Блик

            Она сегодня что-то припозднилась с прогулкой. Обычно она возвращалась домой к одиннадцати или даже раньше, но сегодня почему-то вышла из дома позже, чем обычно: то отвлекалась на социальные сети, то еще на какие-нибудь незначительные, казалось бы, мелочи. Но из мелочей, как водится, состоит все вокруг: жизни, судьбы, дни, ночи, мир…       Часы на дисплее мобильника показывали половину двенадцатого, но город и не думал спать. Беззаботные пешеходы сновали туда-сюда, от одного заведения к другому, переговаривались, галдели, ругались, смеялись, о чем-то рассказывали, курили, ловили такси, разговаривали по телефонам, стояли в очередях за уличной едой. Словом, жили. Да и её настроение было далеко от спокойного и сонного. В наушниках звучала бодрая и веселая азиатская музыка (ведь хоть что-то бодрое и веселое должно было ее окружать в этом бессмысленном и туманном круговороте монотонных дней). Почему именно азиатская? Просто в этот вечер ей так хотелось. Японский язык казался ей каким-то непостижимым чудом, чем-то вроде марсианского языка. Она завороженно вслушивалась в эти слова и с удовольствием отмечала идеальную гармонию между гласными и согласными звуками в них, что, по ее мнению, давало безграничные возможности мелодики всех этих песен. Да и вокал у японцев был какой-то особенный, особенно когда пел кто-то мужского пола. Она не знала имен всех этих исполнителей, не запоминала названия групп, просто слушала и все. Слушала и наслаждалась тем, что слышит.       Приготовившись испытать высшее наслаждение от припева одной из игравших в наушниках песен и гордо уставившись перед собой взглядом лихого ковбоя из какого-нибудь старого вестерна, она вдруг ощутила неприятное покалывание где-то между шеей и солнечным сплетением. Все потому, что взгляд ее скользнул фигуре человека, стоявшего метрах в двадцати от нее у одной из пестрых зазывающих вывесок. Вернее сказать, человек не стоял, он пытался стоять, но это у него выходило не совсем успешно.       Неприятное покалывание усиливалось по мере приближения к силуэту. Она скользнула взглядом по волосам, одежде, попыталась разглядеть лицо. И хоть это и было немного проблематично, потому что лицо у пытавшегося стоять человека никак не фиксировалось в одном положении и постоянно то опускалось вниз, то довольно пунктирно поворачивалось из стороны в сторону, сомнений у нее не осталось: это был он.       Он не был ей врагом, он вообще не делал ей ничего плохого, но она отчаянно не хотела его видеть. Он всегда путал ей все карты и вмешивался в ее и без того не радужную жизнь спонтанно и никогда не спрашивая. Впрочем, он и сам этого никогда не хотел, просто так получалось.       В последний раз понадеявшись на «обозналась», она в конце концов убедилась, что это не так, и подошла к тому месту, где, покачиваясь из стороны в сторону, стоял он.       - Оооо, какие люди! Сколько лет, сколько зим! – он увидел ее и первый проявил признаки того, что они знакомы.       Чересчур активно он бросился обниматься, обдав ее далеко не ландышевыми парАми. Она поморщилась.       - Еще бы столько же и лет, и зим, - проворчала она, но все-таки тоже приобняла его.       - А ты чего тут делаешь? – заплетающимся языком спросил он, осоловело глядя на нее, и, не дожидаясь ответа и увидев ее наушники, тут же со всей непосредственностью нетрезвого человека взял один и вставил себе в ухо.       Видимо, бодрая японская музыка на него тоже подействовала ободряюще, и он попробовал двигаться в такт тому, что вещал ему проигрыватель в ее мобильнике. Однако, получилось не так эффектно, как, по всей видимости, он себе это представлял.       - Гуляю, - буркнула она, отнимая у него наушники и убирая их в карман от греха подальше. Она посмотрела на вывеску на крыльце, у которого он стоял. Вывеска гласила, что здесь находится кинотеатр. – Это где ты в кинотеатре бар умудрился найти?       - Пфф! – обрывисто пожал он плечами. – Он всегда со мной, - он вынул из внутреннего кармана куртки флягу и потряс ею в воздухе.       