Bloody history

— Ты обязана примерить вот это. — Я буду первой вампиршей, умершей из-за выбора наряда, — Бекка усмехнулась, накинув на меня очередное платье синего цвета. Мы перемерили уже с полсотни, но древнейшая и не думала останавливаться. — С чего ты так прицепилась к этому оттенку? — Потому что он идеален. Синий прекрасно тебе подходит. Не бурчи, — я удивлённо взглянула на Ребекку. Мы уже около двух часов ведём поиски платья, что будет «подчёркивать мою фигуру и красиво смотреться». Однако, решив не препираться с древнейшей, я промолчала. Всё-таки в этих делах она превосходит меня. Я, конечно, не самый безвкусный вампир, но первородная явно разбирается лучше. — Так, надо спросить мнение мужской части нашей семьи. — Вашей семьи, — поправила её я, быстро сменив платье. — К тому же, не у кого спрашивать. Никлауса задели за самолюбие, пригласив лишь меня и Элайджу. А сам Элайджа согласится с любым из этой тысячи, — обвела руками я кучу синего цвета. — Не начинай, — проговорила Ребекка, оценивающе рассматривая меня в новом платье. Я так и не поняла, что именно не начинать: объяснять, почему я не признаю себя Майклсоном, или ныть от того, как много всего я уже перемерила. — К тому же, есть ещё один мой брат, который знает толк в красоте, — тонко намекнула мне на Кола, на что я лишь закатила глаза. Нет, мне правда приятно, что они все хотят нашего воссоединения, особенно после того, как его ведьмочка воткнула им нож в спину. Но сам Кол этого не хочет. Заметив моё раздражение, Бекс резко сменила тему, заговорив о туфлях, что тоже должны обязательно быть синими. Я лишь кивала, не желая вообще принимать участие в своём преображении. Сообразив, что в меня не кинули другим платьем, я пошла к зеркалу, чтобы иметь хоть какое-то представление, как я выгляжу. Открытые плечи, несильно пышная юбка. Сойдёт. Медленно прихожу к выводу, что можно спросить Люсьена, и уже почти собралась это сделать, как вспомнила, что теперь Касл живёт в огромном пентхаусе, но всё равно пытается обрести расположение Ника. «Отвратительно», — раздался голос младшего Майклсона над моим ухом, и я невольно вздрогнула. Повернувшись к наглецу лицом, я выгнула бровь. — Не пойми не правильно, — улыбаясь, продолжил он, — это не твой цвет. — Ой, больно ты разбираешься! — прикрикнула Ребекка, противореча сказанному ранее, ведь это немного обидело её. — Красное. Как огонь, — наклонился ко мне древний, проигнорировав сестру. — Ведь ты горяча.

***

— Это безумие. Элайдже всё ещё не нравилась эта идея, несмотря на то, что мы уже её выполняем. Признаю, это дурно. Но другого шанса не будет. Де Мартель откуда-то меня знает и растрепал об этом своим подопечным, хотел использовать меня в обряде Давины, а теперь пригласил на свой бал. И грех этим не воспользоваться. Однако древнейший так не думает. Я понимаю, что он знает Тристана лучше меня, но держать меня, одну из составляющих для убийства семейки первородных, вдалеке от хаоса, что устроил этот негодник, очень даже нечестно. Собственно, поэтому Элайджа больше ничего и не говорил на счёт бала. Просто молча взял меня под руку и мы вошли в обитель Неясытей. Огромное помещение, отделанное в стиле девятнадцатого века, приводило в восторг. Светлые стены, высокие потолки, большие окна. Чем-то напоминает домишку Майклсонов, не хватает лишь немного мрачности. Ступив в зал, мы с Элайджей приковали всё внимание к себе. Вампиры, а я уверенна это все, кроме тех миловидных девчушек в коротких платьях и с укусами на шеях, замерли, завидев нас. Возможно это из-за моего спутника-первородного. Возможно из-за платья ярко-красного цвета, что подобрал Кол. Да, я выбрала его. Ребекка поначалу дулась, но, увидев, как я смотрюсь в нём, забыла обо всех обидах и стала искать подходящие туфли. Что не говори, у младшего Майклсона великолепный вкус, и отрицать это ни я, ни Бекка, ни кто-либо другой не в силах. А то, как контрастируют с этим огненным цветом мои чёрные, как смоль, волосы, делает меня в два раза