Та самая комната

Идея принадлежит Ньюту - потому что сам Перси никогда бы такого не предложил. - В той же самой комнате? - аккуратно уточняет он. - Да. Ночью, чтобы никто нам не помешал. - Ты... уверен, что тебе понравится? - Грейвз был аврором до мозга костей, и партнер вызывал у него желание схватить в охапку и защитить от всего мира, вместе со зверями. И никакое понимание, что Ньют способен сам за себя постоять, не меняло этого отношения. А такое его предложение ходило по грани допустимого - для Перси. Затащить в допросную? Изобразить дознание, а затем - изнасилование? Он знал, что если Ньют говорит "изнасилование", он это и имеет ввиду - трахнуть грубо, не заботясь о его комфорте, никакого уклона в "а в процессе ему понравилось и он втянулся", хотя ему, конечно, понравится, но это будет не то удовольствие, когда ты, забыв обо всем на свете, насаживаешься на член партнера. А такое, когда вздрагиваешь от страха, позора и отвращения, тонешь в этих чувствах, теряя за ними себя, становясь просто беспомощной обреченной жертвой, не способной спастись и в глубине души упивающейся ужасом своего положения. - Уверен, - Ньют смотрит на него, глаза светлые, ясные и прозрачные, на губах легкая улыбка, - не нужно за меня бояться, Перси. Со мной точно все будет хорошо. Но я пойму, если ты скажешь, что не хочешь. - Знаю, - Грейвз прижимает его к себе, тот утыкается ему лбом в плечо. Волосы Ньюта пахнут сеном и зеленым лугом даже посреди зимы - кажется, в своем чемодане он опять валялся на траве в обнимку с очередным обожающим его зверем. Персиваль думает, представляя себе ход сцены. Определенно, завалить на стол, руки пусть будут скованными за спиной. Никаких сложных практик, никаких особых игр, ничего, кроме. Вести себя - нагло и уверенно, как полный мудак, знающий, что сможет надругаться и остаться безнаказанным. Дать Ньюту то, чего он хочет - чувство абсолютной беспомощности, заставить его дрожать и всхлипывать, довести до того края, за которым прекращается любое сопротивление и остается лишь принимать то, что с тобой делают. Ньют дышит ему куда-то в шею, ожидая решения, а Персиваль ощущает, что от таких мыслей в паху собираются жар и напряжение. - Хорошо, я согласен. Когда? * Наручники звякают, когда Ньют нервно дергает руками, пытаясь выкрутить запястья. "На настоящем допросе он вел себя спокойнее", - отмечает Персиваль. Впрочем, настоящий допрос - и слава всему - и не развивался так. - Вряд ли это все, что вы знаете, мистер Скамандер, - вкрадчиво произносит Грейвз, опуская руку на загривок Ньюта. Тот пытается избежать прикосновения, но учащенное дыхание прекрасно слышно и оно же выдает его истинные чувства. - Если вы не верите мне, напоите Веритасерумом. Или проверьте иначе. - До этого еще дойдем, - отмахивается Грейвз. Мягко лежащая на затылке рука за долю секунды становится жесткой, толкает вниз, и Персиваль с силой впечатывает Ньюта лицом в стол. Кажется, разбивает ему скулу, оставляя кровавую ссадину. “Ничего страшного, Перси. Можешь оставить следы, потом залечу. Или скажу, что это от моих зверей”. Ньют приглушенно вскрикивает, облизывает губы, силится подняться, но его держат крепко. - Не ждал… таких методов допроса, мистер Грейвз. - Следующих моих действий вы тоже не ждали, - обещает Персиваль, запускает руку под одежду Ньюта, касается спины. На Скамандере только брюки и рубашка, без пальто, жилета и прочего - они оба сошлись на мысли, что выковыривать кого-то из зачарованной одежды - долго, неинтересно и небезопасно. - Вы… - голос Ньюта срывается, когда его силой, держа за волосы, заставляют лечь грудью на стол, а чужая ладонь ложится на ягодицы, сжимая их сквозь ткань, - вы… - Да, вы все правильно поняли. - Нет! - Ньют рвется, дергается со всей силы, чуть не сбрасывая Персиваля, и тот недовольно хмурится, делает небрежный жест рукой, призывая себе на помощь магию. Пойманный в неумолимые невидимые путы, Ньют под ним затихает. - Тшшшшш, - Грейвз запускает руки к поясу брюк, расстегивает их, начинает стаскивать вниз. Ньют всхлипывает, втягивая воздух сквозь сжатые зубы, очень убедительно, но у него стоит, и Персиваль спокоен - они оба довольны игрой, можно продолжать. - Вы, конечно, можете сопротивляться... Но хуже сделаете только себе. Мне даже не нужна палочка, чтобы