Судя по звукам, на дне еще что-то оставалось, а судя по ароматам, которые источал сосуд, это что-то было очень крепким.       - И как тебя не выставили оттуда в таком состоянии? – она смотрела на него укоризненно, но ей было не по себе от этой неожиданной встречи. Ей бы, наверное, хотелось бы сказать ему совсем не это. Только что именно – она и сама не знала.       - Маскировка, - выпуская воздух из щек и подняв вверх указательный палец, выдал он. – Мастерство не пропьешь. А фильм такой ужасный, просто кошмар какой-то. Не умеют нынче кино делать…       - Тебе виднее, - резко сказала она, снова не понимая почему.       - Ну что ты злишься-то? – совершенно искренне ничего не понимая, спросил он. – Обрадовалась бы лучше старому знакомому, улыбнулась бы там…не знаю…       Обрадовалась, конечно… Она обрадовалась, но настолько боялась это признавать, что ей так не казалось.       - Слушай, и не стыдно тебе? – снова упрекнула его она.       - Недопонял, - хлопал он глазами и вливал себя последние капли из фляги. – А по…пощщщему мне должно быть стыдно?       - Ну посмотри на себя. Посмотри в каком ты состоянии. Со стороны посмотришь, заглядеться можно: взрослый человек, высокий, красивый, одет прилично, а ближе подойдешь, так от вони мухи вокруг дохнут…       - Высокий, красивый…, - пролепетал, повторяя, он и вздохнул. – Ну и что, что дохнут, мухи эти… Я же тоже человек живой и вполне имею право на счастье…       - О да, я вижу, ты крайне счастлив, прямо блаженство испытываешь, - желчно подметила она и принялась ловить машину.       - Ты зачем рукой машешь? – не понял он ее жеста и даже развеселился. – Неееет, чтобы полететь, надо двумя руками махать, вот так, смотри!       И он принялся махать двумя руками, очевидно, изображая какого-нибудь вольного орла или ястреба, но едва не свалился на проезжую часть. Она успела его схватить за руку и потянуть на себя.       - Да стой ты на месте! Тоже мне, ясный сокол. Сейчас машину поймаю, домой поедешь.       - Не поеду, - отозвался он глухо и почти что без признаков вмешательства в организм вспомогательных веществ. Она даже на секунду подумала, что он отрезвел. – Не ждут…Никто не ждет меня…Вот.       Его пьяный смех, последовавший за этими словами, отозвался в ней уже не чем-то колющим в районе между шеей и солнечным сплетением, а чем-то гулко ухнувшим и рвущимся гуда-то выше горла. Но она все равно продолжала голосовать, пытаясь поймать хоть какую-то машину. Странно, но желания подзаработать не было пока ни у одного из водителей.       - Ну конечно, кто же тебя такого ждать будет? Я бы тоже не ждала, - зло ответила она.       - Не ждала бы? – все тем же заплетающимся языком вдруг переспросил он.       Она ничего не ответила. Одна из машин, наконец, остановилась у того места, где разворачивался весь этот диалог. За рулем сидел мужчина в возрасте.       - Здравствуйте, - вежливо поздоровалась она и попыталась ему улыбнуться. – Довезете товарища домой?       - Если товарищ заплатит, отчего же не довезти? – скрипучим голосом отозвался водитель. – Куда ехать?       - Адрес говори, - обратилась она к нему.       - Юго-запад, - ответил он и, наверное, посчитал это вполне исчерпывающим ответом.       Где именно он живет, она не знала.       - Ооой, товарищ-то не в себе, - таксист насторожился. – Куда я его такого повезу-то?       - Подождите, не уезжайте, пожалуйста, он сейчас назовет улицу и дом, - она умоляюще посмотрела на мужчину за рулем. Ей казалось, что если он уедет, то возле них больше не остановится никто, и она так и проторчит здесь с ним вдвоем до самого утра. Она боялась этого, боялась панически, почти что маниакально.       - Ну что ты придуриваешься? Улицу, номер дома скажи, - раздраженно развернулась она к нему.       - Ты слишком многого требуешь, - он вскинул бровями так, как будто в данный момент у него требовали назвать не адрес собственного дома, а удельную плотность оксида углерода.       