Давай наполнять наши клетки агонией

      Вечером во дворах спальных районов, которых по городу несчетное количество, всегда очень тихо. Кажется, что вся жизнь здесь течет немного медленнее, чем положено. Но это только снаружи. В квартире одной из пятиэтажек допустимый уровень децибелов был превышен уже достаточно давно и снижаться, видимо, не собирался.       — Да ты заебал! Почему с тобой вечно нужно нянчиться, как с маленьким ребенком? Делай что хочешь!        Звуком хлопнувшей на кухне двери ощутимо отдало в мозг блондину, оставшемуся на диване в гостиной. Антон сидел, сгорбившись и, упершись глазами в пол, нервно перебирал в руках один из своих многочисленных браслетов. Обида, вперемешку со злостью, ледяным комком скапливалась в груди, мешая выдохнуть. Очень странно ощущать свои эмоции физически. Да, он не рассчитал число выпитых шотов. Да, он действительно звонил этой Ане… Наде…как ее там. Да, он прекрасно помнит, что Арс — собственник до мозга костей. Но еще он помнит, что именно эта девушка почему-то очень нужна была Диме и «Братааан, ну познааакомь, ну по-братски, дай я ей позвоню с твоей мобилы» Хотя брюнету все это ожидаемо показалось неубедительным.       Устало потерев переносицу, Антон поднялся с дивана и достал из кармана зажигалку. Он курил, когда ему было хреново, этот раз не был исключением. Нет, сигареты не помогали избавиться от тяжелых мыслей, но привычки порой сильнее логики. Стоя спиной к выходу, парень не услышал, как оказался в комнате не один. Поэтому в тот момент, когда на его плечо тяжело опустилась чужая ладонь, Шаст вздрогнул от неожиданности и резко обернулся, сталкиваясь глазами с двумя бушующими океанами.       — Я просил тебя не курить в комнате? — голос брюнета казался чужим, слишком низким, немного глухим от сдерживаемой ярости.       — А то что? Тебе же похуй. — парировал курящий и, прищурившись, явно с наслаждением выдохнул клуб дыма в лицо любовнику. Резко перехватив запястье блондина, Арсений вырвал из пальцев, унизанных кольцами, никотиновую палочку и заломил его руку, прижав к стене.       — Ты че творишь, придурок, больно! Брюнет лишь сверкнул глазами, из океанов превратившимися в два ледяных осколка, и тут же впился в губы напротив властным, исключающим любое противодействие, поцелуем. Прикусив нижнюю почти до крови, чем вызвал у Шастуна рваный вдох, Попов припал к пульсирующей артерии на бледной шее, оставив темно-багровый засос. Антон, запрокинув голову, еще больше подставляя шею, сдавленно застонал. Избавив себя и свою добровольную жертву от футболок, Арсений нарочито медленно спускался языком от ключиц до груди, оставляя влажные дорожки на теле любовника. Вырисовывая только ему известные узоры на прессе уже совершенно потерявшегося в ощущениях Шаста, Попов с нажимом провел ладонью между ног блондина, заставив того болезненно втянуть воздух. –Арс, — ноги парня подгибались и удерживать свое тело ему становилось все сложнее. Обнажив возбужденный орган любовника, брюнет коснулся языком головки.        — Не разрывай со мной зрительного контакта, — сказал, нет, точнее приказал брюнет, и в то же мгновение полностью вобрал в себя член, расслабляя горло, наблюдая за тем, как из припухших губ сорвался невольный стон. Запустив руку в чужие волосы, Шаст был готов кончить от одного этого взгляда и от вида слюны, стекающей по подбородку вперемешку с его собственной смазкой. Но когда узел, стягивающий внизу живота, готов был взорваться тысячей фейерверков, волны стремительно приближающегося наслаждения начали отступать. Поднявшись на ноги, Попов молча смотрел на Антона, прижимаясь к нему всем телом, испытывая, мучая, и лишь по сбитому дыханию и заметно натянувшейся между ног джинсовой ткани можно было догадаться, что ему хочется продолжения не меньше.       –Арс, пожалуйста, — севшим от возбуждения голосом прошептал Антон. С улыбкой, больше похожей на хищный оскал, мужчина достал из кармана джинс упаковку презервативов и, не сводя глаз с Шастуна, разорвал ее зубами. Напряжение, витавшее в воздухе, достигло максимума, когда Попов, уже без одежды, резко развернул блондина к стене, и схватил его ладонью за горло. — Услышу хоть одну просьбу, пеняй на себя. И да, кончать без моего разрешения тоже нельзя. — Адекватно мыслить Шастун не мог уже давно, да и чувство страха вперемешку с возбуждением не оставило ему выбора. Приняв правила игры, он лишь припал щекой к стене, развернув голову на бок. Сложив вместе два пальца, Арс поднес их ко рту любовника, и тот их послушно облизал, прекрасно понимая, для чего это нужно. Задавленно всхлипнув, Антон попытался уйти от неприятных ощущений, но его тело было прижато к стене, и жар чужой кожи вызывал толпу мурашек по позвоночнику. Первые несколько резких толчков приносили лишь боль, но вдруг парень выгнулся, насаживаясь на пальцы, с трудом сдерживаясь от рвущегося наружу стона. Арс понимающе ухмыльнулся, тут же чуть сжав ладонь, все это время находящуюся на шее блондина и продолжив двигать внутри Антона пальцами, с каждым разом задевая простату. Антону хотелось кончить. Нестерпимо. До головокружения. Но ослушаться Попова значило облечь себя на что-то более жесткое, а границ Арса не знал даже сам Арс. Поэтому когда место пальцев занял член брюнета, Шаст уже почти выпал из реальности от невероятного желания и от нехватки кислорода. Но ему было так чертовски хорошо. Удовольствие на грани с болью. Сознание на грани с обмороком. Любовь на грани с ненавистью. Все было так неправильно и порочно в тот момент. И сильные пальцы, стискивающие его шею, и полустоны-полурычание Арсения, с каждым разом вбивающегося все сильнее в податливое тело, и ощущение опасности, но в то же время доверие, безграничное доверие своему партнеру. И когда сквозь пелену блондин почувствовал, как исчезает металлическая хватка с его горла, мир взорвался, рассыпавшись пылью на миллион галактик.        Вернувшись в реальность, Антон обнаружил себя в постели, а рядом лежал он, тот, кто часто тянет его на грань, но никогда не даст упасть.