the universe

В какой-то момент тени начинают сгущаться и клубиться в одном месте. Казалось бы, как можно видеть тени в комнате, единственное освещение которой — слабый свет экрана компьютера? Но Тэён видит, к тому же, видит очень хорошо. На самом деле, тени эти немного блестят и стреляются в стороны, выглядит одновременно и волшебно, и пугающе. Закрыть глаза — невозможно, да и тело не слушается; кажется, будто, если двинешься — рассыплешься в миллиард точек, как вот эти самые тени, а Тэён себе такой судьбы не желает. Спустя минуту, а может две, а может и все пять — он не считает, потому что не способен, — сгусток теней начинает растягиваться, становится удивительно длинным, вытянутым, приобретает форму. Форму, удивительно похожую на человеческую. У фигуры появляется голова, вырастают конечности. Спустя ещё немного времени фигура окончательно становится похожей на человека. Только кожа у неё чёрная и, кажется, липкая, а тело такое худое и высокое… Тэёну, на самом-то деле, и не страшно совсем. От существа в потолок поднимаются небольшие чёрные вихри. Завораживающая картина. Фигура делает шаг в сторону кресла Тэёна, всего один, на пробу, наверное. Где-то тут парень и замечает, что потолок прилично закоптился — всё чёрные вихри виноваты, они поднимаются неспешно, но их много, и они кажутся Тэёну какими-то… смолянистыми, может быть. И существо делает ещё шаг. У этого чёрного существа есть глаза. И глаза — в отличии от тела, — воплощение всего самого прекрасного, что есть на земле: они, хоть и человеческих размеров, но огромные, синие, с плавающими в них звёздами. Тэён засматривается и боится утонуть, забывает обо всём, глядя в эти глаза. А ещё у существа есть рот. Это Тэён замечает только тогда, когда оно подходит к нему вплотную, даже склоняется. И снова, вместо того, чтобы хоть чуть-чуть испугаться, чтобы задворками сознания понять, что что-то тут не так, Тэён думает о существе. Раз рот у него есть, значит, еда ему точно необходима; другой вопрос — какая.  — Ты любишь чай? — спрашивает Тэён, потому что вот лично он любит, например. А ещё отчаянно хочет узнать, чем питается это существо с чарующими глазами и липкой чёрной кожей. Существо, ожидаемо, не отвечает. Оно тянет к тэёновой руке свою и парень начинает сомневаться, что её можно так назвать — пальцы, как у амёбы. Ложноножки или как это называется. Развеваются так же, как и вихри с головы. Так что Тэён скорее интуитивно руку одёргивает, чем осознанно, и пялится на существо. То поднимает бездны небесно-синих глаз и смотрит на Тэёна тоже. И вдруг взрывается.  — Не любит чай, наверное, — говорит Тэён вслух, собираясь отвернуться обратно к компьютеру — ну, подумаешь, встретил мистическое существо, с кем не бывает-то?  — Спасибо. Это что ещё за шуточки, Тэён на это не подписывался! Но оборачивается, однако, и видит перед собой парня. Первый и самый логичный его вопрос — это, конечно:  — Ты кто? У парня тёмные волосы и огромные глаза. Он мотает головой по сторонам — разглядывает комнату, и пожимает плечами.  — Не знаю. Но лучше так, чем как было.  — А что было?  — Не что, а кто, я бы сказал. Был демон, собиравшийся высосать твою душу через глаза, напиться звёздами и кровью, и бросить твоё бездыханное тело на растерзание волкам.  — А почему… — Тэён замялся и растерялся. — А почему теперь ты?  — Эти демоны питаются звёздами в глазах. У каждого человека глаза — небольшая вселенная. Присмотрись к любым глазам и увидишь её, это совсем нетрудно. Но у тебя эти звёзды необычные, таких людей не много на планете. С такими звёздами. Они особенные, холодные, не белые, как у людей, а фиолетовые, как у демонов. Электроны с одинаковыми зарядами отталкиваются, понимаешь? — Значит, я тоже должен высасывать души через глаза?  — Нет. Ты должен спасать людей из заточения в демонах. Это твоё предназначение; то, для чего ты был рождён.  — То есть, ты был заточён в демоне?  — Да, проклят и заточён в демоне. А ты выполнил своё предназначение. Тэён не знает, как себя чувствовать. Парень растягивает пухлые губы в улыбке и теперь совершенно точно понятно, что он человек — обычный такой человек, ничего чёрного, липкого или мистического. Но красота всё равно таинственная какая-то.  — У тебя вон на руке тату, посмотри, — говорит Тэён прежде чем успевает подумать. На руке у того действительно небольшое тату с надписью.  — Ах да, это вроде напоминание. Сычен — моё имя.  — А моё Тэён. Тот улыбается ещё шире.  — И что теперь с тобой будет, Сычен?  — Со мной? Всё хорошо будет, надеюсь. Имя уже есть, дальше всё остальное найду, а там и старая жизнь вспомнится.  — Получается, ты вроде как ничего не помнишь?  — Да, ничего. Помню только, что собирался сожрать твою душу, она казалась особенно вкусной. А давнее — всё забыто.  — Ничего себе. Интересно, что ты был за человек… Действительно интересно, понимаешь? Хочу знать, чем ты занимался, с кем общался, как жил, где работал, учился; хочу знать, как выглядят твои родители, твоя квартира, коврик в прихожей, кошка или собака… Как это называется?  — Домашнее животное, если ты об этом.  — Нет, я не об этом. Я хочу знать о тебе всё, это как называется?  — Не знаю… Может, слияние вселенных, такое бывает? Чтобы две вселенные превратились в одну? Тэён хмыкает.  — Конечно, бывает.