшей мере восьмерых знакомых, не считая Тецу. Ещё трое держат границу, четверо — по мере сил и возможностей стараются помогать Бакуго. Или хотя бы не мешать: все знают, что Бакуго — превосходная боевая единица, но отвратительная боевая дробь. Пока лучше всего справляется кроха Барьер — он очень ловко выставляет защитные сферы вокруг готовых рвануть объектов, если бы не его старания — разрушений и жертв было бы куда больше. И вовсе не из-за Бакуго, его атаки до того прицельные, что их теперь используют как образец для обучения молодняка со схожими причудами.       Тройняшки-Водолеи поспевают очень вовремя, и Эйджиро ещё никогда не был так рад их видеть. Эти желторотики всего пару месяцев как выпустились из U.A., Эйджиро застал их только в свой последний, а их, соответственно, первый год обучения, и тогда запуганные девчонки с водяными причудами совсем не казались перспективными. Зато сейчас — любо-дорого взглянуть, лучшие компаньоны Штормовой героини Зарницы и первое средство от полыхающих последствий кое-чьих взрывоопасных причуд.       Две взрывные причуды в одном бою — это перебор.       Бакуго выглядит слегка подкопченным — несмотря на свою причуду, он не такой уж жаропрочный, разве что волосы не обгорают. Подкопченный, но серьёзных ран, кажется, нет, зато Фитиль уменьшился на одну руку — памятуя любимые атаки Бакуго, Эйджиро удивляется, что не на голову. Похоже, противник действительно серьёзный — редко когда Бакуго требуется больше получаса на то, чтобы упокоить противника… пусть не с миром, но с эффектным взрывом. Снова грохочет — Эйджиро заслоняет от дождя осколков вытащенного из-под обломков мальчика и недовольно трясёт головой — на землю сыпется бетонная крошка.       — Тецу, захвати с собой! — кричит Эйджиро и подаёт перепуганного ребёнка пробегающему мимо другу, на плечах которого уже трое. Тот не задаёт вопросов, прижимает к себе стоически старающегося не зареветь мальчика. Эйджиро уже собирается снова нырнуть под завалы, когда его останавливает хрипловатый, сорванный от непрекращающейся уже почти час переклички между спасателями голос Тецу:       — Присмири его. Фитиль догорает.       Эйджиро бледнеет, хоть под слоем серой цементной пыли это и не видно. Бакуго никогда не замечает, когда загоняет противника в угол. И всегда забывает, что с отчаянием загнанного в угол не сравнится никто и ничто. Даже он сам — потому что Бакуго, несмотря на всё своё безрассудство, хочет жить. Все они хотят.       Причуда Фитиля позволяет ему трансформировать в чистый тротил любую органику, к которой он прикоснётся. Очень проблемная и очень опасная причуда, особенно в свете нынешней моды на органические стройматериалы. И как же хорошо, что городской бюджет не резиновый, и центр города представляет собой стекло и бетон в разных комбинациях, Фитилю особо не развернуться…       В этот раз взрывчаткой становится он сам — Эйджиро видит, как меняется его тело и одежда, превращаясь в тускло-жёлтый тротил. Вот за это Бакуго и ненавидит идейных. Только эти ненормальные готовы сдохнуть, если этим донесут свой посыл или хотя бы унесут сколько-то чужих жизней. Чёрт с ним, и с посылом, и с Фитилём, но лишних жертв допускать абсолютно точно нельзя.       — Барье-е-е-ер! — во всю мощь лёгких кричит Эйджиро. Только бы успел, только бы успел — никакие из уже встряхнувших Дагобу взрывов не сравнятся с почти центнером тротила, и не факт, что даже причуда Барьера сможет сдержать такую мощь. Почему, ну почему взрывные причуды почти всегда идут рука об руку с неуравновешенностью?!       Эйджиро ругается очень громко и витиевато, хотя до Бакуго ему в этом плане далеко, и, распластавшись в прыжке, как белка-летяга, закрывает собой Бакуго, сгребает в охапку, и перед тем, как их сметает взрывной волной, даже успевает прочитать на его лице лёгкую панику.       Барьер успевает. Этого мало. Этого достаточно.       Мало, чтобы уберечь разнесённый в ничто центр города от ещё больших разрушений. Достаточно, чтобы выжить.       — Бунтарь, Нитро, вы живы?.. — доносится до Эйджиро откуда-то издалека сиплый голос. После недолгих размышлений Эйджиро идентифицирует в этом хрипе Стальную Пружину — видно, тоже за сегодня наоралась. Приходится подумать ещё раз, чтобы определить, живы ли — кожа на спине явно подрумянилась, даже несмотря на выставленный барьер и собственную причуду, в остальном…       — Нитро, ты как? — осведомляется Эйджиро у всё ещё стиснутого в медвежьих объятиях Бакуго, и в ответ получает поток бессвязной брани. От Бакуго пахнет дымом, запёкшейся кровью и адреналином, но извивается он очень бодро, значит, всё в порядке.       — Живы! — Эйджиро ослабляет хватку и, попытавшись сменить положение, тихо шипит от боли — спину сожгло нещадно. — Оба живы… А Фитиль догорел, — тихо добавляет Эйджиро с кривой усмешкой и почти уворачивается от тычка кулаком по рёбрам за неудачный каламбур. Бакуго шипит, недовольно и громко — наверняка ему тоже больно двигаться, хотя последним взрывом его практически не зацепило. Эйджиро не хватит слов, чтобы описать, как он этому рад.       — Вы там подождите немного, сейчас медики прибудут, — пробивается сквозь фоновый шум голос Пружины. — Сталь, ты ближе всех, подберёшь Барьера? Во-он… левее… теперь правее… Нашёл!       — Раскомандовалась, — ворчит Бакуго, пытается подняться на локтях и с глухим клокотанием снова ложится на землю. — И ты тоже… Спасатель выискался!       — Если тебя не хотят хранить небеса, боги или провидение — придётся мне, — пожимает плечами Эйджиро и немедленно об этом жалеет — поджаренная спина немилосердно болит.       — На благодарность напрашиваешься? — Бакуго щерится и явно собирается разразиться руганью в случае положительного ответа. Просто для снятия стресса.       — И в мыслях не было, — абсолютно искренне отвечает Эйджиро.       — Вот и не думай… И вообще, тебе бы к медикам…       …машина которых каким-то чудом пробирается-таки в разрушенный центр города. Эйджиро отфильтровывает вой сирен.       — Кто бы говорил.       — Ты… — Бакуго выливает ему на голову очередной ушат ласковых и нежных эпитетов, суть которых сводится к «невозможный придурок».       — Знаю, знаю. Как бы иначе я смог тебя терпеть все эти годы? — фыркает Эйджиро. И только тогда позволяет медицинским роботам уложить себя на носилки. Потому что Бакуго, тоже перегруженный на носилки, улыбается — не скалится, как во время боя, а нормально улыбается, устало и даже почти доброжелательно, а значит — всё действительно закончилось, хотя бы на сегодня, и до следующего боя Эйджиро может ни о чём не беспокоиться. Потому что Бакуго хранят небеса, боги или провидение — что угодно, но непременно безгранично могущественное и терпеливое, — а когда им это окончательно надоест, Эйджиро будет готов перенять эстафету. Потому что высшие силы могут и не уследить, или им надоест, и вообще, у них и других таких безрассудных выше крыши, а у Эйджиро Бакуго один.