Прощай, мой милый

Мы выросли в одном дворе, играя в прятки и догонялки. Ты был хорошим другом. Заступался, если другие мальчишки обижали меня. А наши словечки, которые мы выдумывали и специально вставляли в разговор, а потом смеялись, когда другие непонимающе смотрели на нас. Ты это помнишь? Не думаю... А на мой двенадцатый день рождения ты подарил мне рубиновый кулончик на цепочке и попросил носить его не снимая. И я до сих пор пор его ношу. Часто дотрагиваясь до кулончика в форме сердца, я вспоминаю тебя - того тебя, моего друга, с которым я провела своё детство, беззаботно играя в весёлые игры и сравнивала с тем человеком, который сейчас превратился в эгоистичного придурка, потакающего своему окружению. Ты был нежным мечтателем и робким мальчишкой, которого я полюбила. Но всё изменилось. Изменилось, когда в наш класс пришел новый мальчик. Хамоватый, наглый и эгоистичный тип. Не знаю, что в нём хорошего ты нашел, что стал водить с ним дружбу. Общаясь с ним всё чаще, ты стал отдаляться от меня. Стал холоднее, равнодушнее и бесчувственнее по отношению ко мне. А позже совсем прекратил общение и звонки. Я всегда осознавала, что книжные романы и реальная жизнь - это, ничто иное, как две абсолютные противоположности. Как я поняла? Ответ прост - убедилась на собственном опыте. На горьком опыте. В романах, которыми я зачитывалась, подростки себя часто ТАК вели, но вскоре брались за голову и возвращались к своему обычному поведению. И я тоже думала, что это всего лишь твой подростковый бзик, и, наигравшись в холодного эгоиста, ты вернешься в добродушного и кроткого друга. Моего друга. Но прошло уже 4 года - мне уже 16, а тебе 17, и, ты всё еще водишься со своими друзьями. Другими друзьями. И вот сейчас, медленно шагая по желтой, сухой листве, по моим щекам медленно текут слёзы, сдерживать которые я уже не в силах. Сегодня ты снова унизил меня, да так, как никогда раньше. Грубо схватив за волосы, ты потащил меня в туалет, отведенный для мальчиков. Там поставил меня на колени и стал резать мои длинные каштановые волосы. Я пыталась сопротивляться, но получила от тебя пощечину и предупреждение, что если я дернусь, ты сделаешь мне очень больно. Я не боялась физической боли, мне уже было достаточно той, которую ты нанес мне морально. Я тихо всхлипывала и мой плач уже был похож на скулеж. Я шепотом спрашивала тебя за что ты так со мной? Что я тебе сделала? Ты улыбался и мои слёзы доставляли тебе огромное удовольствие. Ты отрезал мои волосы по плечи, но не остановился на этом. Ты схватил меня за запястья одной рукой, чтобы я не смогла сопротивляться, а второй рукой стал расстегивать пуговки моей блузки. Твои пальцы были очень холодными и мне было неприятно, когда ты дотрагивался до обнаженной кожи. Я стала кричать и пыталась высвободить свои руки из твоей хватки, но ты был сильнее. Закрыв рукой мне рот ты рявкнул, чтобы я заткнулась и не смела даже пискнуть, но я тебя не слушала, продолжая мычать в твою руку и захлебываться слезами. Было обидно, очень обидно, что человек, которого я до сих пор любила, сейчас так низко поступал со мной и получал от этого удовольствие. Ты рыкнул и просто напросто разорвал мою блузку на части, оставив меня в одном лифчике. Я уже не кричала, а визжала и молила отпустить меня, но ты лишь злобно ухмылялся и отрицательно мотал головой, наслаждаясь моей слабостью. Когда я в очередной раз попросила отпустить меня, ты грязно выругался и, отвесив мне еще одну пощечину, схватил за волосы, которые безжалостно покромсал тупыми ножницами, и грубо выпихнул меня из туалета в коридор. Боже, такого позора я еще не испытывала, на меня уставились десятки пар глаз учеников. На меня, на такую заплаканную, потрепанную, без блузки и со следами от пощечин на лице. Многие смеялись и достав телефоны, стали фотографировать такое жалкое зрелище. Ты не вышел вместе со мной, а остался в туалете, чтобы никто не узнал, что это со мной сделал именно ты. Страх и такое унижение парализовало моё тело. Я не могла пошевелиться, хотя понимала, что надо уносить ноги. Боже, как же стыдно и больно. Я зажмурилась и по моим щекам снова полились слёзы. Никто даже не пытался скрыть смешок, все откровенно просто ржали надо мной и над моим внешним видом. Ко мне подошла девочка лет десяти и протянула свою розовую кофточку на пуговицах. Она сочувственно