Сердце под прицелом

Робин не спала, настойчиво прильнув щекой к прохладному стеклу. Доверенные лица только что сообщили ей о присутствии посторонних на территории тюрьмы, и она сразу поняла, кто именно постарается освободиться сегодня ночью. Медлить больше было нельзя — время играло против нее, а значит, она должна опереть его на шаг или даже на два, чтобы угодить Спандаму и Аокидзи или сразу обоим. Она только что проведала Саула, который мирно спал, окруженный датчиками и проводами. В это время года Саул был ослаблен и легко подхватывал простуду. Сиделки сообщили ей о том, что им пришлось в очередной раз сменить антибиотики, их также беспокоили его отеки и повышенное давление. Робин знала — недалек тот день, когда Саул окончательно ослабнет и угаснет, несмотря на все ее жадные попытки сохранить ему жизнь. И все-таки она, реалистка и отчаянная голова, страшно боялась потерять последнего близкого ей человека. Страхи ее детства, травмы прошлого усугублялись — ей казалось, что она погибнет, если Саул вдруг исчезнет из ее жизни. Она не могла потерять его. Она не могла позволить ему уйти. И если сохранить ему жизнь означало убить Нами, то, как бы это не звучало страшно и мерзко, Робин должна была пойти на это. У нее все было готово — стандартный ее набор. Пистолет с глушителем, нож-бабочка, веревка, узкие черные джинсы, свитер, туфли без каблука, бесшумные, как лапы кошки. Робин приняла душ, накрасила глаза и собрала волосы под специальную шапочку, надев сверху светлый парик с длинными волосами. Темные очки и взятая напрокат машина должны были закончить ее образ. Она поедет к квартире окольным путем. Никто не заподозрит ее в таком бесчестье — ее прислуга будет убеждена, что она спит в своей спальне, а в ее кровати будет лежать свернутое одеяло, накрытое с головой. Она справится быстро — Нами спит хорошо, ее не разбудит легкий звук, а если и разбудит — Робин точно знала, что та не сможет ей противостоять. Робин сильнее, намного сильнее, физически и духовно, у нее все получится быстро и, по возможности, безболезненно. Напрасно ее сердце взывало к ее разуму, бросая ей мирные картины обедов с Нами, поисков тех, кто пытался убить Зоро, болтовни. Напрасно она вспоминала, какой милой была Нами с ней, как смешно морщила нос, как верила в то, что Робин защитит и спасет ее. Робин стояла перед выбором — жизнь Нами или жизнь Саула — и она точно знала, что именно ей придется выбрать. Нами была обречена, у нее не было малейшего шанса. Она убьет ее. Убьет и вывезет ее тело. А после сообщит Бруку и Зоро, что Нами пропала из конспиративной квартиры. Ророноа, конечно, будет винить ее во всем, но она сыграет роль убитой горем и будет даже искать следы убийцы, а потом плавно выйдет на след Катти Флама и его людей. Когда якудза и члены банды Френки начнут убивать друг друга, она снова выйдет на сцену, чтобы сыграть роль пострадавшей от рук обоих. Френки обязательно отомстит за нее — а горожане начнут обходить предприятия, которые содержит Мугивара-групп, ну так, на всякий случай. Рейтинг якудза понизится — и можно будет перейти ко следующему этапу. К зиме, когда Аокидзи решится на покушение на императора, она разрушит Мугивара-групп изнутри полностью и навсегда. Он, наконец, сделает то, чего так желал, и оставит ее в покое. Ее и Саула. А там она найдет способ заставить его сдержать свое слово. Робин знала — игра опасна и стоит свеч, убийства были ей знакомы, жалостью она не страдала. И все-таки она чувствовала свинцовое чувство вины перед маленькой рыжей девочкой, играющей в информатора. Она сама дала ей шанс, дала надежду — а теперь она заберет у нее жизнь, просто так и без права на обмен. Она вспомнила настороженный взгляд Ло, который просил у нее не причинять Нами вреда, и злость проснулась в ней от одного только напоминания. Робин презирала их всех. Робин не прощала больше никого. Робин готова была пойти на что угодно ради свободы. И она же — Робин — сгорала от стыда перед Нами. Странная штука — человеческое сердце. Оно болит в самые ненужные моменты и молчит тогда, когда говорит разум. Робин не влюблялась почти никогда, редко когда испытывала симпатию к посторонним — но образ рыжей девочки прочно врезался в ее сердце. Она подумала, что хорошо бы, чтобы Нами крепко спала, когда она придет к ней. Тогда она заберет ее жизнь быстро и безболезненно — и та ничего не почувствует. Ее телефон словно испугался и расплакался звонком. Робин быстро сняла трубку, чтобы никто в квартире не проснулся от звуков. Голос Каку показался ей отвратительно счастливым. — Он только что сбежал, — прощебетал тот. — Твой Катти Флам покинул камеру. Едут к западному доку. Там швартуется банда ребят Арлонга. Именно они не отказали Замбаю в организации побега Френки. Всеобщее внимание будет