***
— Поль, ты дома одна? — не смог, да и не собирался я молчать об этих сорока минутах воспоминаний, мне было необходимо ее общение, я хотел как можно быстрее увидеть ее и поделиться с ней впечатлениями. С того момента многое изменилось: теперь у неё была семья, у меня была семья. Но мы смогли повесить друг на друга эти ярлыки «друзей», смогли отложить все воспоминания в самый дальний ящик сознания и дружить, дружить семьями… Её муж был одним из моих лучших друзей, с моей женой у нее отношения были аналогичные, а дети то и дело проводили вместе время. Идеально? Возможно. — Да, приезжай. Мы смогли остаться одним целом, одной большой тайной, о которой все так же никто и не знал. У нас***
— Он скоро приедет? — каждый раз оказываясь в ее квартире, я задавал этот вопрос, заранее рассчитывая время и наперед просчитывая возможное развитие событий. Она научила меня все расписывать по пунктикам… — Нет, только вечером, а дети будут с ним, — пара щелчков, она закрыла дверь, защищая нас от каких-либо напастей. После ушла на кухню, понимая все абсолютно без слов, а я лишь взглядом скользнул по ней, все так же расплываясь в улыбке при виде такой маленькой и домашней Поли. Как долго мы не виделись? Неделю? Две? Все эти расставания, казалось бы, были абсолютно ничем по сравнению с нашим годовым молчанием, но даже семь дней теперь казались огромнейшим сроком. До ужаса банально, но потерять ее второй раз мне не хотелось, я бы больше не смог, да и она бы тоже. Слишком мы привязались друг к другу, слишком тесно сплелись. Я научил ее рисковать, не думая о последствиях… — Сегодня было очередное интервью. Меня попросили вспомнить и рассказать что-то о «Голосе», — замер в дверном проеме, наблюдая за тем, как она пытается быстро соорудить нам что-нибудь к чаю, быстро бегая по комнате, не замечая меня. — О Лене, об Александре Борисовиче, о дружбе с Пелагеей, — тихо подошел к ней сзади, пока она что-то резала на разделочной доске, так по-хозяйски обвив руками её талию. — И что же ты им рассказал, — убирая нож в сторону, она лишь сильнее прижалась ко мне, накрывая своими ладонями мои руки. — Рассказал о возможном развитие дружбы между мужчиной и женщиной, — рассмеялись оба, по себе зная, что все эта чушь, отговорки, за которыми чаще всего и скрывается какое-то необузданное чувство. Мы научились жить «нормально», каждый день скрывая наш маленький секрет… — Поверили? — разворачиваясь ко мне лицом, она расстегнула вторую пуговицу на моей рубашке, проникая своими ладонями во внутрь. Медленно, не отводя глаз, она точно знала, что и как надо делать. Это, кажется, уже было отработано над подсознательном уровне. Еще со времен «Голоса» и до сих пор. — Конечно, разве можно мне не верить? — так же аккуратно, так же медленно и совершенно не спеша, я проник под ее футболку, чувствуя как напряжено ее тело, как оно отвечает на каждое мое прикосновение. Мы научились не торопиться, чтобы вновь не упустить что-то важное… — Значит мы снова смогли всех обмануть,