Звезда, как знак ошибки

      Ощущение свободы захлестнуло все остальные эмоции, и сейчас Беллами хотелось жить на полную катушку. Первую ночь на Земле он решил «отметить» в компании черноволосой красавицы с прекрасным именем Рома. Палатка для «короля» была возведена быстро, а спустя какое-то время Рома пришла и стянула с себя рубаху. В топике она выглядела довольно соблазнительно. Хоть Беллами и не испытывал к этой девушке никаких глубоких чувств, он оставался мужчиной, и его природное естество одержало верх при виде полуобнаженной девушки.       Облизнув пересохшие губы, он подошел к ней, обхватил правой рукой за талию и притянул к себе, а затем впился в ее губы требовательным поцелуем. Но что-то пошло не так. Запястье обожгло, словно на кожу капнули раскаленное масло. Беллами издал неестественный рык, а Рома с криком отскочила от него.       — Какого черта? — выкрикнула она, едва сдерживая слезы.       Беллами заметил, что девушка держится за кисть правой руки. У него боль появилась в левой. Он посмотрел на запястье и заметил рану, которая действительно очень напоминала ожог. Поджав губы, Беллами вышел из палатки. Рома выскочила следом за ним.       — Блейк, объясни, что происходит?!       — Не знаю. Возможно, на Земле не так безопасно, как мы думали… Может быть, это язвы от радиации?! Где там наша принцесса? Кажется, она доктор?! Следует узнать у нее, на что это похоже.       Отыскать Кларк не составило труда. Ее окружала толпа подростков, держащихся за свои запястья.       — А ну пропустите! — прорычал Беллами, расталкивая девушек и парней.       Его сердце учащенно билось в груди. Он смог выдохнуть спокойно, не обнаружив в толпе Октавию.       Протиснувшись в центр, парень заметил Кларк. Она внимательно рассматривала запястье Миллера. Стиснув челюсть, Беллами остановился и стал пристально смотреть на них, ожидая услышать вердикт. Кларк подняла на него взгляд, но ничего не стала говорить. Гордая девчонка. Как же хотелось хорошенько встряхнуть ее и дать понять, что она больше не на Ковчеге.       — Что это? — поборов ярость, поинтересовался Беллами.       — Не знаю.       Кларк пожала плечами и поднялась на ноги. Она собралась уйти, но Беллами не дал ей сделать это, ухватив за запястье.       — У тебя такой нет.       — Эта метка появилась примерно у четверти подростков. Я не знаю что это такое. Возможно, это как-то связано с тем, что вы сняли с себя браслеты…       Кларк взглянула на руку, которую все еще держал Беллами. Отпустив ее, он хмыкнул и развернулся прочь. Все равно эта девчонка ничего не сказала бы, даже если знала.       Ребята в лагере начали умирать от неизвестной болезни. Вокруг их запястий появился целый браслет из выжженных меток в виде звездочек. Никто не понимал, что происходит. Финн в шутку говорил, что Земля старается избавиться от «неугодных».       Беллами получил вторую метку, когда, выпив знаменитый напиток Монти, поцеловался с рыжеволосой красоткой, которую даже не знал. Запястье обожгло, и он бросился к Кларк. Принцесса должна была найти какое-то средство. В конце концов, она единственная была врачом.       Ворвавшись в палатку, где лежали больные, Беллами хотел накричать на Кларк, встряхнуть ее и дать понять, что главный тут он, но не смог, встретившись с отчаянием в ее взгляде.       — Еще двое погибли, — выдохнула Кларк, пряча руки в карманы штанов и подходя ближе к Беллами. От ее близости по телу скользнула волна жара.       — Никаких предположений? — осторожно поинтересовался Беллами.       — Здесь есть какая-то связь с поцелуями…       — Серьезно? — прыснул от смеха Беллами. — Как это может быть связано с поцелуями? Типа проклятие такое?       — Не знаю… Возможно так действует какая-то земная болезнь, о которой мы ничего не знаем… Иди сюда.       Кларк отошла в сторону и подняла рукав. На ее запястье красовался недавно появившийся шрам в виде звезды. Беллами вскинул бровь. Кларк опустила рукав.       — Как это произошло?       — Говорю же, это как-то связано с поцелуями… — тихонько ответила она, стараясь говорить так, чтобы никто кроме него не слышал.       — То есть ты поцеловалась, и у тебя на руке появилась звезда?       Кларк кивнула.       — И у Финна она тоже появилась.       Беллами сжал руку, находящуюся в кармане, в кулак. Почему-то ему вдруг стало неприятно, что Кларк завела разговор о Финне. Космонавт прикасался к ней, вдыхал аромат ее кожи и целовал ее. К горлу подкатил тошнотворный ком. С чего бы это?       — И что ты предлагаешь? Запретить людям целоваться? -с иронией поинтересовался Беллами.       — По крайней мере на какое-то время.       — Это будет выглядеть забавно, но… Следует молить Бога, чтобы ты оказалась права, Кларк, иначе в их глазах мы выставим себя на посмешище.       — Знаю. С запретом поцелуев смерти прекратились, как и перестали появляться шрамы на запястьях подростков. Беллами нашел для себя идеальный путь для развлечения, ведь заниматься сексом можно было и без поцелуев. Так стало даже проще прощаться с любовницами и забывать их, а на утро делать вид, словно ничего и не произошло.       Появление в лагере землянина взбудоражило всех. Темнокожего держали в бункере. Его связали цепями и старались выпытать хоть что-то, но он не понимал английский, а может быть, делал вид, что не понимает. В любом случае Беллами обратил внимание на тот факт, что вокруг его запястья нет звездочек, а потом он заглянул в блокнот пленника…       Войдя в бункер и выставив за дверь остальных, Беллами поднял рукав и показал два шрама в виде звезд, которые теперь украшали его руку.       — Ты ведь знаешь, что это такое? — Темнокожий сделал вид, что не слышит его. — Не притворяйся. Ты понимаешь английский. А знаешь, как я выяснил это? В твоем блокноте есть записи. Ты записал имя моей сестры. — Пленник дернулся и цепи зазвенели. — А еще у тебя в блокноте есть занятный рисунок с браслетом из десяти выжженных на запястье звезд. Помоги мне понять, что это, и я отпущу тебя.       Беллами от отчаяния обратился к врагу и отчасти он ненавидел себя за это. Темнокожий лишь отвел взгляд в сторону. Как-то слишком брезгливо.       — Ладно. Что ты скажешь на то, что у Октавии тоже появился такой же? Она может умереть, если ты не поможешь!       Не ясно было почему, но пленник изменился в лице. И Беллами теперь убедился в том, что тот понимает английский. Кивнув, он с надеждой посмотрел на темнокожего. Октавия по какой-то причине была дорога ему. И это могло сыграть на руку.       — Я позволю тебе поговорить с моей сестрой, если ответишь.       Стиснув челюсти, пленник все-таки кивнул. А затем, как и ожидал Беллами, заговорил на английском.       — Это знак родственной души. Мы называем ее соулмейтом. С детства мы учимся контролировать свои эмоции, чтобы не допустить ошибку и отыскать свою родственную душу. Если ты целуешь чужого человека, на твоей руке появляется отметина, напоминающая о том, что ты ошибся. Судьба дает лишь десять попыток. Каким будет исход, если ты не встретишь свою половинку, ты уже знаешь.       — Соулмейт? Издеваешься? Я попросил тебя помочь, а ты травишь байки про какую-то родственную душу. — Беллами разозлился. В его глазах сверкала ярость.       — Я сказал то, что ты просил.       — Если твои слова правда, то почему на Ковчеге такого не было? Никаких соулмейтов. Мы жили и целовались с кем хотели.       Темнокожий отвел взгляд в сторону и тяжело вздохнул. Вероятно, он понимал, что ответ не устраивает Беллами и тот не захочет выполнить свою часть сделки.       — Скажи мне, почему? — все еще тая глубоко внутри надежду услышать какое-то более естественное оправдание, повторил вопрос Беллами.       — Я сказал тебе правду, но ты не желаешь ее слышать. Небесные глупы и не держат слова.       Беллами развернулся на месте и ушел. Что-то на подсознательном уровне кричало, что это неправильно, и он должен отпустить пленника или хотя бы позволить поговорить с Октавией, но Беллами не верил… Не желал верить в миф о соулмейтах.       