Сердце под прицелом

Когда Робин впервые увидела Роба Луччи, она подумала, что красивее этого мужчины не видела никого — он был полностью в ее вкусе, хорошо одет, держался сдержанно и спокойно. Это ей нравилось. Однако полчаса спустя, когда она поняла, с кем именно имеет дело, ее до глубины души поразил диссонанс — различие между его чертовски ослепительной внешностью и отвратительно жестоким характером. Он словно потерял где-то свое сердце и свою совесть — не боялся ничего, даже смерти, делал все бесстрастно и хорошо, и лишь иногда злорадно усмехался — его эмоциональный порог был намного выше всей творящейся ситуации, Луччи наслаждался хаосом и усиливал его. Он идеально вел себя — подал ей пальто, помог спуститься по ступенькам, открыл дверцу машины. Водителя в ней не было, и Робин поняла, что он сам поведет машину — и только теперь четко осознала, насколько глубоко она влипла. Прямо перед ними тенью промелькнул фотограф, он быстро щелкнул пару раз аппаратом — Робин пришлось прикрыть от вспышки глаза ладонью, а Луччи склонил голову ей на плечо, поцеловав ее в шею, от чего она едва не начала вырываться. — Это отвратительно, — вырвалось у нее. — Не делай так больше… — Почему? — удивился он искренне. — Разве плохо, когда тебя целуют? Разве тебе обязательно так вырываться? Получай удовольствие, пока можешь, это суть жизни, Нико Робин. — Поцелуи должны быть искренними… — вырвалось у нее. — Они должны что-то нести в себе, как и любые слова. Как и любое действие. — Ты серьезно? — усмехнулся Луччи, заводя машину. — В жизни бы не подумал, что ты сказала бы такое… Со сколькими мужчинами ты целовалась? И с кем ты не проводила еще ночь в своем мирке? Поцелуи нашего шефа тоже были полны любви? Господи, главная проститутка Токио говорит о морали — это смешно… — Я делала только то, что делала, — отрезала она. — И иногда я пользовалась своим телом, но я никогда не отдавалась тому, кто был бы мне противен. Твой шеф — исключение, но не тебе меня попрекать им… Вы буквально вынудили меня играть с ним в отношения, угрожая мне безопасностью моей семьи… — Но ты делала все правильно и точно, Нико Робин, — рассмеялся Луччи. — Да, тебе было так неприятно, но делала ты все правильно, как оно того и стоило. Ты просто любишь играть в жертву, но тебе пока стыдно это признать. И знаешь что? Не надо стесняться, дорогая моя. Ты скоро умрешь, если судить по недавнему разговору, а перед смертью тебе стоит немного оттянуться… Он нажал на газ и без стеснения положил руку на ее обнаженное колено, сжав его. Робин дернулась-было, но осеклась, вспомнив, что она в полной власти этих людей, а в Токио Виви, отец и Саул на прицеле мерзавцев. — Не беспокойся, — легко сказал он, пожав плечами. — Я сделаю все правильно. Пару фотографий — и я доставлю тебе удовольствие. Быть может, это твоя последняя близость с мужчиной в жизни… Радуйся… Он усмехнулся легко и спокойно, заранее уверенный в правоте своих слов, и Робин внезапно почувствовала себя непобежденной окончательно — раз уж он так отчаянно пытается убедить ее в ее же бессилии. — Нет, я еще не умерла, — горячо сказала она сама себе. — Рано они списали меня со счетов. Я не закончу все это так просто… Ему придется постараться, если он так желает моей слабости, а я уступать не намерена ни теперь, ни дальше. И если бы Луччи опустил глаза вниз, он увидел бы, как сильно сжались ее кулаки, и как крошечные капельки крови выступили на ее белоснежных пальцах. Робин приняла решение. *** — Виви-чан, — попросил негромко Саул. — Тебе не обязательно проводить тут вечера… Вернись домой, отец, наверняка, заждался. — Я посижу с тобой, — сказала девушка. — Мне нравится бывать тут. И я читаю тебе роман, не забыл? Он интересный… Давай-ка продолжим? — Продолжим, конечно, — Саул громко вздохнул. — Вот только я чувствую себя неловко. Ты и так много делаешь для меня, а теперь еще и вечерами тут пропадаешь. Тебе лучше в кино сходить или с друзьями видеться. Ты же студентка, это лучшее время твоей жизни. — Я все равно останусь тут, — упрямо повторила Виви. — Отец приедет в десять и заберет меня. А пока я побуду с тобой. Как только ты уснешь, я приготовлю тебе легкий ужин, идет? Как насчет супчика? У меня супы очень вкусные. — Ты слишком добрая… — мягко сказал Саул. — Как твоя сестра, хоть у вас и нет кровного родства. Надеюсь, тебя впереди ждут только самые светлые дни. — Пока Робин-нее-сан со мной — так и будет, — тихо улыбнулась Виви. — Я ее побаиваюсь, это правда. Но рядом с ней мне всегда спокойно и комфортно. Она мой гарант безопасности. Так и передай ей, когда она вернется, идет? — Почему же сама не скажешь? — рассмеялся он. — Стесняешься ее? — Мне неловко… — потупила взгляд Виви. — Она слишком умная и красивая. Я себя сравниваю с ней и всегда не в