последний день августа

Они становятся за его спиной время от времени, молчат, хотя им есть, что сказать. Они хотят заставить его чувствовать и страдать вместе с ними, но не делают ничего. Они не стучат стеклами, не завывают из подвала по ночам, в лучших традициях домов с привидениями, редко появляются в кабинете во время работы и не пакостят его пациентам - Они смотрят, иногда беззвучно шевеля губами, обступают его постель, садятся напротив за ужином, думают 'а не я ли сегодня у него в тарелке?". Они знают, что ничего не изменится, если будут кричать от боли и царапать стены, как не изменилось и тогда, когда Они просили его не делать этого с Ними. А от Ганнибала Лектера, должно быть, несет кровью и смертью за тысячу миль, вот только этого никто не чувствует до последнего момента. А когда этот момент приходит, уже не хочется ничего чувствовать - тогда никто не думает 'ах, этот доктор Лектер выглядит таким приличным человеком, и кто бы мог подумать?". Ганнибал подает блюда на ужине и поднимает глаза, глядя не на гостей, а на Них, стоящих прямо за спинами живых, добровольно пришедших в логово монстра. Ганнибалу плевать на Их осуждающие взгляды - он улыбается Им и поднимает бокал вина, будто только что сказал тост, запивая печень одного из Них. А Уилл Грэм все чувствует, не спит ночами, ощущая Их боль, корит себя за то, что не смог прийти вовремя, когда Они кричали от боли в предсмертной агонии, или раньше, когда выбор мучителя только пал на кого-то из Них - тогда Уилл мгновенно перерезал бы ему глотку. Они знают это, толпятся у дверей, когда профайлер приходит на терапию, подсматривают, слушают, что еще скажет этот удивительный мужчина. Уилл Грэм видит Ганнибала Лектера как никто другой, но продолжает упорно игнорировать собственный голос разума, что едва ли не кричит, указывая на доктора огромной красной стрелкой с надписью 'Ганнибал - потрошитель". Уилл хочет спасти всех и винит себя за каждого, кого находит захлебнувшимся в собственной крови или уложенного в цветах с аккуратно вырезанной, еще при жизни, печенью. Уилл, наверное, винил бы себя за смерть бродячего пса, попавшего под машину. Он видел бы во сне больного оленя, пойманного до этого тем же голодным псом. Уилл не видит очевидного, положенного ему в тарелочку прямо перед носом. Уилл продолжает кусать костяшки пальцев в немом крике ночью. Уилл видит Ганнибала Лектера насквозь, но он не хочет смотреть. Ему лишь нужно место, где ему помогут, вытащат из его личного омута хотя бы на час, отогреют и примут всех его демонов вместе с ним - он не виноват, что этим местом может быть только кресло напротив Ганнибала Лектера. Он не виноват, что хочет чувствовать руки доктора на своих плечах, когда трясется в истерике, находясь в одиночестве. Не виноват, что единственным человеком, желающим и способным принять его, оказался Ганнибал Лектер. Не виноват, что хочет находиться рядом с ним каждую секунду, посещая дом доктора чаще и чаще вне терапии. Не виноват, что понимает - это то же самое, что положить голову в пасть голодному льву, и все равно делает это. Он виноват лишь в каждом потерянном человеке, к которому он не успел прийти на помощь, считает Уилл Грэм. -Что тебе снилось, Уилл? - Профайлер честно отвечает на каждый вопрос. Он рассказывает о гнетущих его мыслях и кошмарах, где он то бежит куда-то без конца, то не может сдвинуться с места и кричит в пустоту, умалчивая лишь о том, что в его снах фигурирует сам Лектер, сидящий сейчас напротив в привычной уверенной позе всезнающего доктора. Тот не показывает ни единой эмоции, пока Уилл машет руками, меняет интонацию и тон голоса в зависимости от повествуемого, то и дело приподнимается на кресле в нетерпении. Уиллу тяжело даются откровения, но одно точное слово доктора, и тот расслабляется, откинувшись на спинку кресла, буквально выкладывает свою душу на колени Ганнибала и говорит 'вот видишь, я доверяю тебе, так не сломай меня", и Ганнибал слышит его и держит свою хрупкую ношу крепко. После терапии Ганнибал по-обыкновению приглашает Уилла остаться на ужин, а тот робко улыбается, как в первый раз, тихо говорит 'да", и они сидят вдвоем в тишине, обмениваются им одним понятными взглядами, будто читая мысли друг друга. Порой в такие вечера Ганнибал играет на клавесине, и Уилл подходит к нему, по-прежнему ничего не говоря, и каждый раз думает, что мелодия звучит знакомо, хотя он точно никогда ее не слышал. Он думает, что если вытащить его душу и вложить в руки Лектера, она будет звучать именно так. Уилл надевает старое пальто в прихожей, благодарит Ганнибала за ужин, пожимает его руку, прощаясь, и желает доброй ночи ему и молодому господину, стоящего у двери в кабинет. Парень лишь кивает в ответ, и Уилл думает, наверное, этот пациент совсем особенный, раз посещает доктора Лектера в столь поздний час. Он думает, что спросит Ганнибала о нем, возможно, позже, тем более, сейчас он явно выглядит встревоженным и удивленным. Уилл уезжает, оставляя Ганнибала наедине с молчаливым парнем, который повернулся в сторону гостевой комнаты, открывая вид на гнилую дыру в затылке. Теперь Ганнибал знает, что не один со своими мертвецами. Уилл нестабильный и закрытый. Уилл противоречит самому себе. Никто не должен знать о том, как он забывает дышать, сминает простыни и кусает пальцы в попытках не кричать во весь голос. Никто не должен знать, что в доме