***
Адриан чувствовал себя самым счастливым котом и человеком на свете. Он лежал на коленях любимой Принцессы, которая дарила ему полный нежности взгляд и ласково перебирала его волосы, и точно замурчал бы от удовольствия, если бы все еще был в трансформации. Увы, без геройского облачения мурчать он не умел, втягивать в кольцо Плагга (в данный момент оживленно спорящего с Тикки о том, что сырное печенье вкуснее шоколадного, а сам сыр, в принципе, вкуснее любого печенья) не хотел, поэтому ограничивался довольной улыбкой от уха до уха. — У тебя щеки еще не болят: так улыбаться? — усмехнулась Маринетт. — Волнуешься за меня, моя Леди? — еще шире улыбнулся он. — Не жалуйся мне потом, что скулы сводит, — сказала она, шутливо щелкнув его по носу. — Ты жестока, Принцесса, — наигранно вздохнул Адриан, а затем, смущенно покраснев, продолжил: — Я-то надеялся, что ты меня пожалеешь и поцелуешь, чтобы ничего не болело. — Я и так тебя поцеловать могу, — залившись румянцем еще больше него, ответила Маринетт, и Адриан удивленно закашлялся. — П-правда? — неуверенно спросил он, еще пару часов назад считавший, что придется приложить немало усилий, чтобы снова завоевать сердце любимой, а посему и не надеявшийся в ближайшее время заполучить ее поцелуй. Поэтому, когда пунцовая Принцесса вместо ответа наклонилась и прикоснулась к его губам своими, он не сразу понял, что происходит, и замер, неспособный пошевелиться. Лишь когда Маринетт отстранилась, Адриан, глядя на поджатые в смущенной улыбке губы, осознал, что сейчас Леди поцеловала его. И теперь уже сам, набравшись смелости, потянулся за поцелуем к ней.***
На протяжении получаса продолжались целомудренные соприкосновения губ, так как на большее смущенно покрасневшие Адриан и Маринетт пока не решались. Но даже это сейчас представлялось им величайшим счастьем и наслаждением. И он, и она в душе тайно мечтали, что однажды их поцелуи станут другими, более взрослыми, закончатся сбившимся дыханием и искусанными губами, но будет это когда-нибудь потом, ибо сейчас одна мысль об этом грозила потерей сознания от переизбытка чувств. — А ты ведь проиграла мне, — заметил Адриан, нехотя отстранившись. — Я же говорил, что буду только сильнее любить мою Леди, как только узнаю, кто она. — Чтобы я еще хоть раз с тобой о чем-нибудь спорила, — насупилась Маринетт, вспомнив об условии спора. Черт ее дернул заключить пари на желания с самим Котом Нуаром! Она даже представить боялась, что может загадать этот прохвост. — Ты и так в выигрыше, может, забудем об этом? — Вообще-то, ты тоже в выигрыше, Принцесса, — ухмыльнувшись, заметил он. — Тебе ведь достался самый красивый парень Парижа. — И самый скромный, — закатив глаза, фыркнула Маринетт. — Ну, не без этого, — признал Адриан, гордо задрав голову и подмигнув любимой. — И что же у тебя за желание? Свидание на Эйфелевой башне? — предположила она, вспомнив рассказы Кота о том, как бы он хотел провести время с Ледибаг, если бы та ответила на его чувства. — Или прогулка по Елисейским полям? Романтический ужин на башне Монпарнас? Заказать у Андре один стаканчик мороженого на двоих? Или… О боже, нет, я не хочу патрулировать город в футболке с надписью «Девушка Кота Нуара». Это слишком. — Оу, моя Леди, мне очень приятно, что ты все это помнишь, — чуть ли не промурлыкал довольный Адриан, а Маринетт, осознав, что сказала, смущенно пискнула и спрятала лицо в ладонях. — Но я очень надеюсь, что ты и так на это согласишься, — продолжил он, обняв Маринетт со спины и опустив подбородок ей на плечо. — У меня другое желание. И оно немного странное, ты только не удивляйся. — Страшно слышать «странное» от тебя, — пробубнила Маринетт, боясь даже представить, что может быть на уме у этого кошака. Он ведь не собирается предложить ей на денек поменяться талисманами? Или попросить месье Бражника быть свидетелем на их свадьбе? Или чтобы Ледибаг в прямом эфире… — Можешь сказать Алье, что ты мне отказала?***
— То есть ты хочешь, чтобы мы притворялись, будто между нами ничего нет? — кругами расхаживая по комнате, возмущалась Маринетт. — Да, — потирая ушибленный подбородок (вот зачем было сбрасывать его со своего плеча?), ответил Адриан. — Неделю, не больше. — Зачем? — резко остановившись, спросила она. — Чтобы Алья призналась Нино. — Ты что… — Да, про ваш спор я знаю. — Откуда… — Нино сказал. — А он… — От Альи. — Что?! — Маринетт аж закашлялась от удивления. — Он хотел признаться Алье, — принялся объяснять Адриан, — но она его остановила, сказав, что иначе сорвется ваш спор. Я считаю, что это нечестно с ее стороны, поэтому… — Поэтому мы должны сделать так, чтобы она проиграла и сама призналась ему, — закончила Маринетт. — Котенок, это гениально! Нам всего-то шесть дней осталось продержаться, — заметила она, посмотрев на календарь. Главное правило подобных пари — не посвящать в условия спора посторонних, и Алья нарушила его, рассказав о споре Нино. Даже Адриан об этом узнал! Подобное нельзя было спускать с рук даже лучшей подруге. К тому же Маринетт хотела подтолкнуть Алью к отношениям с Нино, и таким образом можно было убить сразу