Из лагеря землян Мёрфи вернулся с каким-то вирусом, подкосившим около половины подростков. Даже Кларк оказалась в числе зараженных. У Беллами сжималось сердце от безысходности: он желал помочь ей, но не мог. Уже в этот момент он начал осознавать, что больше не считает Кларк занудливой принцессой. Он уважал ее, прислушивался к ее мнению и готов был порвать любого, кто осмелится сказать что-то плохое в адрес Кларк. Вот и сейчас он хотел уничтожить Мёрфи… Испепелить за то, что занес этот чертов вирус в лагерь.       — Я могу как-то помочь тебе? — поинтересовался Беллами, присев рядом с Кларк.       Несмотря на ее предостережения держаться подальше от лазарета, он пришел. Просто не мог оставить ее одну в таком состоянии. Ну и что, что рядом лежали другие пострадавшие. Чем они могли помочь?       — Беллами, я же просила тебя держаться в стороне? — бросила она сухим обвиняющим тоном, но это почти не задело Беллами. Он был рад, что она еще дышит.       — Прости, что ослушался твоего указа, принцесса, — шутливо произнес Беллами.       — Мёрфи кое-что рассказал мне об этих звездах, появляющихся на запястье… — Кларк откашлялась и продолжила сипловатым голосом. — Земляне верят, что это знак. Если ты целуешь не своего партнера, то получаешь звезду… И это повторяется до того момента, пока ты не используешь все попытки и не погибнешь, либо пока не встретишь свою истинную любовь — родственную душу. Их с детства обучают…       — Контролю над эмоциями, чтобы они смогли отыскать свою родственную душу и не допустить ошибок, — закончил за нее Беллами.       — Откуда ты знаешь?       — Линкольн… Когда мы держали его в плену… Он рассказал кое-что о соулмейтах, но я не поверил. И вот теперь история повторяется.       — Почему ты ничего не сказал мне?       — Я не поверил ему тогда…       — А сейчас?       Беллами покосился на руку, где красовалась третья недавно выжженная звезда.       — Сейчас я ему верю, — с сожалением ответил Беллами, чувствуя вину за то, что не сдержал своего слова. Кларк поджала губы, а Беллами отметил, что даже с болезненным видом и красными от недосыпа глазами она прекрасна.       С того момента, как Маунт Везер был уничтожен, а Кларк ушла, прошло черт знает сколько времени, но не было ни дня, чтобы Беллами не вспоминал ее улыбку, требовательный голос и взгляд… прожигающий и задевающий за что-то живое.       Октавия смогла отыскать свою родственную душу. Это был Линкольн. Беллами понял, почему Линкольн рисовал его сестру и следил за ней. Он с самого начала знал, что Октавия — его соулмейт. А Беллами… Он допустил уже девять ошибок… Девять раз поцеловал тех, к кому не лежала душа. Хотя с Джиной все было несколько иначе… Она располагала к себе. В ее присутствии Беллами чувствовал, как одиночество отпускает его. Джина помогала заполнить зияющую дыру в груди, образовавшуюся после ухода Кларк. Джина видела свет во тьме. Она верила в Беллами, несмотря на то, что знала — он вместе с Кларк опустил тот рычаг, убивший всех жителей горы Везер.       И Беллами почти смирился с тем, что поцелуй Джины оставил на его запястье девятую звезду. Ну и что с того, если можно быть рядом и без них? Без этих треклятых поцелуев… И Джина согласилась.       Едва появилась Индра с новостями о том, что жизнь Ванхеды находится под угрозой, Беллами сломя голову бросился на ее поиски. Он не прислушался к предостережениям Джины о том, что не время геройствовать. Потому что опасность нависала над Кларк, точно Дамоклов меч, и только он, Беллами, мог спасти ее… От себя самой. Ведь Беллами понимал ее, как никто другой…       Беллами почувствовал, как учащенно бьется сердце в его груди, когда заметил, что какой-то незнакомец пленил Кларк. Он бросился спасать ее, наплевав на то, что указа делать это не было.       «Возможно, именно так и понимаешь, что нашел своего соулмейта?!» — подумал Беллами и немного пожалел, что не взял у Линкольна пару уроков о том, как распознать свою родственную душу.       Впрочем в тот момент ему было плевать на все, главное вызволить Кларк, главное помочь ей бежать… Но даже этого он не смог сделать. Незнакомец оказался сильнее и увел ее. Она сама ушла вместе с ним, чтобы защитить Беллами… Как иронично это выглядело для него в тот момент.       