свою пользу. Мне всегда так неловко становится… Знаешь, я ведь раньше себе безобразно с ней вела… Она говорила, а я закрывала уши руками и уходила в комнату. И уговаривала отца не брать ее в дочери, дескать, она погубит всю мою семью… Я рада, что отец так и не послушался меня. — Он мудрый человек… — выдавил из себя Саул. — Но Робин никогда бы не причинила тебе вреда, Виви-чан. — Много позже он объяснил мне, что именно для нас с ним сделала Робин… — Виви печально водила пальцем по страницам. — Как она спасла нас с отцом от нищеты и разорения, отвела беду. И ведь она могла забрать фирму, обеспечить себе безбедное будущее, но отец сказал, что она попросила только проценты и все. И будучи моей сестрой, она обезопасила мои активы прежде всего. Я так виновата перед ней… Я так хочу сказать ей об этом… — Так скажи… — горячо предложил Саул. — Уверен, она тоже ждет разговора с тобой. Она всегда хвалила тебя, говорила о тебе с нежностью и любовью. Когда же ты попала в тот клуб… — Меня спасли только из-за двух людей… — Виви улыбнулась. — Нами и Робин-нее-сан. Меня, моего парня, моих друзей. Знаешь, Саул-нии-сан, ты прав! Как только сестрица приедет, я обязательно поговорю с ней. Скажу все, о чем я думала эти месяцы. Поблагодарю ее обязательно… Она подняла счастливые глаза и улыбнулась искренне. — А потом попрошу у ее прощения… Да, точно! Прощения… — Госпожа Виви, — вежливая горничная склонилась в поклоне. — К вам пришли… — Ко мне? — удивилась Виви, Саул приподнял голову с постели. — Но кто? И почему ко мне? Это ведь не мой дом… — Эти молодые люди говорят, что вы их знаете и не откажете им в разговоре, — сказала горничная. — Они говорят, что дело касается Робин-сан, — серьезно добавила она. *** Луччи долго и без всяких эмоций смотрел на обнаженное тело Робин в чулках с поясом и изящных тонких трусиках. — Бесспорно шеф был прав, — сказал он. — Грудь у тебя отменная… Фотографии отличные получатся… Он кивнул на крошечную камеру, стоящую прямо перед ними — красный огонек дьявольски мигал в темноте гостиничного номера. — Отлично, Нико Робин, ты вошла во вкус… Тебе ведь нравится, так? Нравится… — Нет, — равнодушно сказала она, увлекая его на постель. — Но ты прав — воспользуюсь случаем. Секс так секс, ничего личного. В конце концов, ты ведь назвал меня главной шлюхой Токио… Луччи спокойно лег на постель, стаскивая с ног дорогие туфли, носки, расстегивая ремень на брюках. Робин помогла ему снять рубашку и спустила с него брюки, всматриваясь в его шрамы. — Отсосешь мне, да? — усмехнулся он. — Шеф говорил, ты умеешь. — А ты шефа часто слушаешь… — отмахнулась она. — Я за тебя рада… Притворяешься, что презираешь его, а на деле очень даже гордишься им и многому у него учишься. Молодец. — Он постоянно говорит о тебе… — пожал плечами Луччи. — А я его главный телохранитель. Конечно же, я многое знаю о тебе и твоих способностях. Знаешь, а ведь он будет скучать, когда ты умрешь… Придется срочно найти ему замену тебя. Милую и с хорошим вкусом, иначе он устроит нам тяжелые нудные дни. — Попробуй тогда себя ему предложить, — хмыкнула Робин. — Может, понравится… — Может, — улыбнулся он. — В любом случае, отсоси мне… А потом я трахну тебя так, что ты не сможешь ноги свести… Робин подняла голову и увидела в глазах Луччи тот самый огонек, который она так часто видела во взглядах окружающих ее мужчин. Похоть… Это она. Роб Луччи холоден и умел, но внутри такой же мужчина, как и Спандам, как и Аокидзи, как Крокодайл, как и все остальные. Он предвкушает только удовольствие, ничего другого. Ждет, что она исполнит все его желания. Отвратительный и грязный… Перед глазами Робин промелькнул грубоватый неотесанный Катти Флам, который отчаянно пытался защитить ее и спасти от целого мира, и она пожалела, что плохо поступила с ним. Быть может, только Френки мог бы сделать ее счастливой — но было уже поздно. Она позволила Луччи снять его белье, а потом нагнулась и собрала волосы повыше, дескать, чтобы не мешали. — Давай… — сказал он, закатив глаза. — Поработай ртом, Нико Робин. И тут же ахнул от боли и осел. Вместо долгожданного удовольствия, Луччи получил сильный удар тупым предметом по голове. Появившийся туман скрыл от него его собственное сознание, голова затуманилась. — Чертова сука… — прохрипел он и провалился в сон. Робин с минуту смотрела на него, распустив снова волосы. — Не сегодня, Луччи, — сказала она. — Не сейчас. Она быстро связала его веревкой от гардин, документы и телефон его выбросила в окно, снова оделась — брюки и рубашку, в которых приехала. Взяв ключи от его машины, она еще раз посмотрела на Луччи, но жалости не чувствовала. Пока он очнется, она уже вернется в Токио, и спрячет от этих монстров свою семью. — Я не проиграю, — строго сказала она сама себе. — Не сегодня!