удержать вас в удобном для меня положении, - Персиваль неспешно оглаживает чужие бедра - Ньют худой, но крепкий, под светлой кожей выпирают жилы и твердые мышцы. "Жертва" молчит, вздрагивает всем телом, поводя плечами, пытаясь уйти, а когда Грейвз проводит ладонью между его ягодиц - отчаянно дергается вперед, врезаясь бедрами в острый край стола. Ньюта трясет, спина напряжена, он вцепляется пальцами в звенья наручников так, что костяшки аж белеют, металл беспрерывно скрежещет о металл. Персиваль отстраняется, все же берет палочку - ненадолго, проводит ею снизу вверх, произнося заклинание очищения. Ощутив его действие, Ньют аж дергается, а затем Грейвз слышит и видит - прижимаясь окровавленной скулой к холодному столу, он плачет от стыда и унижения. Его партнер так прекрасен в слезах, что Персиваль спешно откладывает палочку и расстегивает брюки - стоящий член плотно натягивает ткань, и это здорово мешает. Заклинание смазки Грейвз не использует - достает припасенный пузырек, выливает прозрачную жидкость на пальцы, проводит ими по анусу - и грубо вталкивает сразу два. Ньют, вскрикнув, выгибается. - Вы не так невинны, как выглядите, мистер Скамандер, - они часто занимаются любовью, и внутри него определенно свободнее, чем было бы, не имей Ньют такого опыта. Та часть Персиваля, тот образ беспринципного мудака, наслаждающегося властью и насилием, которого он играет, в полном восторге и не может этого не прокомментировать, с издевательской улыбкой проговаривая вежливое официальное обращение. - Значит, это конкретно я вам так не нравлюсь, да? Сожалею, потому как я все равно собираюсь вас трахнуть. Ньют ничего не говорит и старается подавить рыдания, пока Персиваль смазывает его изнутри. Мышцы вокруг пальцев судорожно сжимаются, пытаясь ему помешать. - Раз уж у вас уже есть опыт, давайте договоримся, мистер Скамандер. Хватит мне сопротивляться, вы прекрасно понимаете, что помешать не сможете, - свободной рукой он поглаживает поясницу, вполне аккуратно и даже нежно, но от его прикосновений вздрагивают так, словно это не ладонь, а электричество или горячий металл. - Так что... либо ты сейчас расслабляешься и позволяешь мне тебя трахнуть, либо я буду продолжать растягивать пальцами, пока ты просто не сможешь достаточно закрыться - особенно после того, как я трахну тебя кулаком. И только потом - членом. Ну что, твое решение? Персиваль ждет, неспешно трахая Ньюта пальцами, вперед-назад, пока не получает молчаливый ответ. Мышцы прекращают сжиматься, пытаясь его вытолкнуть, расслабляются, спина тоже - его жертва обмякает на столе, прекращая сопротивление. В комнате стоит удушающая тишина, которую едва нарушают изо всех сил сдерживаемые всхлипы. При заглушающих чарах Ньют мог бы хоть орать в полный голос, и хоть он и старается промолчать, звук все равно прорывается, тихие всхлипы сопровождают каждый его вдох. - Вот и отлично. Умница, послушный, - Персиваль роняет снисходительную похвалу, вытаскивая пальцы, поощрительно шлепает по ягодице, не сдерживая силу. Он знает, что все сделал правильно. Ньют любит принуждение, хочет, чтобы его заставили что-то делать, сдаться, исполнять чужие желания, заливаясь краской стыда от собственной слабости, остро ощущая сладкое унижение. "Не надо слишком растягивать, ладно? Необходимый минимум для твоего комфорта. Я хочу, чтобы было больно. Это обостряет все прочие ощущения". Ньют не выходит из роли, и Перси полностью игнорирует его стоящий член - это порушило бы игру. Он и без всяких слов, без сигналов, знает, что ему благодарны за угрозу и за принуждение. Он снова льет смазку, щедро нанося ее на собственный член - недостаточное скольжение только помешало бы ему трахать так, как они оба хотят. Приставляет головку ко входу и медленно надавливает. Всхлипы становятся долгим, прерывистым, жалобным стоном, но Ньют действительно не зажимается, позволяя взять себя. Первые движения выходят медленными, спокойными, Персиваль намеренно не убыстряет темп, ожидая, пока тело под ним будет готово к большему. Ньют практически замирает, настороженно ожидая, что будет дальше - и не ошибается. Первый же резкий, глубокий толчок вырывает у него крик. Персиваль хватает Ньюта за поясницу, создавая себе опору, и начинает действительно трахать - быстро, глубоко, выходя