Потеряв ее в очередной раз, Беллами хотел выть от горя. Ему почти не было больно. Рана, которую оставил незнакомец, чтобы замедлить движения Беллами, не доставляла столько боли, сколько потеря Кларк… Очередная.       И его снова спасла от одиночества Джина. Она снова оказалась рядом, умело перевязала рану и утешала его, всю ночь поглаживая по голове. Беллами чувствовал себя комфортно, но в то же время испытывал отвращение к самому себе, ведь, находясь в одной постели с Джиной, он каждую секунду думал о Кларк.       Миссия по спасению своих людей из Полиса оказалась тем самым моментом, когда Беллами потерял все, что было дорого ему. Ворвавшись в зал, он увидел насколько прекрасна сейчас Кларк. Она стояла рядом с Лексой и представляла небесных людей. Она уже дала обещание остаться в Полисе, как посол Скайкру. На ней было красивое платье, прическа, пусть слишком земной, но подчеркивающий ее прекрасные глаза, макияж. Беллами сглотнул, когда оказался рядом. Когда взглянул в ее глаза и понял, что не хочет снова терять.       — Ты должна пойти со мной, Кларк. Ты нужна своим людям, — едва выдавил он из себя, борясь с предательской дрожью в голосе.       «Ты нужна мне», — так хотелось сказать, но ком вставал у горла, пытаясь задушить.       — Я не могу, Беллами.       «Не могу», — ее слова перезвоном пронеслись в голове, а взгляд приковался к запястью, на котором была выжжена вторая звезда. Совсем недавно. Сжав губы и до боли стиснув кулаки, он развернулся на месте и ушел. Он отпустил Кларк. Решил, что так будет лучше для обоих и в очередной раз ощутил пустоту.       Новость о смерти Джины убила внутри остатки надежды на счастливое будущее, и Беллами понял, что потерял смысл к существованию. Октавия была счастлива вместе с Линкольном. И хоть Беллами возненавидел землян, Линкольн для него оставался «своим».       Вступление в отряд Пайка стало отчаянным шагом. Беллами не знал, как ему поступить. Он находился на распутье, а пустота внутри кричала о том, что во всем виноваты земляне, и их стоит уничтожить. В тот момент он толком не мог осознавать, как следует вести себя и что именно будет правильным. Поэтому поддался старшему по званию и вступил в его ряды по уничтожению землян.       Беллами пытался доказать себе, что отлично проживет и без своего соулмейта. В конце концов, почему он вообще должен искать того, о ком ничего не знает. Возможно, земляне все придумали… Но Октавия и Линкольн, Монти и Харпер и другие пары, нашедшие друг друга, были ярким примером того, что это далеко не выдумки.       Когда Кларк пришла поговорить с Беллами, он обрадовался… Надеялся, что она решила встать на сторону своих людей, но она пришла просить за коалицию… За Лексу… Пришла вести мирные переговоры, представляя землян, и Беллами не сдержался. Он пристегнул ее наручниками в столу, но сделал это вовсе не для того, чтобы тут же сдать Пайку. Он просто боялся, что Кларк снова уйдет…       Даже когда она просто была рядом, Беллами чувствовал свою принадлежность к чему-то большему… Он желал совершать подвиги… Ради нее. Но нужны ли ей были его старания? Временами казалось, что она даже не замечала его. Только когда нуждалась в помощи… Беллами пересилил себя. Не внимая ее просьбам помочь, он вышел и запер Кларк в Аркадии, надеясь, что она одумается и решит остаться со своим народом.       Но она снова ушла… Вернулась назад в Полис… А Беллами остался один. И внутри него лишь крепла ненависть к самому себе и жизни. Осталось всего лишь поцеловать еще одну девушку и попрощаться с этим миром… Беллами решился. Наблюдая за страданиями сестры, потерявшей своего соулмейта, отчасти из-за него, Беллами, он принял решение уйти из жизни, а свой последний поцелуй он захотел подарить той, что внушала ему ощущение дома. Именно по этой причине он помог Кейну поймать Пайка и сдать его землянам. Он желал оказаться как можно быстрее в Полисе, чтобы покончить со всем. Но даже не предполагал, что его ждет там.       