Сейчас и теперь

Шун любит покой, но не переносит скуку. Ее слишком много в его жизни, но он ничего не может с этим поделать. У него есть все, но не хватает самого главного. Шун не знает, как оно выглядит, но верит, что обязательно найдет. Фиолетовые глаза, подобные аметистам, смотрят на него с рекламного плаката, и Шун невольно останавливается. Его сердце бьется так сильно, что вот-вот вырвется из груди. В горле встает комок, и Шун понимает, что едва сдерживает слезы. Вот оно. Он так долго искал и наконец нашел. Шун не знает, что делать с охватившим его восторгом. Он не может перестать улыбаться. Его серый мир наполняется первым цветом. Шун немного одержим, он прекрасно понимает это, но остановиться не может. Его комната наполнена Хаджиме, и только там он чувствует себя счастливым. Шун затрудняется сказать, сколько длится его безумие, но когда оно отпускает его, он все равно не может мыслить здраво. Ему нужно уехать в Токио, но Шун еще не представляет как. Встреча с Широдой кажется ему благославением небес. Хаджиме неповторим. Его противоположность. Его вторая половина. Шун любит в нем все, и сдерживать эмоции, находясь рядом, порой крайне сложно. Но Шун старается. Доставлять неприятности Хаджиме — последнее, что он хочет. Быть рядом для Шуна — уже предел всех мечтаний, и он не собирается отдавать кому-то свое место. Шун любит свой маленький мир. Грави и Просерра для него — одна большая семья, и он считает своим долгом защищать их. Конечно, о Грави заботится Хаджиме, но Шуна это не останавливает. Защищать Хаджиме — еще одна важная его задача. И он не простит того, кто попытается нарушить их покой. Статья в журнале попадается ему на глаза случайно. Хотя, нет. Для Шуна все, что связано с Хаджиме — судьба. Имя автора ему ни о чем не говорит, но это и неважно. Писать столь ужасные вещи про Хаджиме — непростительно, поэтому Шун не колеблется ни секунды. Найти автора оказывается несложно, а объяснить ему, что стоит более тщательно подходить к выбору темы, не занимает много времени. Испуганным голосом ему обещают, что такое больше не повторится. Однако, Шун чувствует, что это еще не конец, а своей интуиции он привык доверять. Новая статья появляется довольно скоро. В другом журнале, под другим именем, но у Шуна не возникает сомнений, что это тот же человек. Он лишь надеется, что Хаджиме не попадется на глаза эта полная клеветы вещь. Шун расстроен и не может решить, что предпринять. По пути к дому журналиста ему встречается тройка верзил. Заклинание защищает Шуна от взглядов людей, но не от прямого столкновения. Когда один из них, шатаясь, задевает его плечо, он лишь недовольно морщится. Они не соперники ему, но глядя на то, как его окружили, на холодный блеск стали в руке у одного из них, ему приходит в голову идея. Шун радостно улыбается, и верзилы невольно отступают назад. Шун добрый, поэтому вызывает скорую для своих оппонентов. Он даже почти уверен, что ничего им не сломал. Нож он вернет потом. Пока у Шуна есть еще одно важное дело. Он искренне не любит насилие и старается решать все разговорами. Однако, в этот раз ему не оставляют выбора. Журналист пытается убежать, но от Шуна так просто не сбежишь. Он неспешно заходит в комнату и смотрит на свою жертву. Видимо, у него странное выражение лица, потому что журналист совсем бледнеет и начинает трястись. Хотя, быть может, все дело в ноже. Это все так напрягает, меланхолично размышляет Шун. Но раз это ради Хаджиме, то ничего не поделаешь. Хаджиме расстроен, и Шун не сразу понимает причину. Это же не из-за него? Однако, как выясняется, причина в неожиданном желании родителей найти Хаджиме невесту. Девушка оказывается из хорошей семьи и занимается модельным бизнесом. Шуну она сразу не нравится, но он не препятствует их встречам. До тех пор, пока Хаджиме не говорит, что она слишком раздражающая и надоедливая. Встреча с ней на совместных съемках для Шуна — судьба. Дом старый, его вот-вот собираются сносить. Фотограф специально выбрал его для создания атмосферы. Шуну все равно, он лишь пристально следит за своей партнершей. На перерыве она выходит подышать свежим воздухом на пожарную лестницу, и он незаметно идет следом. Когда Шун подходит к ней, она уже разговаривает по телефону, держа сигарету в руке. Он морщится от ее резкого голоса и сигаретного дыма, но она так увлечена разговором, что не замечает его. Облокотившись о перила, она радостно рассказывает о том, как ей безумно повезло встречаться с самим Муцуки Хаджиме. Он богат, красив, благороден. И пусть он ей особо и не нравится, но лучшей партии для себя она представить не может. Слушая это, Шун мрачнеет все сильнее. Проходит всего мгновение с того момента, как он слышит скрежет металла и раздается тихий вскрик. Это третий этаж, но, судя по положению головы упавшей, она больше не встанет. Люди такие хрупкие. Шун искренне надеется, что Хаджиме не будет из-за этого переживать. С Принцессой дома Муцуки он говорит чуть позже. Шун очень любит проводить с ней время, ведь они с Хаджиме так похожи. Убедить ее отказаться от поисков невесты не составляет большого труда. Когда Хаджиме начинает преследовать фанат, Шун не может остаться в стороне. Хаджиме не уделяет этому особого внимания, лишь говорит, что у него уже есть один такой. Слыша это, Шун чувствует себя счастливым. Верно. Второй не нужен. Шун чувствует облегчение, когда узнает, что этот фанатик не состоит в фан-клубе. Что он о себе возомнил? Шун без колебаний разбирается с проблемой. В конце концов, снабжение провизией всегда было проблемой следящих. Незаметно подменить бутылку с водой не составляет труда. Не то чтобы Хаджиме не может сам разобраться с такими проблемами — они просто не стоят его внимания. Он должен двигаться к своей цели, а работа Шуна — помогать ему в этом. Шун готов сделать для него все, что может, да и то, что не может, тоже. Его любовь безгранична, и он может говорить о ней Хаджиме вечно. Шун не ждет ответа на свои чувства, ему достаточно быть рядом. Остальное он позволяет решать Хаджиме. Давать название чувствам Шун не любит, да и не видит в этом смысла. Прошлого для него не существует. Настоящее наполняет его счастьем каждый день. А будущее… Если в нем будет Хаджиме, то оно, наверняка, будет прекрасным. Шун в этом не сомневается.