Джонни не любит бани.

Всё как обычно: самый что ни на есть обычный день, очередное самое обычное собрание банды, на котором обсуждается новый план по захвату цели (золото, деньги). Мне это начинает понемногу надоедать. Стало надоедать то, что отец хочет сделать меня членом своей гангстерской группировки, чтобы я был частью её… Но больше всего меня бесит это странная привязанность к отцу. Когда я стал это замечать? Давно. Месяц назад отец с парнями отправились в сауну и решили взять меня с собой. Я, естественно, согласился, потому что знаю, что с отцом споры бесполезны. Я сам не очень люблю бани, после них голова кругом и с катушек сносит, хочется нести всякий бред. Ну, как же, я ж подросток, который только в рассвете сил… Да и гормоны, всё такое. Даже вспоминать не хочется, и так пытаюсь всё это забыть и запереть всё это в самом дальнем уголке своего мозга.

Месяц назад - Джонни! Сегодня мы с парнями решили съездить в баню к нашему знакомому, ты с нами? - выкрикнул Маркус из-за угла. - Куда? В баню?! – с перепугу я даже уронил пластиковый стаканчик, который до этого теребил в руках, сидя за столом. Только не это! - Пап, ты же знаешь… - Джонни, ты уже вырос, и наверняка ты уже избавился от всех этих проблем. Давай, собирайся! -скрываясь за углом, прокричал Маркус. - О, чёрт… И вот мы уж едем в чёрном пикапе по темнеющим, пустынным улицам в зловещее место. Я сижу в открытом багажном отделении, пытаясь надышаться свежим воздухом. Но, как говорится, перед смертью не надышишься. Я на столько погрузился в свои мысли, что совсем не заметил, как пикап уже подъехал к зловещему месту. Вывеска была не большой, но яркой. Из дверей вышел горилла, по росту выше отца, и поприветствовал нас. Он назвался Дредом. Мы вошли в двери и начали спускаться по лестнице вниз. - Баня, да ещё и в каком-то подвале — класс! - подумал я, спускаясь всё ниже за Маркусом, за мной же спускались остальные два члена банды. Вот, этот запах, как же я его ненавижу, такой сырой и горячий. Он жжёт горло. Мы прошли в какой-то большой холл, и Дред попросил отца пройти за ним. Я глубоко вздохнул и закашлял, парни тут же обратились ко мне, всё ли со мной в порядке, я же махнул рукой в их сторону словами «Да всё норм, не волнуйтесь». Что я могу им сказать? Через какое-то время в комнату вбежал с виду очень довольный отец со словами «Парни, всё готово, пошли». Маркус проводил нас в комнатку, из которой исходил жар и веяло сырым воздухом. Я зажмурился, проклиная тот день, когда родился, но громкий голос отца вернул меня в реальность: - Раздевайтесь, чуваки! Тебя это тоже касается, Джонни. - попутно обращаясь ко мне, крикнул отец. - Сегодня попаримся от души! - мужчины торжественно закричали, стягивая с себя свою одежду и заматывая на бёдрах белоснежные полотенца. И вот мы сидим на адски горячих скамьях, около нас летают клубы горячего пара. Задница полыхает синим огнём, и мне опять плохо. Около меня сидят четверо мужчин и о чём-то говорят, то и дело посмеиваясь, и никто не обращает внимания на самого младшего, который готов выть и лезть на стены от неимоверной духоты. Ну конечно, уселся в самом углу и ещё жалуется, что его не замечают! И зачем только отец меня притащил в это место? Так, соберись, скажи отцу, что тебе нехорошо, и просто выйди. - Пап, мне надо выйти… - невнятно проговорил я. - А что случилось? Опять плохо? - ехидно спросил старший. В ответ я только помотал головой и закатил глаза. Вселенная, взрослый ведь, а подкалывает, как пятнадцатилетний подросток. - Ну ладно, - с сомнением проговорил Маркус, - только