посмотрела на меня и крикнула на, рядом стоящего мальчишку её возраста, чтобы он не смеялся. Дрожащими руками я приняла вещь из рук девочки и поблагодарила её. Она помогла мне надеть кофту, но та была мне немного маловата. Хотя нечему удивляться, девочка ведь меньше меня. Она молча взяла меня за руку и повела в женский туалет. Там я поблагодарила её еще раз за помощь и попросила оставить меня одну, она лишь молча кивнула и ушла, оставив меня наедине со своими мыслями. И тут я дала волю эмоциям. Я не просто плакала, я уже ревела, закрывая рот руками и кусая пальцы. Я хотела дождаться звонка на урок и как можно скорее уйти домой. И уже там окончательно всё осмыслить. И вот, идя по аллее, я понимала, что этот человек, мой, когда-то самый лучший друг, превратился в чудовище. Безжалостное чудовище. Я шла и старалась не всхлипывать. Мне ни к чему привлекать внимание. Возле дома, у подъезда, я остановилась и села на скамейку. Захотелось кричать. Громко кричать и плакать навзрыд. Я облокотилась на спинку скамьи и, запрокинув голову, посмотрела на небо. Облака, такие лёгкие и пушистые, плывут себе и ни о чем не думают, плывут и растворяются в синеве. И мне захотелось стать таким же лёгким облаком и плыть по небу непринужденно, не думать ни о чем, не чувствовать обиды и боли, которые съедали меня изнутри. И тут я поняла, что могу это сделать. Могу стать облачком. Воздушным, легким, пушистым. Я поднялась со скамейки, схватила сумку и поспешила домой. К большому счастью, дома никого еще не было. Младшая сестра еще на занятиях, мама на работе, а папа, скорее всего, в гараже, мучает свою машину. Это к лучшему. Им я тоже напишу письмо и за всё извинюсь. Думать над текстом письма долго не пришлось, я справилась с ним где-то за пол часа. Но подбирать нужные слова пришлось с усердным старанием. Я очень любила свою семью, но они должны меня понять... наверное. Да, я понимаю, что это, возможно, глупо. Однако, для меня это наилучший выход. Написав письмо для родителей на обычном листке в клетку, я засунула его в черный конверт и положила его в кухне, на обеденный стол. Далее я решила сделать это более менее красиво. Я приняла душ, высушила и немного подкрутила волосы, накрасила ресницы и одела белое платье, которое красиво развивалось на ветру. Оно мне очень нравилось и в нем я действительно ощущала себя маленьким, лёгким облачком. Я знала, что на крыше ветер очень холодный, поэтому наверх накинула серый вязаный кардиган. Осматривая свою комнату с порога прощальным взглядом, в глазах снова предательски защипало. Но я не хотела сейчас плакать, иначе потечет тушь, а я хочу быть красивой. Чтобы ты увидел меня красивой. Я подняла глаза к потолку, чтобы остановить слёзы и посмотрела на лилии, на натяжном потолке. Я помню как хвасталась тебе, что у меня потолок с вечно цветущими цветами. Глубоко вздохнув, я обула белые балетки и взглянув на себя в зеркало, в прихожей, в последний раз, вышла из квартиры и направилась на крышу нашей многоэтажки. Пока я поднималась по ступенькам, я написала тебе СМС, чтобы через пол часа ты был во дворе. Ответа я не получила, но увидела, что ты прочитал моё сообщение. На крыше действительно был сильный ветер. Он трепал мои, уже короткие и неровные волосы и продирал до костей. Закутавшись посильнее в кардиган, я подошла к краю крыши. Вид отсюда открывался потрясающий. Фонтан на площади, около которого всегда было многолюдно; застекленный витражными стеклами ТЦ; музыкальная школа, которую ты посещал раньше; всё казалось таким неопределенно-красивым. Только сейчас я это поняла. Действительно поняла. Думать долго я не стала, поэтому сняла кардиган и положила его на парапет крыши, а сверху телефон, который предусмотрительно отключила. Глубоко вздохнув, я вспомнила все твои издевательства и аккуратно взобралась на парапет. Раскинув руки в стороны, я закричала. Закричала громко и с надрывом. Слёзы медленно скатывались по лицу, я вспоминала как ты писал про меня гадости в моих же тетрадях, как исподтишка делал мелкие пакости, как налил мне на стул клей, как пустил обо мне сплетню, что я уже не невинна. Мне очень больно, но я всё еще люблю тебя. Очень люблю. Но терпеть такое я не хочу. Всё. Последний шаг я сделала уверенно и легко. Этот шаг - это мой путь к спасению, это мой путь к облакам, это просто мой путь. ВСЁ КОНЧЕНО

