Под охраной.

Санкт-Петербургский государственный академический институт имени Репина. Молодой омега, учащийся на факультете живописи, опаздывал на первую пару. — Черт, как я мог проспать?! — кричал он, забегая в здание института. Повсюду уже столпились группы учащихся, направляющиеся в нужные аудитории на лекции, среди них были друзья Плисецкого, а также враги в лице других омег. — Классная попка, Юрочка, — выкрикнул альфа из толпы. Это был один из самых завидных альф — Жан-Жак Леруа, от которого пахнет спелыми цитрусами и на которого вешаются все слащавые омежки, готовые быть подстилкой на одну ночь. — Сдохни, импотент апельсиновый, у меня на тебя аллергия, — парень показал средний палец и побежал дальше. Омега с нежным запахом ландыша, светлыми волосами и девичьей фигурой никогда не отличался культурным словарным запасом и никогда не следил за своим язычком, за что не раз слышал угрозы в свою сторону. Он ненавидел таких придурковатых альф, клеящихся ко всему, что глазу приглянулось — и не только глазу. А к Юре он лез больше всех, на что тот лишь брезгливо закрывал нос и уходил подальше, ведь у него и правда аллергия на цитрусы, да и на таких «самцов». Просто хочется ударить с особой силой прямо между глаз, потоптаться по самодовольному лицу, стереть долбанную ухмылку и проехаться по достоинству этого хмыря. Когда же он почти добежал до своей аудитории, то врезался в кого-то и упал на пятую точку, уронив конспекты, которые разлетелись в разные стороны. — Сука, че ты тут встал? Столб ебаный, — зашипел парень, но, подняв глаза, заметил суровый, изучающий взгляд карих омутов. — Извините, — прошептал он, присаживаясь на корточки и начиная собирать листы. Парень напротив тоже присел на корточки и начал помогать. Не отводя взгляд, он провел рукой по светлым волосам, убирая свисающую челку, по бледной щеке, приподнимая голову того и заглядывая в глаза. Блондин сразу почувствовал яркий запах хвои, от которого внутри все сжалось от незнакомых ощущений внутри. Они истинные, это точно. Он просто уверен, ведь такое с ним впервые. — Ты прекрасен, но когда-нибудь тебя накажут за твой острый язычок, — парень отдал ему собранные листы, поднялся и, улыбнувшись напоследок, зашел в аудиторию. Плисецкий все еще смотрел на место, где только что был незнакомый для него парень — мало того, что в институте он его видит в первый раз, так он еще и в Юриной группе. Встряхнув головой, он встал и зашел вместе с остальными, садясь, как обычно, в самый конец на последнюю парту у окна, все еще ощущая столь приятный запах. Блондин не общался со своими одногруппниками, ведь большинство были омегами, которых волновали только альфы, но один нормальный, по мнению самого парня, все-таки нашелся. Его звали Кацуки Юри, студент по обмену из Японии, который сидел на последней парте другого ряда ближе к Юрию. Сначала они оба были настроены друг против друга, но, делая общий проект, омеги сблизились, поняв, что у них много общего и что они могут стать очень даже хорошими друзьями. Когда все сели по местам, вошел учитель, сказав, что у них появился новый студент из Казахстана. — Отабек Алтын, — представился тот самый парень, с которым столкнулся блондин. Все пожирали взглядами этого высокого, широкоплечего, с хорошим телосложением альфу. У него были выбритые виски, уложенные темные волосы, идеальные брови, но ни единой эмоции на лице, что немного раздражало и вызывало желание напакостить и увидеть реакцию этого казаха. — Отабек, есть ли у вас какие-нибудь вопросы? — спросил молодой преподаватель у парня. — Да, есть, — он посмотрел в сторону блондина и добавил: — Как зовут эту фею? Все повернулись, смотря на последнюю парту, да и сам парень опешил, но хмыкнув ответил: — Юрий Плисецкий, и я не фея — я твой ночной кошмар. Алтын чуть улыбнулся уголками губ и облизнулся. — Побольше бы мне таких сладких кошмаров снилось. Плисецкий заскрипел зубами, Отабек смотрел на него, не отрывая взгляд, а преподаватель молча наблюдал за тем, как все омеги злостно сверлили в блондине дырки, возненавидев его еще больше, ведь два самых завидных альфы нацелены именно на него. Именно так началась их внезапная дружба, и, чем она закончится, не известно никому. *** Парни настолько привыкли друг к другу, что не могли представить и дня без разговоров по телефону или прогулок. В начале все это выглядело нелепо — дружба альфы и омеги, но сразу было понятно, что все просто завидуют или же скалятся на обоих. На Юрия за то, что общается с таким красивым и умным альфой, который улыбается и смеется только для него. А на Отабека за то, что не дает другим альфам приближаться к этому хрупкому существу, хоть он и объясняет это дружбой, но остальные понимают, что это уже симпатия и собственничество со стороны обоих. И вот в один из будних дней парни сидели на парах вместе, а после звонка к ним подошел Юри, которому, видимо, было плохо. Обеспокоенный Плисецкий начал кому-то звонить и просить забрать японца. Через время к ним в аудиторию зашел высокий альфа с платиновыми волосами и голубыми глазами, по нему было видно, что он спешил. — Ура, Виктор, — облегченно выдохнул блондин, — Я думал, у него сейчас уже действие блокаторов пройдет, а тут как бы другие