Она уже не понимала, верит она ему или нет. Спьяну можно, конечно, не только собственный адрес, но и имя свое забыть, но все-таки…       - Придумал! – он обрадовался своей идее, словно ребенок радуется тому, что попал из рогатки по мишени. – В паспорте адрес написан, вот там щщщас мы и посмотрим…       Он принялся шарить по карманам, но как ни старался – паспорта нигде не находил. Вновь раздался его пьяный смех.       - Домашний адрес в паспорте, а паспорт дома…наверное…Какой-то прямо этот…самый…круг… порочный…Ой, не, не порочный…       - Замкнутый, - подсказала она, все больше злясь на него.       - Вот! Точно! – он опять обрадовался и повторил. – Замкнутый круг.       - Ну решайте скорее, молодые люди, - водитель тоже начал раздражаться.       - Так, садись быстро в машину, - скомандовала она и подтолкнула его к уже открытой задней дверце.       Будь он трезвый, ей вряд ли удалось бы с такой легкостью справиться с ним, но сейчас тело его было похоже на мягкое тесто, и он послушно опустился на заднее сидение. Она села рядом, шепнув перед этим что-то водителю. Тот кивнул. Она сунула ему в руку купюру.       - Точно, слушай, поехали кататься! - он развеселился и, очевидно, ощутил себя каким-нибудь кутёжником или бравым гусаром. Разве что шампанского в руках не хватало и сабли. – И вообще, сколько мы не виделись, а? Надо отметить…       - Год и три месяца, - неожиданно для самой себя вслух назвала она точную дату и тут же разозлилась на саму себя.       - Ну ты прямо калькулятор, - только и пролепетал он и обратился к водителю. – Дружище, представляешь, так давно не виделись, а она тут сидит вся такая серьезная…       Он говорил что-то еще, сквозь заплетающийся язык шутил с водителем и рассказывал ему какие-то байки. Она молчала. Потому ничего говорить не могла. У нее звенело в ушах. Звенело от его голоса, от собственных мыслей, от всего того, что нахлынуло в памяти, а изнутри пробирала такая дрожь, что если бы внутрь можно было поместить пару расколотых яиц, то они бы с легкостью превратились в одну большую взбитую массу.       Водитель слушал его, изредка что-то вставлял в разговор и просто ехал по улицам. Ехал до тех пор, пока он не замолчал. Мужчина глянул в зеркало заднего вида, на него и на нее. Она тревожно косилась на покоящуюся на ее плече его голову.       - Ну что, уснул? – спросил водитель?       - Да, - коротко ответила она и затем назвала свой адрес.       Через некоторое время, когда машина подъехала к ее дому, она попыталась растолкать его.       - Может, вам помочь его до квартиры довести? – предложил проникшийся ситуацией водитель.       - Нет, спасибо, мы сами дойдем, - вежливо и сдержанно ответила она. – До свидания.       - Удачи, - проскрипел таксист и уехал в ночной город.       Он с закрытыми глазами, облокотившись на ее плечо, послушно шел за ней, не желая уже ничего на свете. В данный момент он пребывал в автоматическом режиме.       Кое-как добравшись до квартиры (как хорошо, что кто-то придумал лифт), она втащила его за собой и помогла снять куртку. Обувь он скинул сам, все так же на автомате.       Проведя его в единственную в квартире комнату, она передала его уставшее тело неразложенному дивану и накрыла одеялом. Он шумно засопел.       Храпеть будет, с горечью подумала она.       Смыв с себя через некоторое время груз неожиданной встречи, она прошла в комнату, где, как и предполагалось, уже раздавался храп. Она оглядела комнату вокруг, мимолетно подумала о том, что неплохо было бы купить если не кресло, то хотя бы раскладушку, но тут же пресекла эту мысль. Зачем? Кому на ней спать? Она только будет напоминать о том, чего не произойдет, только будет напоминать о сегодняшнем дурацком вечере. Она взглянула на него спящего. Он повернулся на левый бок, и его правая рука свесилась с дивана. По глазам резко ударил крошечный блик от его кольца на правом безымянном пальце. Она поспешила отвернуться, проглотила подступившие слезы и ком в горле и потихоньку включила компьютер. Эмоции эмоциями, а работать было надо.       Проснулась она утром, часов в десять. Проснулась и поняла, что уснула за включенным ноутбуком. Плечи грело накинутое на них вчерашнее одеяло. Она оглянулась на диван. Подушка была примята, но на ней уже никого не было…