не надолго и не теряйся. Если решишь уйти, зайдёшь предупредишь. Впрочем, последних слов я уже почти не слышал, ибо пулей вылетел из помещения. Свобода, свежий и прохладный воздух… Я упал на первую попавшуюся скамейку и чуть ли не свалился с неё. Голова дико болела и кружилась. Да ещё и ко всему прочему стояк - ну, после бани как ни как, кровь и всё такое. Я решил немного посидеть, а потом искать туалет, чтобы избавиться от этого «недоразумения». Ощущения были странными: внизу всё горело и тянуло, хотелось прикоснуться и наконец-то облегчить себя. «Чёрт, да что ж такое! Чёрт-чёрт-чёрт!». Немного постанывая, я качался из стороны в сторону, чтобы как-то отвлечься от странных ощущений. И в один момент дверь открывается и из-неё выходит Маркус и удивлённо смотрит на меня, сидящего на скамейке в скрюченной позе и недвусмысленно двигающейся рукой под полотенцем. Приехали! Всё! Зашибись, спалился! И как теперь объяснить это отцу? - Так… - начал Маркус, но я перебил его. - П-пап, я всё объясню! Я-я… - я не успеваю договорить. Отец быстро подходит ко мне и силой укладывает на прохладную, жёсткую поверхность. Его руки такие горячие, а бархатный, низкий с хрипотцой голос щекочет ухо: - Так вот из-за чего ты жался в углу… - с улыбкой произносит он, прикасаясь к моему вставшему члену через полотенце. Я приглушённо застонал, прикусывая палец. - П-пап! Ч-что ты делаешь? - немного непонимающе спросил я. - Хочу помочь тебе с твоей «проблемой» - прошептал Маркус, поглаживая бугорок. - Признай, тебе же нравится. Да, Джонни? - Прошу, о-остановись… Х-хватит… А-ах!..- я тихо стону, стараясь отстраниться. Глаза моего отца были напротив. Они такие тёмные... – Нг… А-хн… - я видел, что отец наслаждался издаваемыми мною звуками. Не знаю, понимал ли он тогда, что творит или выпитый с парнями алкоголь ударил ему в голову, но он был таким настойчивым, так касался меня там... Маркус стянул с меня полотенце и теперь касался моего члена беспрепятственно. Он каким-то чудом перетащил мою обмякшую тушку к себе на колени и наблюдал за тем, как я краснею и всё ещё пытаюсь отстраниться. Он приблизился к моему раскрасневшемуся лицу и прошептал: -Ты же хочешь этого, верно? - я ещё несколько секунд смотрел на отца, и, ухватившись руками за плечи и уткнувшись в левое головой, пробубнил: - Если т-только… Од-дин раз…- видимо, я тоже сошёл с ума. Что я творю? А отцу больше не нужно никаких слов. Маркус гладит мой член, обводит большим пальцем головку, смахивая с неё выступившую смазку, целует мою шею, а я начал стонать, уже не сдерживая себя. Плевать, что кто-то может услышать. Маркус начал активнее двигать рукой, пытаясь доставить мне больше удовольствия, и у него это получилось. Я хватался за чёрный мех и инстинктивно двигался навстречу пальцам, чем Маркус был очень доволен: он утробно рычал и целовал мои ключицы, грудь, плечи... Я и не заметил, как он стянул с себя полотенце и потёрся своим вставшим членом о мой. Я посмотрел в глаза отца… Боже, что я там увидел! Похоть, страсть, такое желание… Чёрт, что мы творим? Маркус состроил такую ухмылку что мне стало немного не по себе. Старший начал водить руками по стройному телу и очерчивать каждый кубик на животе парня, не упуская из виду каждый участок. Я стонал сильнее, извивался на его коленях, ёрзал, не в силах больше терпеть эти ласки. Неожиданно во мне возник такой неподдельный ужас и страх... Я посмотрел на отца, пытаясь найти в его глазах поддержку. Чёрт, мой собственный отец дрочит мне, а я наслаждаюсь процессом! Дикость! - Разве не хочешь? - Н-нет… Просто… Ты