Без слов

      Дружба. Нечто большее. Обжигающая страсть. Брак. Ссоры по мелочам. Тихий развод. Любовь? Вполне возможно, раз даже через пятнадцать лет жизни в разных точках мира они не могут заснуть, не узнав, как у другого дела. Самые долгие отношения у одного два года, у второго год и семь месяцев. У обоих почти дошло до свадьбы. Оба были брошены со словами: «Этот твой тебе дороже, чем я. Выбирай или он, или я». Оба не смогли достучаться, что нет смысла ревновать к кому-то живущему в семи тысячах километрах. После этого уже и совсем перестали пытаться завести серьезные отношения. Оба вступили в элитные клубы, чтобы справляться с гоном и течкой, но друг другу так и не смогли об этом рассказать. Каждый вечер почти одно и то же: «Как ты? Нормально. Шеф сегодня опять приставал с этим сраным отчетом. А-ха-ха. Ну и что ты? Досчитал до десяти, а потом выстрелил в него из водяного пистолетика, что ты мне прислал. А-ха-ха-ха. Смейся-смейся. Я помню, что ты должен был сегодня идти к стоматологу! Только попробуй сказать, что не пошел! Все равно ты никак не сможешь проверить. Доктор Мартин обещал мне результаты осмотра прислать. ТЫ-Ы-Ы! Я! И что? Врубай, давай «Скайп». Будем учить тебя готовить суп с водорослями. Привет! Я так давно тебя не видел. Ты все хорошеешь. От готовки тебя это не спасет. И не надейся. Ну блин. Можно я просто китайскую еду закажу? Шиш тебе. Я сказал суп — значит суп. Я вижу все ингредиенты у тебя выложены верно. Я тоже буду готовить, так что не переживай. Ставишь вариться куриные грудки и одно яйцо. В разных кастрюлях! Куда ты это собрался его бросать. Говори сразу точно, а не как в прошлый раз, вовремя мне не сказал, что тушенку с макаронами не сразу надо мешать! Да, давненько это было… Не отвлекаемся. Теперь режешь тофу кубиками, водоросли как тебе удобнее будет есть. Как там Отис? Сбежал, как только я заикнулся о детях. Маркус? Когда я сказал, что больше не могу оплачивать его дорогие шмотки. Я смотрю у тебя все так же все по цветам радуги? На себя посмотри. Так, доставай курицу и нарезай маленькими кусочками. Яйцо под холодную воду остужаться. Как папа? Давненько у него не был. Зато твоего частенько в супермаркете встречаю. Он счастлив. Души не чает в своем младшеньком. Это да. Что с яйцом и курицей? Так, нарезаешь мелко, почти крошишь яйцо и вместе с курицей возвращаешь в бульон. Теперь тофу и водоросли туда же. Каплю лимонного сока и полторы столовых ложки соевого соуса. А второе яйцо? Разбиваешь его прямо в кипящий суп, сбавляешь огонь, и как только оно сварится, снимаешь кастрюлю. Вуаля, суп готов. Знаешь, я тут слышал, что скоро будет фестиваль цветов. Приезжай, а? Ну-ка, ну-ка. Гортензии, пионы, хризантемы, ирисы и многое другое. Только в этом августе, только на четыре недели. Два гектара полей превращаются в райские кущи при помощи наших дизайнеров. Заманчиво. Я подумаю. Офигенно пахнет. Я знаю. Приятного аппетита. Тебе тоже. О, оповещение. Не забыл, что завтра забирать посылку от меня. Я кофе твой любимый отправил. Помню. Оу, как поздно. До завтра? Жду твоего звонка!»       Оба с улыбкой ложатся спать. День закончен на позитиве. Значит, завтра будет лучше, чем вчера. Но недаром говорят, хочешь рассмешить Бога, скажи ему свои планы на завтра.