прекраснее. Элайджа, не растерявшись, повёл меня дальше под восхищённые взгляды присутствующих. Я также приняла невозмутимый вид, не уступая древнему. Я уже даже приметила себе бокал с красным вином, но нам переградили путь Айа, одетая в чёрное платье, и хорошо знакомый мне светловолосый парень-вампир. Однако я не успела и слова сказать Томасу Морею, ведь меня обогнал Элайджа. — Мой дорогой Тристан. Мои глаза мгновенно расширились, заняв большую часть лица. В смысле мой давний друг из Италии и есть тот самый противный Тристан де Мартель, желавший сделать меня ингредиентом проклятья?! Заметив моё замешательство, он стал объясняться. — Прости меня за ложь, Хлоретт, — раздался такой знакомый мне голос. — У меня не было выбора. — Что же, Томас-Тристан, — заговорила я, поймав удивлённый взгляд древнейшего. — Я сейчас еле сдерживаюсь, чтобы не разбить тебе лицо. Ладно, чужое имя, — холодно посмотрев на де Мартеля, сказала я. — Как ты собираешься оправдать своё желание использовать меня в ритуале? — Знаю, ты злишься, но позволь мне искупить вину, — с этими словами он протянул мне руку, приглашая на танец. Посмотрев на Элайджу и получив утвердительный кивок, я схватилась за руку обманщика. Не то чтобы я хотела с ним танцевать или разговаривать, нет. Уж лучше послушать о несчастной жизни Елены Гилберт. Дело в том, что на другой его руке, левой, было ​кольцо, подозрительно похожее на то самое, что нашли Элайджа и Люсьен. Только Тристан положил мне одну руку на талию, а вторую держал мою, как дверь в залу отворилась, и все присутствующие учуяли жуткий запах алкоголя, перемешанный с кровью легкодоступных девиц, ничем не отличающихся от тех, что служили закуской на балу. Перед нами стояли оставшиеся два первородных и, к несчастью, очень самовлюблённых брата. На заднем плане болтался также подвыпивший Люсьен, но выглядел он более гадким, чем Клаус или Кол. Видимо, вкусил больше. А завершали этот отряд обиженных на Неясытей вампиров девушки с кукольной​ внешностью, тоже пьяные.  — Доброго дня, мои дорогие друзья, — насмешливо протянул Ник, выхватив у официанта бокал с белым вином. — Но-но, Клаус, — встрял Люсьен и подарил всем надменную улыбку. — Уже давно вечер, не дезориентируй наших друзей, — а после засмеялся в унисон гибриду и их подружкам, показав, какие они пьяные. Кол смерил меня и де Мартеля злобным взглядом, а после зашагал в нашу сторону. — Прошу прощения, — первый вампир из ветви Элайджи был в смятении, совершенно не предполагая такой ход событий. Что же, это Майклсоны. Нужно быть готовым ко всему. — Не помню, чтобы вас приглашали. — Не волнуйся, Тристан, — древний уже настиг нас, вставая между мной и блондином. — Нам не нужны приглашения. А теперь, позволь мне подарить танец своей жене. Я возмущённо взглянула на первородного засранца. Мои желания не учитываются? Но прежде, чем я успела высказать свои возражения, Майклсон схватил меня за руку, что секунду назад держал де Мартель, и повёл в глубь зала. — Что ты творишь? — не принимая попыток вырваться, заговорила я. Кол лукаво усмехнулся, и в его глазах заплясали бесенята. Только​ сейчас я заметила, что он, в отличии от Люсьена и Никлауса, был в красивом чёрном костюме. Понимая, что я не буду устраивать сцену среди всех этих вампиров, брюнет немного ослабил хватку, позволяя мне чувствовать себя более комфортно. — Танцую со своей законной женой, — закружив меня, проговорил древний. — Тебе очень идёт эта ярко-красная помада, — прошептал он. — Не морочь мне голову. Зачем вы пришли? — шикнула я на Кола. — Из-за твоего эгоизма я потеряла возможность разгадать одну тайну, — как можно тише добавила я, делая вид, что получаю немыслимое удовольствие от совместного времяпровождения с этим вампиром. И, должна признать, достаточно умным, ведь он не стал расспрашивать меня, понимая, что обманщик Тристан и его верные Неясыти могут вести двойную игру, а этот бал — попытка узнать, как много нам известно. — Смотри-ка, твои приятели уже уходят, оставив за собой брань