альфы. — Спасибо, Юрио, — он широко улыбнулся, взял брюнета на руки и ушел. — Черт, ненавижу это прозвище, — прошипел он, садясь обратно. Парень заметил внимательный взгляд друга и изогнул бровь. — Это еще кто? — Виктор, что ли? Он истинный Юри, просто у того теч… Ну не важно. В общем, я просто ему позвонил, чтобы он забрал его. — Ну ладно, а то нечего тебе с альфами дружить. — Ха, а ты кто, по-твоему? Невинная овечка бета? — усмехнулся блондин. От одного лишь злого взгляда парень замолчал и перестал огрызаться. — Ты разве еще не понял, почему ты ведешь себя со мной не так? Я еще в нашу первую встречу все понял, — брюнет заглянул ему в глаза, приблизившись. Юрий сглотнул и облизнул губы, смотря ему в глаза. — Ч-чего я должен понять? Казах отодвинулся, тяжело вздохнул, потерев виски и глубоко вдохнул, прикрывая глаза. — Скоро узнаешь, — он облизнулся, смотря ему в глаза и отворачиваясь обратно. Черт бы побрал этого альфу, путает все мысли, да еще и так смотрит, что хочется просто взять и поцеловать, прижимаясь ближе, а еще лучше написать на нем «Мое» и запереть дома, чтобы другие даже не смотрели. У блондина начала кружиться голова, и к тому же с утра плохо было, видимо, скоро течка, хотя она должна была начаться только на следующий день, но от одного взгляда на впереди сидящего Отабека все тело гореть начало. Поэтому Юра спросил, можно ли выйти, и пошел в уборную, где встал напротив зеркала, пытаясь прийти в себя. И тут парень понял, что белье сзади уже намокло и по всей комнате начал распространяться запах ландышей. Дверь открылась, и в дверном проеме показался тот самый ненавистный альфа. — А я-то думаю, что за течная омежка в туалете сидит, так это ты, Юрочка. — Жан, сволочь, — зашипел омега, пятясь назад, — Скройся в ужасе. — А ты все так же холоден со мной, — парень подошел ближе, беря того за подбородок, — Придется научить тебя, как нужно разговаривать со мной. Парню становилось плохо от запаха, который бил в нос, ведь аллергия дала о себе знать и душила, не давая спокойно дышать. — Ну что, малыш… Парень не успевает договорить, как дверь резко хлопнула и в комнату влетел Отабек. — Малыш у тебя в штанах, а это мой омега, ублюдок, — он хватает его за грудки и откидывает в другую сторону, — Еще раз притронешься к нему, я тебе пару ребер сломаю, и жизнь твоя явно не наладится, — зло рыкнув, он взял Юрия на руки и понес из института на улицу. Свежий воздух помог блондину прийти в себя. Брюнет положил его на заднее сидение своей машины, а сам сел за руль, заведя машину, нажал на газ и поехал к себе домой. Легкие ласкал запах хвои, и омега начал покусывать губы и ерзать попой, поскуливая. — Отабек, — с его губ сорвался легкий стон. — Потерпи, маленький мой, сейчас мы уже приедем, — проговорил он, но у самого в штанах уже было тесно, и он просто дышал через раз, пытаясь не сорваться и не оттрахать омегу на заднем сидении. Притормозив у подъезда, парень вышел из машины, взял Юрия на руки и занес внутрь — благо живет на втором этаже. Еле открыв дверь, Алтын зашел, в коридоре скинул обувь с обоих и понес парня в спальню, укладывая на кровать, раздеваясь и раздевая его. Плисецкий лишь слегка подрагивал, закрывал покрасневшее лицо руками, прижимая к себе ноги, но тело почти не слушалось, желая раздвинуть ноги пошире и почувствовать в себе член. От этого стало стыдно. — Не закрывайся от меня, ты только мой, и я хочу тебя видеть, — он поднял худенькие ножки парня, поцеловал щиколотку и внутреннюю часть бедра, раздвигая ножки и устраиваясь между ними, — Мы с тобой истинные, ты же чувствовал это с первой встречи, ведь так? Скажи, что ты чувствовал. — Да, я чувствовал, — прошептал он, — А еще я чувствую, что люблю тебя, — добавил он тише. Но этого хватило, чтобы брюнет услышал, нависая сверху и целуя нежные губы, он поглаживал бока, плоский животик парня, спускаясь ниже и проводя пальцем по мокрой от смазки дырочке. Не разрывая поцелуй, он аккуратно ввел один палец, но, недолго думая, добавил и второй, двигая ими, растягивая и разводя внутри. — Войди в меня, пожалуйста, я больше не могу терпеть, — омега начал ерзать и скулить. Парень понимал, что тому будет больно, но он был слишком соблазнительным, поэтому, облизнув пальцы, он подставил член к дырочке и медленно вошел до середины. Юре было очень больно, ведь это был его первый раз, что льстило Алтыну. Дав немного привыкнуть, брюнет начал медленно двигаться, входя глубже с каждым толчком, и, когда он полностью вошел, попадая по простате, парень под ним выгнулся, тяжело вздохнув и протяжно простонав имя любимого. Казах начал ускорять темп, попадая по чувствительной точке и выбивая из парня стоны удовольствия, сорвался на бешенный темп, чувствуя, как узкие стенки обволакивают и сжимают немаленький член. — Отабек! — вскрикнул блондин, не выдержав и кончив себе на живот, сжимая член внутри себя. Громко зарычав, альфа впился клыками в бледную шею, оставляя метку и кончая глубоко внутрь. — Теперь ты только мой, — парень прижал к себе тяжело дышащего Плисецкого и поцеловал его в лоб, губы, шею, облизывая метку и чувствуя, как внутри набухает узел. — Я уже давно твой, ведь ты тщательно меня охранял от других. Мой любимый, истинный альфа.