лишь наполовину, чтобы сразу же толкнуться обратно, затем надавливает ладонями, заставляя прогнуться, оказаться в более неудобной позе, лучше прочувствовать происходящее. - Не молчи! - Грейвз отрывает одну руку, чтобы запустить пальцы в волосы, потянуть, вынуждая запрокинуть голову назад до боли в шее, и снова прикладывает Ньюта щекой об стол. - Если я останусь недоволен, тебе не понравится! Ему снова подчиняются - теперь толчки вызывают рыдания, откровенные, ничем не сдерживаемые, металл стола под щекой Ньюта мокро блестит. Персиваль продолжает двигаться, впитывая в себя реакцию партнера - он видит, что под ним Ньют забыл обо всем, о всем мире, что он где-то не здесь, и на самом деле ему безмерно хорошо - прекрасно находиться где-то за гранью, где правила, привычки, прошлое и заботы не имеют ровным счетом никакого значения для Ньюта. Собственное удовольствие от возможности входить так глубоко и грубо, как хочется, чувствовать свою власть, не сдерживаться - здесь не самое важное. Есть кое-что больше, ценнее, важнее. Именно в такие моменты Ньют доверяет ему свою душу. Стол привинчен к полу - и только благодаря этому остается на месте. Тишина давно сменилась звуками - скрежетом удерживающих стол винтов, ритмичными пошлыми шлепками, сдержанными довольными стонами, плачем. Персиваль закрывает глаза, отдаваясь приятным ощущениям, сосредотачиваясь на них: вот, так хорошо, еще, еще немного... Еще быстрее, теперь темп совсем безжалостный, жертва под ним напрягается, пытаясь избежать этого, но двинуться ему некуда, край стола и так уже впивается в бедра, отлично, вот так, давай... С последним толчком Грейвз вколачивается уже совсем остервенело и кончает, слыша чужой умоляющий вскрик. Персиваль замирает ненадолго, а потом медленно вытаскивает член, одобрительно хлопает Ньюта по бедру. - Молодец. Хороший мальчик, мне понравилось, - он обходит стол, чтобы посмотреть в лицо, проверить, все ли в порядке. Ньют еле слышно всхлипывает, звуки настолько жалобные и болезненные, что Персиваль начинает беспокоиться - личина мудака сползает с него, когда сцена подходит к своему завершению. Но Ньют сам просил не прекращать сразу после того, как Персиваль кончит, а дать ему время. Поэтому Грейвз просто садится на стул и внимательно наблюдает. Он понимает, что Ньют хочет пережить все ощущения до конца. Побыть истерзанной жертвой, с которой поигрались и бросили, ослабевшую и измученную. Почувствовать то, что сделали с ним, вдохнуть так глубоко, чтобы черная вода отчаяния залила легкие, затопила, а затем - оттолкнуться, выплыть, вернуться в этот мир, выдохнуть, осознать всем собой, что все хорошо. Это похоже на новое рождение. - Перси... - сипло выдыхает Ньют через несколько минут. - Хватит. "Хватит" - их договорное слово, и Грейвз подрывается с места, одним взмахом руки убирает как магические путы, так и железные наручники, вытаскивает спрятанную в угол небольшую сумку, магией заставляет ее вернуться к истинному размеру, раскрыться и выплюнуть толстое одеяло, которое расправленным ложится на пол. Аппарировать из здания нельзя, а обниматься на столе или на полу - плохая идея. Ньют почти падает на него, сползая со стола расслабленной тряпичной куклой - он знает: Персиваль подхватит его и аккуратно уложит на одеяло. Так и происходит. Затем Грейвз медленно гладит рыжие волосы, пока Ньют, отходя, тихо всхлипывает куда-то ему в грудь, потихоньку успокаиваясь. Наконец тот решительно вытирает глаза, поднимает взгляд, улыбается, взгляд все еще немного одурманенный и растерянный. - Спасибо, - на его губах расцветает улыбка, широкая, невинная, превращающая Ньюта в подобие ангела господня из христианской мифологии. Только вряд ли ангелы занимались подобным. - Ты в порядке? - Перси аккуратно касается кончиками пальцев его щеки, прямо около ссадины. - Залечить? - Оставь. Потом, - отмахивается Ньют и обхватывает его руками за шею, - в полном порядке, не беспокойся, Перси. Ты... ты прекрасен. Спасибо. - Хочешь кончить? - беспокоится Грейвз, памятуя, что партнер возбудился, но разрядки не получил. - Попозже. Мне и так хорошо, не нужно, - Ньют укладывается, пристроив голову ему на плече, обнимает. - Знаешь, после такого это здание нравится мне немного больше... Может, и в твоем кабинете что-нибудь устроим?