и раздор. Он повернулся в сторону, где находились одни из самых долгоживущих вампиров. Клаус строил из себя разочарованного в де Мартеле человека, а Касл ему подыгрывал, наверняка желая занять место доверенного парня в семье Майклсон. Элайджа старался вразумить брата, всячески намекая, что его поведение неприемлемо, и тот, захватив с собой своё творение по имени Люсьен и группу молоденьких девушек, наконец развернулся и пошёл прочь. Что же, видно, Тристана мало волнует наш с Колом разговор. — Я пришёл сюда не ради них, — максимально приблизившись ко мне, заговорил он. — Я запуталась, Майклсон. Кто из нас тебя интересует? Я или Давина? — не дав мне ответа, он нахмурился, а после продолжил танец, будто ничего и не было. — Ясно. Тогда объясни хотя бы, зачем ты стёр ей память? — Потому что она невиновна в том, что совершила. Невиновна? Невиновна? — Прости, что? — в конце фразы мой голос надорвался. Такое всегда происходит, когда я чересчур возмущена. Но я остановила его на полуслове. — Расскажешь дома… А сейчас дай мне переговорить с Тристаном. Это важно, — Кол не хотел, однако решимость в моих глазах заставила его отступить. Кабинет Тристана был отделан так же искусно, как и зала, в которой мы находились несколько минут назад. Отличным было только присутствие духа Италии, в которой мы с ним и познакомились. Он представился мне Томасом Мореем, коренным жителем Рима. Я тогда только научилась сдерживать свои вампирские особенности, но всё ещё иногда давала сбой и позволяла животному инстинкту взять верх. И так я узнала, что помимо меня вампиром там был блондинистый паренёк, без устали говорящий о своей сестре. Я даже подумать не могла, что он, спустя столетия, попытается сжить меня со свету. — Майклсоны бежали от своего отца, внушив мне, Рори и Люсьену считать себя ими, — продолжил де Мартель свою душераздирающую историю. Нет, действительно это было ужасно, но то, как он врал мне, не давало сочувствию занять первое место среди всех моих эмоций, оставляя победителем гнев. — И когда мы наконец избавились от внушения, то решили отомстить. Но Касл, как я вижу, отбросил эту идею​. Если честно, я не удивлён, ты прекрасна. — Хочешь перевести тему? — Хочу доказать, что я на твоей стороне. На минуту мы вдвоём замолчали. Меня не интересовали его отмазки. За последние пару дней я опять влилась в семейку древнейших. Пусть я всё ещё дулась, и в отношении с кое-кем имела нерешённые вопросы, да и не совсем понимала что к чему, та Хлоретт Джонсвелт, живущая внутри Хлои, ликовала от счастья, оказавшись в особняке Майклсонов. — Готов доказывать? — Да, да, конечно, — заметно оживившись, если это возможно, стал говорить вампир. — Кольцо, — видя недоумение на его лице, пришлось пояснять.— Твоё кольцо. Зачем оно? — указала я на волнующий меня перстень. — Просто кольцо. — Не лги мне, — я предупреждающе закрутила головой. — От него исходят магические волны, и я хочу знать, зачем оно создано. Придумать очередную интересную причину ему не дал сломавший в полёте дверь один из подопечных вампирчиков, что до этого, надо полагать, веселился на балу. Я зажмурилась, буквально моля о том, чтобы это был не он. Ведь тогда нападение на Никлауса, да и не только на него, может повториться. Но, видимо, бог не посчитал это нужным. Передо мной стоял виновник драки. Кол, чёрт тебя дери, Майклсон. Почему ты никак не успокоишься? — Он сам, — оправдываясь, вскинул руки первородный. Этих коротеньких слов было достаточно, чтобы осознать степень его опьянения. И когда это у него появилась такая привычка? Тристан застыл с маской смятения на лице. А я говорила, с Майклсонами нужно быть готовым ко всему. Но он не ожидал повторного нарушения его планов. — О чём болтаете? — задорно проговорил Кол. — Спасибо за вечер откровений, но думаю нам уже пора, — пролепетала я, мечтая уйти отсюда до того, как де Мартель отомрёт. Потому схватила Майклсона за руку, как он меня в зале, и повела вон из пристанища Неясытей. Не так я себе представляла этот бал.