двух зайцев: наказать Сезер за жульничество и помочь ей в любви. Поэтому, не теряя ни минуты, Маринетт приступила к составлению плана. — Будем делать вид, что обижены друг на друга, патрулировать по отдельности, в коллеже не здороваться, на битвах не разговаривать и… Увы, судя по недовольному лицу Адриана, о своей инициативе он уже пожалел. — Совсем-совсем не разговаривать? — насупившись, пробормотал он и скривился, когда Маринетт решительно ответила «совсем». — А хотя бы по вечерам я могу к тебе приходить? — Нет, потому что нас может застать за этим Алья, и тогда вся операция пойдет насмарку, — категорично заявила она. — Поэтому никаких разговоров и поцелуев на протяжении шести дней. — Принцесса, я отменяю свое желание, — испуганно произнес Адриан. — Что ты там говорила о свидании на Эйфелевой башне? Может, лучше его? — Котенок, мы не можем все так оставить, — увы, Маринетт была непреклонна. — Нам надо проучить Алью и свести ее с Нино. Однако и Адриан сдаваться не собирался. Используя актерское мастерство, выработанное за годы модельной карьеры, и природное обаяние, он поджал губы, обиженно надулся и донельзя жалобным взглядом посмотрел на любимую. Даже без кошачьих ушей на голове он был похож на брошенного котенка, всем своим видом вызывая желание обнять и приласкать. У Маринетт екнуло сердце. — Я подумаю, если ты предложишь другой вариант, — сдалась она, пристыженно вздохнув.***
— Как это — отказала?! — от удивления Алья чуть было не выронила смартфон из рук. Она была абсолютно уверена в том, что Маринетт, как бы ни отнекивалась от этого, все еще была влюблена в Адриана, и не допускала даже мысли о том, что может быть иначе. И сейчас, услышав об отказе по видеосвязи от убитого горем друга, совершенно не представляла, что делать и говорить. Черт возьми, даже новость о том, что лучшая подруга оказалась Ледибаг, не так сильно ее поразила! — Сказала, что больше не любит меня, потому что я Нуар, — шмыгнув, ответил Адриан. — Что я ей только друг, напарник и Кот, не больше. — О мой бог, — озадаченно прошептала Сезер. — Мне так плохо, Алья, — Адриан запустил руку в волосы и сжал их у самых корней. — Я ведь люблю ее… А она сказала, что лучше выберет Тео или Натаниэля вместо меня. — Так и сказала? — ахнула Алья. — Да даже Джаггед Стоун ее сейчас больше интересует! — обреченно произнес Адриан. — Мне так плохо… Ты можешь… Прийти ко мне? — К тебе? Зачем? — удивилась Сезер. Нет, она, конечно, была готова отправиться на помощь к другу даже посреди ночи (впрочем, на часах как раз была половина первого), но, может, ей лучше как-нибудь попытаться повлиять на Маринетт, чтобы она задумалась и все же дала Адриану шанс? — Я достал из отцовского сейфа вино, — ответил Адриан и помахал перед камерой дорогущей бутылкой коллекционного алкоголя многолетней выдержки. Алья могла лишь молиться, чтобы он случайно ее не разбил, ибо боялась даже представить, что может сделать с сыном месье Агрест, обнаружив пропажу. Черт возьми, ее мама, наверное, за год даже на рюмку этого напитка не заработает! — Плагг не пьет, а впервые в своей жизни напиваться я бы хотел в чьей-нибудь компании. — Жди, я сейчас буду! — воскликнула Алья. Нет, разумеется, напиваться вместе с Адрианом она не собиралась, равно как и позволять ему топить свое горе в вине. Сначала она заставит его вернуть бутылку в сейф, потом успокоит, а потом они вместе разработают план по завоеванию сердца Маринетт. Да, так будет правильнее. — Уже поздно, я сам тебя заберу, — поставив наконец бутылку на стол, сказал он и, обратившись Котом Нуаром, разорвал связь.***
Нино был удивлен, когда посреди ночи ему позвонила возмущенная Маринетт и буквально засыпала жалобами на Адриана. Еще больше он был удивлен услышать, что Адриан, который собирался пойти и признаться ей в любви, в итоге наговорил ей такое, что теперь Маринетт думала, что он ее ненавидит. Она тараторила так быстро, что Ляиф не успевал ни слова сказать в защиту своего бро да и разобрать половину ее монолога был неспособен. Одно он знал наверняка: бро влип и ему требовалась помощь. — Маринетт, я уверен, ты не так его поняла, — сказал Нино, когда Маринетт закончила свою речь. — Что я не так поняла? — утерев слезу, спросила она. — Что он был влюблен в Ледибаг, а меня и видеть не видел? Я и без его слов это знала, котина ушастая! — Но сейчас-то он увидел! — поспешил утешить ее Нино. — Что я не такая грандиозная, какой он счита-а-ал, — всхлипывая, ответила Маринетт. — Мне так плохо, Нино, — шмыгнув, сказала она. — Я стащила из буфета родителей коньяк, но Тикки не пьет, Алья не одобрит, а в одиночку… — Все понял, уже иду! — Уже поздно, — неожиданно спокойным тоном возразила Маринетт, но потом опомнилась и все же шмыгнула носом. — Я зайду за тобой как Ледибаг.***
— Может, надо было сказать им, чтобы теплее оделись? — обеспокоенно спросила Ледибаг, поудобнее устроившись в объятиях Кота Нуара. — Сейчас не так холодно, моя Леди, — возразил он, поцеловав любимую в макушку. — Да и не зря же мы им плед оставили. Укроются, обнимутся и согреются. — Пожалуй, ты прав, Котенок, — улыбнулась она. План