Три влюбленности Альфреда Ф. Джонса

Когда на собрании стран 15 сентября 1917 года вместо Российской империи появляется бледный и осунувшийся Петроград, Америка чувствует неладное. Когда Пётр объявляет, что Николай умер, Джонс давится печеньем, подрывается с места и сгребает столицу за грудки, в его голове стучит лишь одно: «Не успел…» Не успел признаться. Николай всегда был добр к нему. Этот северный гигант с чуть вьющимися светлыми волосами и лучистыми, нежными глазами всегда относился к Соединенным Штатам, в отличии от других стран, кичившихся своей историей, как к равному, даже не смотря на огромную разницу в возрасте. Интересовался его мнением. Писал дружеские письма. Они неплохо проводили вместе время, когда у обоих оказывалась свободная минутка. Альфред и сам не заметил, когда детское восхищение переросло в не менее детскую влюбленность. И вот теперь ее обрывала революция. Америка чувствовал себя выкинутой на берег рыбой. С Николаем было привычно. Без него становилось нечем дышать. Когда бледный, больной Пётр, с лихорадочным румянцем на щеках сообщает, что вчера родился Георгий*- Российская республика, Альфред уже не слушает. Георгий погибает через пятьдесят три дня, прожив всего пятьдесят четыре. Джонс даже не успевает с ним встретиться. Владимир, он же РСФСР, живет дольше, хоть и тоже немного, особенно для страны. Тысяча восемьсот семьдесят девять дней. Пять, с хвостиком, лет. На Альфреда он производит ужасное впечатление. Слишком уж похожий на Николая внешне и слишком другой внутри. Когда он умирает, Америка вздыхает с облегчением. Но не на долго. Александр разительно отличается от всех прежних Брагинских. Нет, не внешне. Внешне он все тот же широкоплечий и светловолосый гигант. Разве что глаза карие, а не голубые, как у Николая, или серые, как у Владимира, или Георгия, у которого, как поговаривали, глаза были зеленее травы. В СССР чувствуется железный стержень, даже гораздо более сильный чем у Империи. И Альфред ненавидит его за это. Вообще он ненавидит его еще за многое, но это главное. Как этот неотесанный мужик (а кто еще опоздает на половину заседания, а затем вломится в грязных сапогах и потертой шинели и даже не извинится), смеет хоть в чем-то быть лучше Николая? Мнение Америки резко меняется, когда он оказывается, в тайне от правительства разумеется, в Берлине. Нет, ну, а что? Страна- не человек. Просто так не убьешь. В апреле сорок пятого он впервые видит, как СССР плачет. Горько, тяжело, прижимая к груди одного из своих убитых сыновей, а затем, смахнув злые слезы рвется брать Рейхстаг. Второго мая Альфред с земли наблюдает, как Александр вместе с Алексеем Берестом, Михаилом Егоровым и Мелитоном Кантария приматывают советский флаг солдатскими ремнями к бронзовой ноге лошади. О том, что он влюбился, Америка понимает опять слишком поздно, лишь тогда, когда окрыленный чувствами влетает в зал заседаний и видит на месте СССР Москву. На календаре двадцать седьмое декабря тысяча девятьсот девяносто первого года. Василиса объявляет, что вчера, двадцать шестого декабря тысяча девятьсот девяносто первого года Совет Республик Верховного Совета СССР принял решение умертвить Александра. В глазах у Альфреда темнеет. Саша протянул дольше своих предшественников. Целых двадцать четыре тысячи восемьсот тридцать три дня. Полных шестьдесят восемь лет, даже почти шестьдесят девять. Люди, и те живут дольше. А еще Александр стал одним из немногих, кто увидел своего преемника- Иван родился двадцать пятого. Америка осознает, что пропал, когда перегнувшись через стол, чтобы сказать очередную колкость случайно заглядывает в лицо Российской Федерации. У того добрые аметистовые глаза и николаевская улыбка, а еще чуть вьющиеся волосы. На дворе две тысячи дцатый** год, а Альфред глядит на Ивана, словно в первый раз видит. Страны начинают перешептываться и коситься на застывшего Джонса, а Брагинский, в своей очаровательной манере, смущенно тупит взгляд. На этот раз Америка успевает признаться. И все обещает быть хорошо. * Георгий Львов- первый председатель временного правительства Российской республики. Республика был назван в честь него. Владимир Ленин- председатель СНК РСФСР. Его имя носит РСФСР. Александр Брагинский- 2р! Россия. Бытует мнение, что при СССР олицетворением страны был именно Саша, как более мрачный и жестокий. ** не думала, что это придется пояснять. Тут нет четкой даты. Это может быть как двадцатый, так и тридцатый, и сто тридцатый. Имелось в виду "на дворе две тысячи какой-то там год".