***

      Вроде, все, как всегда. Вот только какое-то беспокойство. Странное, непонятное чувство встревоженности. Омега не звонит двое суток. Папа не знает, что с ним. Папа омеги говорит, что его мальчик уже взрослый и не надо так переживать, зря только среди ночи будил его. Альфа оставил с сотню сообщений везде, где только можно. Но омега не ответил ни на одно. Течка. Единственный вариант, который пришел мужчине в голову, и он немного успокоился.       Поэтому почти с чистой совестью он погрузился в свои отношения. Николас довольно славный малый, и в постели ничего, да и готовит неплохо. Среди ночи, почти похоронным маршем звучит звонок телефона. «Не поднимай», — говорит омега, продолжающий ласкать накаченное тело. Но он ждет этот звонок. Рывком сбрасывает с себя любовника, когда слышит незнакомый голос в трубке. «Николас, прости, но это слишком важно для меня. Нам надо расстаться. Я не знаю насколько я уезжаю. Закроешь за собой дверь». Альфа носится по квартире, лихорадочно вспоминая, где его документы, что нужно взять на первое время, а что можно будет докупить по месту. Через два часа он уже летит к своему лучшему другу и молится, чтобы с тот не наделал глупостей. «Он сильный, он справится», — как мантру повторяет альфа.       «Он никого к себе не подпускает. Мы не можем даже анализы взять и осмотреть его на предмет повреждений», — врач сам отвечает на немой вопрос мужчины.       «Кирилл, Кирилл, это ты? Ты где? Кирилл! Кирилл!» — до хрипоты кричит омега. Врач подталкивает альфу к палате. — «Кирилл!» — хрупкий молодой человек подрывается с койки, почти падает, но его подхватывают большие руки бывшего мужа. — «Они, они, а я… Не трогай меня, я грязный!» — омега вырывается и начинает отчаянно тереть себя. Альфа перехватывает маленькие ручки, что-то успокаивающе шепчет, постепенно у того заканчиваются и душевные, и физические силы, он просто безвольной куклой сидит на коленях у бывшего и наконец позволяет провести осмотр, но только доктору-омеге. В конце концов ему вкалывают убойную дозу успокоительных, и омега засыпает. Но не до утра, не до следующего дня. Диагноз с непонятным исходом. Кома третьей степени.       Четыре месяца альфа не отходит от своего омеги. За это время много мыслей передумано. Много вариантов событий прокручено, но все упирается в бессознательное состояние мужа и растущий, как на дрожжах живот. Врачи подтвердили опасения. Беременный. К тому же двойня. Как он отнесется к этой новости? Все очень запутанно и неясно.       Кирилл счастлив. Леня пришел в себя. Альфа спокойно обрисовал тому ситуацию. Омега ходит к психологу, не пропуская сеансов. Подонки пойманы и за решеткой. Бывших супругов отпускают домой. Вот только Леонид говорит обо всем кроме беременности. А через неделю спокойной жизни он оставляет записку «Не жди ни сегодня, ни завтра. Мне нужно подумать. Позвоню сам». И действительно, через две недели он звонит сам, в слезах, и просит забрать его с автобусной остановки на окраине. Живота нет. Напоминания о страшном больше нет. Но что же творится в голове у человека, которой до дрожи хотел ребенка? Альфа может только догадываться.       «Давай ты поедешь с мной?» — единственный вопрос, на который получен утвердительный ответ, после чего они все делают молча. Молча снова расписываются, молча оформляют документы для переезда, молча сдают квартиру омеги. Молча садятся в самолет и улетают к альфе. Им не нужны слова. Альфа угадывает все желания омеги и тот безумно благодарен ему за эту молчаливую поддержку.       Неизменной становится традиция встречать Кирилла с работы. Леня выходит в коридор, обнимает, утыкается альфе носом в шею, вдыхает такой домашний запах, а потом манит на кухню, где всегда готов плотный ужин. Холостятская квартира становится более обжитой, что ли. Так проходит еще два месяца. Однажды вечером, как всегда вернувшись с работы, альфа впервые почти за год слышит голос дорого сердцу человека. — Кир, сходи со мной на собеседование, а? — в голосе столько надежды, просьбы и раскаяния, что мужчина подхватывает мужа на руки и по его щекам текут слезы. — Ты плачешь? — кивок. — Не надо. Я тут в паспорте увидел, что мы снова женаты? — кивок. — Ты хочешь еще раз попробовать? — еще один кивок. — Я скорее всего бесплоден, — губы шепчут «не важно». — Ты поможешь мне вернуться к тебе?       У Кирилла нет слов, вместо этого он крепко прижимает к себе мужа и опять уверенно кивает. Зачем слова после стольких месяцев молчанки? Они и так поймут друг друга. Без слов.