Холод

      Небольшая охотничья лачуга казалась маленьким карточным домиком по сравнению с соснами-великанами, что стояли позади неё, сомкнувшись в полукруг. Кроны деревьев, покрытые будто серебряным, поблёскивающем при лунном свете холодным снегом, казались меховыми полушубками, облегающие могучие стволы. Снег громко хрустит под подошвой, словно старые, иссушенные кости. Звезды, словно маленькие осколки зеркала, отражали яркий свет тонкого полумесяца - это был единственный источник освещения, не считая фар машины, запачканной городской пылью. В эту ночь не было ни снегопада, ни даже легкого ветерка - царила пустынная тишина, прерываемая лишь скрипом снега. Но зато был чертовски сильный мороз, - грозный, от которого застывает кровь в жилах, а ресницы тяжелеют от инея. Руки согревала лишь нежная, остывающая плоть - мягкая и податливая, словно тесто.       Виктор опасливо оглядывался по сторонам, то и дело поправляя резиновые перчатки, окроплённые свежей кровью. Он чертовки устал - руки наливались свинцом, веки тяжелели, но сквозняк, гуляющий в охотничьем домике, словно голодный лесной дух сковывал тело и, жалобно завывая, касался лица тонкими призрачными пальцами. Мужчина с грохотом опустился на пол, облокотившись спиной о стену. Он закрыл лицо руками, пытаясь привести себя в порядок - нужно торопиться. Наташа аккуратно опустилась рядом, не сводя взгляда с трупа. Спать ей совсем не хотелось - в комнате царил медный запах крови, забивающийся в глотку, не пропускающий свежего воздуха. - Что ты сделаешь с ней?, - голос девушки неожиданно раздался в тишине, разбивая её на тысячи осколков. Чарский не ответил, а только хрипло вздохнул - он даже не спланировал это, впрочем, как и все остальное. Виктор достал из кармана маленький нательный крест на тонкой позолоченной цепочке, снятый с трупа женщины, который они с Наташей недавно привезли сюда. Он повертел крестик в руках - прощупал цепочку, рассмотрел гравировку, провел пальцами по заостренным краям. - Я обойдусь с ней как подобает. - сказал он не отрывая глаз от трофея. - Она была верующей. Я похороню её. Наташа поднялась с пола и подошла к окну - на багряном горизонте показывалось солнце, золотом окропляя затерянные в сумерках леса. Светало.

***

      Заледенелую почву дробил холод железных лопат. Свежий запах земли смешивался с ароматом хвои и дерева. Наконец, разрыв достаточно глубокую яму, напарники скинули в неё уже окоченевший труп. Это была красивая женщина - она запомнилась Виктору походкой и манерой держаться, - никогда не горбила спины, передвигалась с особой грациозностью, словно прима. Чарский со спешкой зарывал свою жертву, пусть и хотел посмотреть на неё ещё немного, на изгибы её тела, полюбоваться её мягкими чертами лица. Наташа же даже не взглянула на женщину, ей было совершенно безразлично - раскопают ли могилу дикие звери, наткнётся ли на неё незадачливый охотник. Вдовских хотела поскорее приехать домой, - накормить собак и завалиться спать без задних ног, а поутру объяснять взволнованному брату по телефону, где она была минувшей ночью, придумывать красочные небылицы, пестреющие оборотами и подробными описаниями.       Когда-нибудь друзья и родные спохватятся эту женщину, будут её искать, просить помощи полиции, слёзно умоляя найти её. Но все будет тщетно - в любом случае, её близких ждет фиаско - горечь агонии, играющая на кончике языка, не даст уснуть, освежая воспоминания рокового дня.