***

Высокий темноволосый парень с красивыми чертами лица и спортивным телосложением вошел в арку, которая соединяла проспект города и двор, в котором жил он и ОНА. Она прислала СМС с просьбой придти. Он не мог не сделать этого. Поэтому сейчас он пройдёт еще несколько метров и окажется в своём дворе. Парень шел медленно. Ему было страшно. Что-то было не то, он чувствовал это. Что-то не так. И это было плохое чувство, которое не предвещало ничего хорошего. Он вошел во двор и первое, что увидел, это толпу, стоящую полукругом. Юноша нахмурился. Это ему совсем не понравилось. Он решительным шагом направился к этому, голосящему и шокированному сборищу людей. Подойдя к толпе, он услышал причитания: «бедная девочка»; «боже, такая молодая и красивая»; «еще и не пожила толком»; «кошмар, сиганула с четырнадцатого этажа» и всё в этом роде. Увидев, лежащие на асфальте, стройные ноги в белых балетках, парень стал ловко расчищать себе путь локтями к причине всеобщего сборища. Он распихал всех и вышел вперед. И то, что он увидел, повергло его в шок. Глаза округлились, рот приоткрылся, а на лице застыл ужас и страх. Нет. Он не хотел думать, что это она. Но её личико. Милое, белое личико с мягкими чертами. В его голове крутилась только одна мысль - «ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ.» Но это была она Он подскочил к её телу, лежащему в луже крови и сел около нее на колени. Гул толпы прекратился. Все замолчали и наблюдали, как парень сидит, плачет, прижимает к своей груди тело девушки и выкрикивает её имя. Оставляя на белоснежном платье кровавые следы своих ладоней, выпачканных в её же крови, парень обнимал мёртвую девушку. Он шептал ее имя. Из глаз текли слёзы. Он понимал, что именно из-за него случилось это. Парень положил голову девушку себе на колени и взял её руки в свои. На запястье левой руки он увидел листок, сложенный в несколько раз и закрепленный резинкой для волос. Он стянул резинку и развернул листок, исписанный аккуратным почерком. Это было письмо. Письмо для него. «Мой дорогой, друг. Если ты читаешь это, значит меня уже нет в живых. Да, я это сделала сама. Осознанно. Все эти годы, я старалась не замечать того, что ты общаешься с не очень хорошими личностями. Старалась не замечать твоего поведения. Я видела в тебе только хорошее. Я старалась видеть в тебе только хорошее. Я, как наивная, верила в то, что ты вернешься ко мне и мы снова будем дружить, совсем как раньше. Я верила, что в тебе всё еще живет тот человек, которого я знала до двенадцати лет. Еще тогда, будучи маленькой девчонкой, я полюбила тебя. И любила до сих пор. Несмотря на все твои насмешки, унижения и оскорбления. Я всё терпела. Я всё держала в себе. Я никогда не жаловалась никому, не рассказывала о том, что происходит. Ведь я любила тебя. Я и сейчас люблю тебя. Очень люблю. Только теперь я люблю не с земли, а с неба. Я - облачко. Посмотри на небо, мой друг. Найди меня. Посмотри на меня. А напоследок скажу тебе, что выполнила твою просьбу - я ношу его не снимая. Люблю тебя. Прощай, мой милый... Прощай.» Он дочитал и сунул листок в карман джинсов. Он снова обнял её неживое тело и зарылся носом в её волосы. Она даже сейчас, в таком ужаснейшем положении оставалась прекрасной и невинной. Он вспомнил про просьбу и посмотрел на её шею. Да, там висело то самое рубиновое сердце, которое он ей подарил на двенадцатилетие. Его слёзы капали на её лицо, а он сидел и обнимал её. Неживую её. Он никогда и подумать не мог, что всё может обернуться именно так. Эта девушка... Он ведь тоже её любил. Очень любил. Но признаться не мог. Он теперь общался с другими людьми, не с такими как она. А с алчными и жестокими эгоистами. Он не заметил, как и сам стал таким. Он и сам не понимал зачем делал ей больно. Но одно сейчас он решил точно - общение с ними будет прекращено. Он бы сейчас всё сделал и отдал лишь бы она открыла свои прекрасные, серо-зеленые глаза и посмотрела на него. Но, к сожалению, уже слишком поздно. Она покончила с собой. Спрыгнула с крыши многоэтажки из-за него. Из-за того, которого любила. Он поднял глаза к небу и прошептал себе под нос лишь три слова «Я тебя вижу» Он понял, что настолько её любит, что тоже готов стать облаком и парить с ней по небу, растворяясь в синеве. Он шептал ей, что любит её, но она не могла ответить ему. Она мертва. Она покончила с собой.