Кларк нуждалась в его помощи. И он согласился. В очередной раз. Следовало помочь найти найтблиду, и он бросился вместе с Кларк искать водный клан. Однако от своего решения он не отступал.       «Как только победим Али, я сделаю это», — твердил себе Беллами, но каждый раз, находясь рядом с Кларк, чувствовал, как внутри просыпается желание жить.       На ее запястье по-прежнему красовались две звезды — две ошибки. Всего две. Наступали мгновения, когда Беллами ловил себя на мысли, что слишком эгоистично использовать Кларк для того, чтобы расстаться с жизнью, ведь поцелуй будет означать еще одну ошибку и для нее самой.       Когда Кларк сидела на троне Лексы, а Эбби перекачивала ей кровь Онтари, Беллами боялся, что потеряет ее. Он видел, что произошло с Эммерсоном и не желал, чтобы похожая участь постигла Кларк. Внутренности дрожали, и стоило прилагать немало усилий, чтобы держать ее за руку, не выдавая страха. Кларк верила ему. Беллами пообещал, что защитит ее. Поможет. А потом найдет в себе силы, чтобы совершить то, что планировал сделать уже давно. Еще когда она впервые стала перечить ему.       Едва битва прекратилась, и все «противники» стали откидывать оружие в сторону, хватаясь за голову, Беллами сразу же понял что к чему и бросился к Кларк. Она сидела на троне вымученная и долгое время не приходила в себя. Эбби твердила, что это пройдет и все будет хорошо, а Беллами крепче сжимал ее руку и молил Бога, чтобы не забирал ее. И Кларк открыла глаза. Похлопав ресницами, она заметила его и устало улыбнулась. И эта улыбка согрела душу.       — Как ты? — Беллами было наплевать уничтожена Али или нет, он желал убедиться, что Кларк в порядке.       — Все нормально. Али больше нет. Кажется, в этот раз мы действительно победили.       Беллами улыбнулся и хотел отпустить Кларк, но она несмело сжала его ладонь, безмолвно прося остаться. И он не шелохнулся. Просто смотрел в ее глаза. Однако вскоре подскочила Эбби, желая убедиться, что дочь в порядке, а Беллами отошел в сторону. Внутри него боролись противоречивые чувства. С одной стороны он желал покончить со всем, а с другой он не хотел лишать Кларк шанса, ведь одна попытка может помочь ей найти своего соулмейта. И Беллами просто решил уйти. Уйти из Полиса. Из Аркадии. Уйти куда глаза глядят. Уйти туда, где груз вины не будет таким тяжелым. И он ушел.       Беллами удалось дойти до ворот, ведущих прочь из Полиса, как вдруг он услышал слабый от усталости, но такой родной голос, заставивший его обернуться. Кларк запыхалась. Она стояла в нескольких шагах от него, стараясь отдышаться.       — Куда ты уходишь? — с горечью поинтересовалась она.       — Пока не знаю. Кажется, однажды я задавал тебе подобный вопрос?!       — Беллами, я сглупила… Тогда я приняла неверное решение и теперь несу груз вины за него. Не повторяй моих ошибок. Не уходи. Ты нужен ребятам. Ты нужен… — Сердце начало часто биться в груди. Беллами надеялся, что она признается… В очередной раз скажет, как сильно он нужен ей, но она опустила голову. — Им нужен лидер. Никто не справится с этим лучше тебя.       — Ты справишься, принцесса, — устало выдохнул Беллами и развернулся, чтобы уйти.       Он сделал несколько шагов вперед, оказавшись за воротами, но рука Кларк перехватила его. На мгновение она замерла. Рукав его куртки задрался, оголяя браслет из девяти звезд, выжженных на руке. Какое-то время Кларк смотрела, вероятно, считала звезды, а затем подняла взгляд, и их глаза встретились. К уголкам ее глаз подступили слезы.       — Девять раз… Ты сделал это специально? — с какой-то обидой в голосе поинтересовалась Кларк.       — Не все… С Джиной все было по-другому. Я надеялся, что она способна заполнить пустоту в груди, образовавшуюся после твоего ухода. — Беллами осекся. Кажется, он только что признался в своих чувствах. Признался Кларк и самому себе.       И девушка услышала его. Она бросилась ему на шею, обхватив ослабшими перепачканными черной кровью руками. По ее щекам катились слезы, обжигая кожу Беллами, в тех местах, где ее лицо соприкасалось с его шеей.       — Мне так тебя не хватало. Я часто вспоминала, как ушла после случившегося на горе Везер и проклинала тот день… Я ненавидела себя за то, что ушла. Я скучала по тебе, Беллами, — сквозь слезы шептала Кларк, и Беллами обнял ее. Он крепко прижал ее к себе, чувствуя дрожь, покрывающую тела обоих.       Он закрыл глаза, наслаждаясь этими объятиями. А затем чуть склонил голову. Неважно, что десятый поцелуй может оказаться последним. Он желал ощутить вкус ее губ, пусть это будет последним, что доведется почувствовать ему в этой жизни.       — Беллами?! Что ты делаешь?! — испуганно воскликнула Кларк и, приложив ладони к его груди, постаралась оттолкнуть. Но Беллами крепко обнимал ее, и вырваться из этих объятий было невозможно.       — Тссс! Я давно мечтал об этом. С того самого дня, как увидел тебя в медотсеке на Ковчеге. Они везли тебя с остальными преступниками на корабль, а я проходил мимо… С того самого момента мое сердце стало биться не так как раньше. Мне неважно, что этот поцелуй может оказаться последним… Я хочу подарить его тебе.       Беллами сморгнул слезу и постарался выдавить улыбку. Он смотрел на Кларк взглядом, наполненным нежностью и любовью.       — А как же Октавия? Ты подумал о ней? Беллами, не смей! Твоя сестра останется одна, если с тобой что-то случится.       — Я знаю, что ты приглядишь за ней, принцесса.       Кларк пыталась сопротивляться. По ее щекам еще сильнее текли слезы, но Беллами уже давно желал сделать это. Он в последний раз взглянул на запястье, где уже красовались девять звезд, а затем сделал глубокий вдох и прильнул к губам Кларк.       Сердце отбивало учащенный ритм, кровь пульсировала в висках, а по телу разносилась волна нежности и удовольствия. Еще никогда поцелуй не доставлял Беллами столько наслаждения. Кларк перестала сопротивляться и запустила руку ему в волосы, словно боялась отпустить. Они целовались так, словно это было последнее, что было у них… Словно пытались надышаться перед погружением под воду.       Когда Кларк отстранилась, в ее затуманенных от слез и наслаждения глазах читалось смятение. Она, точно, пыталась убедиться, что Беллами все еще жив. Но он медленно начал падать на землю. Распластавшись на траве, он закрыл глаза.       — Беллами! — вскрикнула Кларк, прикрывая рот руками, а затем бросилась к нему. — Нет! Нет! Нет! Пожалуйста! Только не умирай! Я же люблю тебя! Давно люблю тебя! Я не могу тебя потерять! Беллами!       После таких признаний он больше не мог притворяться, и легкая улыбка тронула уголки его губ.       — Беллами? — всхлипывая, неуверенно произнесла Кларк.       И он обхватил ее своими крепкими руками, утягивая за собой. Какое-то время Кларк колотила его и пыталась выбраться, делая вид, что разозлилась, но в итоге она сдалась и прильнула к его губам, чтобы снова насладиться этим волшебным поцелуем.       — Я чувствовал это… уже давно знал, что ты моя родственная душа.       — Тогда почему пытался найти кого-то другого?       — Чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся после твоего ухода… — Лицо Беллами мгновенно стало мрачным.       — Прости…       Беллами улыбнулся и сжал ее руку. Оба лежали на траве и смотрели в ясное небо.       — И что же мы будем делать дальше? — поинтересовался Беллами, боясь, что Кларк снова решит уйти.       — Как скажешь. Я устала принимать решения. Я просто буду следовать за тобой.       Беллами удивленно вскинул бровь, словно задал немой вопрос: «Серьезно?!».       — Ну, а если серьезно, то нам следует вернуться в Аркадию. В Полисе грядут перемены, ведь Командующей больше нет, поэтому нам лучше находиться в кругу своих, чтобы в случае необходимости постоять друг за друга.       — Наконец-то ты это поняла…       Беллами прижал Кларк к себе и покосился на запястье. Девять ошибок, допущенных из-за того, что он спорил с судьбой, не желая признавать правду.       Теперь он нашел своего соулмейта, и оставалось лишь помочь Октавии побороть боль от потери Линкольна, в которой Беллами винил себя…