приковано к этому побегу последние пару часов. Успеешь? Или нам прийти на помощь, Нико Робин? — Успею, — коротко сказала она. — Не звони мне больше, пока я сама не отрапортую. У меня мало времени, но много обязанностей. Я справлюсь. — Надеюсь на это, — хмыкнул Каку, — Только без фокусов, чтобы нам позже не пришлось расхлебывать то, что ты сейчас можешь заварить. Мы не чистильщики. Мы предусматриваем все заранее. — Знаю, — огрызнулась Робин. — Вы грязные ублюдки, вот вы кто. Она бросила трубку и судорожно сглотнула — Каку был прав, времени действительно мало. Как только Катти Флам возьмет себя в руки, он сразу же начнет искать ее, и тогда ей придется действовать еще быстрее. Убить спящую девушку не проблема, но перевозить ее тело, прятать его придется достаточно долго. Робин еще раз посмотрела на свой телефон, оставила его, быстро надела парик и пригладила волосы. Если она поторопиться, то успеет к черному входу раньше, чем сиделки Саула пойдут проверять его показатели, и не привлечет к себе никакого внимания. *** Зоро снился один и тот же тревожный сон — Луффи держал за руку свою новую то ли сестру, то ли названую дочь, то ли невесту, он так и не смог разобраться, и подводил ее к Зоро. И всякий раз, когда она оказывалась рядом, то Зоро с ужасом понимал, что девушка искалечена, у нее не хватало глаза, иногда руки, иногда ее длинные волосы в одном месте были срезаны до самой кожи, но на ее бледном лице светилась жуткая широкая улыбка, и счастливый Луффи звал ее своей любовью. Смотреть на такое было невыносимо тяжело. Он снова и снова просыпался, с ужасом пытаясь понять, почему ему снится подобная картина — и снова забывался коротким сном, пока, наконец, его телефон не оторвал его от подобного зрелища. — Зоро, — услышал он знакомый голос. — Ты спишь? — Спал, — буркнул он, сразу же узнав бывшую невесту. — Чего тебе? Как Куина? Здорова? — С ней все в порядке, — Ташиги казалась испуганной. — Спрашивает о тебе, но я не для этого звоню. Она сейчас спит, можешь не беспокоиться. Я по другому делу. — Говори, — неприветливо сказал он. — Если дело терпит отлагательств, тогда перезвони завтра. — Я получила странный звонок где-то минут десять назад, — Ташиги закашлялась. — Голос был мужской, немного знакомый, но явно измененный специально. Он сказал несколько фраз, никак несвязанных со мной или с Куиной, но я подумала, что это может иметь отношение к тебе. Наверное, звучит странно, но я решила позвонить, убедиться, что ты в порядке. — И какие это были фразы? — ревниво спросил Зоро. — Очередной твой поклонник? Или еще какие-то шутки? Хочешь вызвать у меня ревность? — Он сказал что-то вроде… Погоди я же записала, — Ташиги громыхнула трубкой. — Вот, слушай. Он сказал — Твоя сестра сегодня умрет. Белокурая заберет ее душу и тело. Безымянная улица восемь, третий жилой комплекс, квартира сто сорок два. Сейчас. — Это все? — удивился Зоро. — По-моему, просто ошиблись… — Наверное, — Ташиги заметно выдохнула. — И странно, что позвонили мне. Ведь у меня сестры нет. У тебя, конечно же, тоже. Но я все-таки решила уточнить. Хорошо, если это просто ошибка… Позвони Куине завтра, она так радуется твоим звонкам. — Твоя сестра сегодня умрет… — повторил Зоро. — Белокурая заберет ее душу и тело… Что там дальше? — Безымянная улица восемь, третий жилой комплекс, квартира сто сорок два. Сейчас… — Ташиги торопилась. — Этот адрес по новому району, вдоль набережной. Я там бывала пару раз с клиентами. — Твоя сестра сегодня умрет, — крутил в голове Зоро, — Твоя сестра… Черт! — он почти крикнул, когда его осенило. — Все, Ташиги, мне пора. Береги дочь. Никуда не ходи, пока я не позвоню. — Мы уже спим, — удивилась девушка. — И почему ты кричишь? Что-то пришло к тебе? Это для тебя сообщение? — Нет, — поспешил отделаться от нее Зоро. — Наберешь мне, если что. И передай отцу, чтобы попас вас с Куиной. На меня охотятся, вас тоже может задеть. — Так спокойно говоришь об этом, придурок! — вспыхнула Ташиги. — Если Куина пострадает, я сама разнесу тебя и твоего аники, понял? И не звони сюда больше… Трубка с треском упала из ее рук, раздались гудки. Зоро покачал головой и убрал телефон из рук. Он понял, почему позвонили Ташиги, а не ему самому — она ведь такая умная, его бывшая, она сразу докумекала, что и как и почему… — Джонни, Йосаку, — крикнул он в коридор. — Сюда, быстро! — Аники? — сонная лохматая голова заглянула в спальню. — Кошмар приснился? — И не один, — отрезал Зоро. — Собирай людей, едем в одно место! Я нашел Нами-сан, сестру нашего аники… Скорее всего, ее жизнь угрожает опасность. — Понял, — голова исчезла в дверном проеме, но тут же появилась снова. — Аники сообщить? — Сами разберемся, — покачал головой Зоро. — Набери мне Брука-семпая. С ним поговорю, остальным — ни слова. Особенно Санджи.