Ганнибала Лектера он старается говорить как можно тише, чтобы не спугнуть атмосферу, чтобы никто не уловил в его голосе желание слушать и исполнять любое веление своего доктора. Никто не должен знать, что порой ему хочется впиться зубами в его шею и выпить его кровь до последней капли, а мясо приготовить по лучшему рецепту, не доверяя поварам - он бы сделал все своими руками. Никто не должен знать, что он хранит в себе нечто темное, рвущее его изнутри, грозящее вылезти наружу. Поэтому Уилл приходит к Ганнибалу, пахнущий решимостью и пониманием, говорит 'покажи мне все", и поэтому Ганнибал показывает. Он видит, как совершенно спокойный Уилл берет свертки с останками одного из Них, как перехватывает его дыхание, когда Ганнибал задерживает свою руку на его пальцах, принимая сверток. Он думает, что хотел бы иметь одеколон с запахом Уилла, когда тот смотрит на него, разделывающего мясо человека. Ганнибал думает, что Уилл прекрасен, когда он предлагает свою помощь и смотрит чистыми глазами, протягивая руку. Ганнибал думает, что Уилл в тот момент предложил ему себя. Уилл видит среди выброшенных в мешок остатков выцветшую татуировку на коже руки, отмеченную особой приметой пропавшего студента местного колледжа. Уилл думает, что было бы интересно, если бы Ганнибал накормил безутешную мать этого парня рагу с мясом ее потерянного сына. Тогда Уилл резко выбегает из дома, оставляя Лектера одного. Ганнибал знает, что если Уилл не вернется к ужину, ему придется сделать то, чего он не хотел бы, чему давно нашел, казалось, альтернативу. Ганнибал хочет принятия так же, как Уилл хочет убежища от собственных мыслей. Возможно, они нашли искомое друг в друге. Возможно, Уиллу нужен был повод, чтобы разрушить их связь. Возможно, он вернется и попросит сыграть ту самую 'их" мелодию за ужином. Возможно.. Уилл садится за длинный стол справа от Ганнибала, благодарит за принесенное заранее блюдо и выпивает залпом вино из своего стакана. -Уилл.. -Я ушел, потому что понял. Я вижу, Ганнибал, - Уилл знает, что делает все правильно. Ганнибал накрывает его ладонь своей, и в его потемневших глазах читается восхищение и признательность. Ганнибал видит искреннюю уверенность на лице Грэма, и едва не плачет, не в силах выразить свою благодарность этому невероятному мужчине. Уилл может лишь сильнее сжать его руку, не в силах больше ничего сказать. Двое мужчин сидят в тишине, сплетая пальцы и ноги под столом, а Они появляются из темноты, подходят ближе, встают плечом к плечу с решимостью на изуродованных лицах. Ганнибал знает, что нужно сделать это самому - Уилл Грэм не достанется Им живым. Уилл знает, что может прямо сейчас сдать потрошителя ФБР. Уилл мог бы преподавать студентам в академии и ходить на рыбалку по субботам. Он нашел бы другого психотерапевта, и это точно была бы женщина с длинными темными волосами. Она была бы рада залезть в голову Уилла так же сильно, как доктор Чиллтон в голову Лектера. У доктора было бы много блокнотов и маркеров, она записывала бы все, что говорит Уилл, она прописала бы ему хорошее снотворное и таблетки, избавляющие от головной боли. Доктор предложила бы ему шоколад, только бы Уилл не смотрел так. Доктор не выдержала бы и месяца. И Уилл знает, что нужно сделать это самому - Ганнибал Лектер не достанется Им живым. Уиллу теперь есть за кого цепляться, как в детстве он цеплялся за мать после ночных кошмаров. Только сегодня это не страшный сон, и сегодня его не прогонят в свою кровать, чтобы не мешать родителям спать. Уилл думает, сможет ли он вернуться в эти объятия, когда посреди ночи ему приспичит пойти в лес в пижаме, и нервно хихикает. Ганнибал забирает его смешок своими губами, и поцелуй длится дольше, чем когда-либо в жизни Уилла. -Ты больше не уйдешь, - это не звучит как вопрос, но Уилл все равно кивает, чувствуя собственное неровно бьющееся сердце и пульсирующие теплые губы своего доктора. Уилл хочет попросить Ганнибала, неуверенный что именно, и из него едва не вырываются рыдания, когда тот надавливает пальцами уже внутри него. Уилл ощущает тепло и бархат, от Ганнибала пахнет абсолютным доверием и летом. -Ты пахнешь как август, - тот словно прочитал мысли, и Уилл с громким выдохом чувствует твердое и тяжелое внутри себя. Ганнибал двигается мягко, покусывает губы мужчины под собой, закатывает глаза. В их движениях нет отчаянного страха, желания сбежать от неминуемого - их жизнь только в этом моменте, в этих стонах и переплетенных конечностях на мягких простынях. Уиллу на мгновение кажется, что все вокруг горит, но он не откроет глаза, лишь прижмется ближе к мужскому телу над ним, и тогда он поймет - все так, как должно быть. Они сжимают холодный металл в руках. Они задыхаются и глотают воздух в унисон, меняя угол проникновения, они кричат во весь голос, кусают шею, ключицы, целуют ресницы, все, до чего могут дотянуться. -Все хорошо, пока мы видим друг друга, - они почти одновременно прижимаются ближе, и все останавливается с низким бархатным криком, звучащим для них одних. Они, наверное, тонут. -Здравствуй, - Уилл не знает, что еще сказать сейчас, и Ганнибал, впервые, тоже. Они держатся за руки, абсолютно голые, стоя на крыльце перед домом, и провожают их первый закат. Они знают - наверху в спальне тела двух мужчин, сплетенные между собой, и их лица, уткнувшиеся в шеи друг друга, закрытые сладкими кудрями, мертвые и прекрасные.