Два старика

Они ушли. Она была слишком чиста для этого мира. Ей и правда больше подходит быть звездой. Его злоумышлениями людскими бросило с вершину в бездну, подняло обратно и сбросило снова. Ложным соблазнам мира он предпочёл небо с ней. И что теперь делать Урсусу? Нежная крохотная ножка младенца Деи; серьёзное, несмотря на гримасу вечного смеха, и сосредоточенное лицо Гуинплена за работой; нежная улыбка девушки, сильные руки юноши. Странствия «Зелёного фургона», мысли Урсуса, выраженные в поставленных их маленькой семьёй пьесах, Фиби и Винос, вечера вместе, утра вместе, дни. С последним шагом Гуинплена к его звезде в груди старого философа словно образовалась пустота. А потом эту пустоту затопила боль, не дающая вдохнуть. Лучше бы ему никогда не знать их! Лучше бы они не проходили мимо его фургона! Лучше бы мальчишка свернул в другую сторону от утёса, забрёл в другой городок! Жил бы Урсус с одним Гомо, не знал бы этого маленького счастья, не знал бы этой большой потери! Даже философ не всё может перенести. И что теперь делать Урсусу?.. - Что же… так… тяжело… Гомо! Гомо, ты где? Прилягу-ка… Гомо! Процокали когти, и скрюченные артритом пальцы зарылись в жёсткую шерсть. Мужчина ещё успел ощутить тепло улёгшегося рядом волка. Успел сквозь затопляющий сознание мрак почувствовать вылизывающий его лицо горячий язык. Когда корабль прибыл во французский порт, моряки обнаружили на палубе рядом с рассохшимся старым фургоном, похожим скорее на большой ящик, лежащего в обнимку с седым волком старика. Оба тела уже остыли.