никогда

Сколько раз можно умереть, прежде чем ты уже не поверишь в то, что действительно живешь? Если бы кто-то дал точный ответ, то может быть жить стало легче. Потому что я умираю каждый чертов раз, когда вижу Исака. Исака, страдающего по кому-то другому, влюбленный взгляд Исака, направленный совсем не на меня, Исака, звонившего мне ночью с просьбой придти к нему, потому что ему так больно. Мне тоже больно, но вот только держу я это в себе. Так больно, что скоро буду глотать таблетки уже не пачками, а ведрами. Душевная боль — адская пытка. От самого себя не убежишь, не скроешься. Как можно хоть как-то функционировать, когда тебя так терзают собственные мысли? А Исак всегда рядом, близко, только протяни руку. Из-за этого его невозможно разлюбить или забыть. Каждый день пытка возобновляется. А Исак такой блядски красивый. Чертова золотая стружка на вьющихся волосах, чертовы смеющиеся глаза, чертов Исак Вальтерсен, который сейчас сидит, притворяясь, что хоть чуть-чуть увлечен тем, что рассказывает ему Юнас. На самом же деле его взгляд устремлен только в одну сторону. Всегда только в одну. Крис стоит напротив скамеек, стоящих на заднем дворе школы. Он улыбается как чеширский кот. Было бы чему улыбаться. Более банального образа жизни я, скорей всего, не видел. Как можно изо дня в день ходить на одни и те же вечеринки, клеить похожих девиц и ничуть не пресытиться этим? А Исак все страдает по нему, я страдаю по Исаку, а Крису вообще все равно. Незамкнутый круг. - Хватит. - Чего хватит? - он отвлекается от созерцания прекрасного на меня. - Быть таким жалким. Хватит. Он приподнимает уголок губ и опускает глаза. Я всегда грублю ему. Может, мне просто подсознательно хочется сделать ему больно, но я не собираюсь признаваться в такой мелочности. - А что ты предлагаешь? - он хмурит брови и мягко качает головой. - Не знаю. Сделать что-нибудь, - какая разница. Я уже мертв. Хуже не должно быть. - Ему плевать на меня, Эвен, - он хочет сказать это с невозмутимым лицом, но дрогнувший голос и влажные глаза выдают его с потрохами. - Тогда забудь. В море еще много рыбы, - на это он просто усмехается. Было ли бы мне легче, если бы он просто стал счастлив? Благороден ли я настолько, чтобы не страдать и не злиться на него из-за своей боли всю жизнь? Не знаю. Легче ли мне быть безучастным? Не знаю. Исак поднимается со скамейки, извиняется перед друзьями, смотрит на меня напоследок и уходит прочь. Мы любим тех, кого, как нам кажется, мы заслуживаем. Бред. Заслуживаю ли я его? Конечно, нет. Заслуживает ли Крис, чтобы его любил Исак? Ответ тот же. Вот только он никак понять не может, что достоин лучшего. Не меня, конечно, но кого-нибудь. Глупая влюбленность. Я искренне презирал бы Исака, если бы не любил его до потери памяти. Тоже глупая влюбленность. Я выдыхаю сигаретный дым в лицо Исаку, на что он только хмурит брови и кутается в шерстяной шарф. - Как ты думаешь, - начал я, затянувшись, - есть ли вселенная, где вы с ним вместе? - Мне хочется верить, что да. Я усмехаюсь. - Какой же ты глупый. - Почему? - в его голосе нет обиды, он давно уже привык. - На твоем месте я был бы в ярости или разочарован от того, что такая вселенная не та, в которой существую я. Он снова ничего не отвечает, отводит взгляд в сторону. Ему прямо в лицо светит солнце, и дует еще холодный весенний ветер, развивая завитки его волос. - Я не злюсь на тебя, - через минуту, а может через десять говорит он. - За что это ты еще собираешься на меня злиться? - За то, что ты тоже безответно влюблен, но презираешь за это меня. Снова тишина. Я вздыхаю, выкидываю окурок и собираюсь убраться восвояси. - Ты вообще когда-нибудь собирался сказать мне? - он кричит мне в спину. Нет, никогда.