первый… - О… Чёрт, ты только не волнуйся. Я почувствовал, что что-то тёплое и шершавое проникает в меня. Маркус ввёл в меня один палец и теперь разрабатывал, то прокручивая его, то просто трахая им. Боже… Почему это так… Кто вообще находит это приятным? Кто эти мазохисты? - Нгх… Тц… - я сжимал мех мужчины напротив, утыкался ему носом в плечо и сопел. - Не волнуйся, потерпи чуть-чуть… Скоро будет приятно. - мужчина продолжил, постепенно добавляя по одному пальцу. Ощущения сменялись, то остротой, то удовольствием от потрясающего чувства наполненности. Он раздвигал пальцы внутри, делая «ножницы», сгибал их, задевая что-то внутри, от чего мне хотелось выть и просить сделать так ещё раз. Покончив с подготовкой, Маркус поцеловал меня, сплетая наши языки, и приставил головку своего члена ко входу. Он толкнулся вперёд, всё так же целуя меня. Я широко распахнул глаза, застонал ему в рот, отстранился и уперся руками в его плечи. Боже, он такой большой… Он сейчас порвёт меня. Так, главное дышать. - Тише, тише, - сказал мужчина, проведя ладонью по моей спине – расслабься. Просто пусти меня... Не бойся. Давай, ты можешь, прими его полностью. Я постарался расслабиться, отпуская себя и полностью отдаваясь в руки отца. Маркус толкнулся вперёд, входя на половину, раскрывая стенки изнутри. Я громко вскрикнул, но сразу же прижал ладонь ко рту, прогибаясь в спине. Отец дал мне время привыкнуть, а затем вошёл до конца. Я чувствовал его огромный член в себе, слышал его сопение над ухом и, чёрт, мне хотелось, чтобы он двигался! Я громко простонал, тяжело задышал, что-то бормоча себе под нос. - Приятно? - спросил мужчина, поглаживая меня по спине, дабы успокоить. - Д-да… Оч-чень… Чёрт, двигайся! – отец лишь победно ухмыльнулся, пару раз толкнулся вперёд-назад, от чего я чуть не потерял сознание. Его член тёрся о ту точку в моём теле, простреливая меня почти до самого мозга. Я хотел ещё, хотел, чтобы он двигался жёстко, сильно. Я знал, что он может это – он ведь у меня такой сильный. Маркус же обхватил мои бёдра руками, сжимая ягодицы в своих крупных ладонях, и теперь дёргал меня на себя, наращивая темп. Через какое-то время я уже сам прыгал на его члене, развратно постанывая с прикрытыми глазами и запрокинув голову назад. Отец смотрел на меня… Он рычал, подмахивал бёдрами, от чего я чувствовал его член ещё острее. Его глаза горели огнём, он шлёпал меня по ягодице раскрытой рукой и выстанывал моё имя. Это утробное, хриплое «Джонни» я не забуду никогда! - Джонни, я скоро… - Я-я тож-же… Пап… Нг-ах. - темп нарастал всё сильнее, движения становились хаотичными.И вдруг я особенно громко вскрикнул, кончая на грудь отца. Маркус же ещё пару раз толкнулся в меня и с животным рыком излился в моё нутро. Горячая сперма заполняла меня, пока член внутри меня не перестал пульсировать. Я упал на мужчину и обмяк, громко дыша, чувствуя, как быстро и сильно бьётся сердце в его груди.Мне казалось, что ещё чуть-чуть и оно прорвёт грудную клетку. Я почти сразу же отрубился. Моё тело было измотано, ноги и руки налились свинцом. Что было дальше, я уже не помню. Маркус выскользнул из обмякшего тела, взглянул на сонного сына, поднял его на руки о понёс в душ. Он любовно смыл с тела младшего свою сперму, пока тот дремал, повисая на крепкой отцовской шее. Как только они вернулись домой, Маркус тут же отнёс сына в его комнату, уложил на кровать и, укрыв одеялом, поцеловал в мягкие губы. Марк не знал, что будет делать завтра, как посмотрит ему в глаза, но одно он знал точно – первая ночь с мужчиной у Джонни была потрясающей.