Мой Мойша

      — Мойша!       Он не мог и представить, что простое еврейское имя заставит его задыхаться от счастья, — но теперь, ощущая мягкое прикосновение собачьего языка к своей щеке, Шевцов всё не мог восстановить дыхание и шептал как придурок:       — Мойша-Мойша-Мойша…       Конечно, мысленно Лёша проклинал и отсталых гопников, и магазин, куда нельзя заходить с собаками, и самого себя — за то, что не заметил, как единственное любящее существо попало в руки нетрезвых выходцев из ПТУ.       — Мойша-Мойша-Мойша…       Продолжая бессмысленно бормотать имя мопса, Шевцов рассеяно оглядел поле боя, — если бы украинцы додумались создать компьютерную игру, основанную на реалиях его небезызвестной родины, главными противниками главного героя оказались бы именно гопники. Только вот реальность — не картинка на мониторе, и вместо героического спасения Мойши получилась жалкая пародия на эпичное сражение, — Лёша с «розочкой» из подобранной рядом бутылки против двух гопников, намеревавшихся использовать Мойшу вместо закуски.       — Мойша…       Наверное, поединок видеоблогера и выпускников девятого класса смотрелся нелепо, — первый гопник, преувеличенно равнодушно обронив «та пішли ви всі нахуй», мгновенно ретировался от своего товарища по разуму. Но второй замешкался, не зная, что делать с прижатым к своей груди псом, — и не успел увернуться от Шевцова, «розочкой» распоровшего ему руку.       — Мойша…       Пару дней назад измотанный и невыспавшийся Лёша, возвращавшийся домой в полупустом автобусе, чем-то не понравился скандальной старушенции, — она потребовала уступить ей именно его место, и в ответ на отказ Шевцова разразилась гневной тирадой.       Не желая ввязываться в скандал, он указал старушенции на другие свободные места, — и она, услышав столь наглое заявление, произнесла одну незабываемую фразу:       — Такого, как ты, нельзя назвать человеком!.. Так и сдохнешь в одиночестве, гнида этакая, попомни мои слова!       В тот раз Лёша промолчал, не пожелав продолжать бессмысленный обмен оскорблениями. Но теперь Шевцову захотелось вновь увидеть ту старуху и с широкой улыбкой послать её нахуй, — ведь он наконец-то отыскал того, кто сумеет полюбить даже его — безжалостного и бездушного критика-технообзорщика.       И главное — того, кого сумеет по-настоящему полюбить сам Шевцов.       — Покупаем билеты до Индии, да, Мойша? — отчего-то Лёше хотелось смеяться — громко, отчаянно, до хрипоты. — Да?!       Мойша, стремясь укрыться от враждебного мира, уткнулся Шевцову в плечо, — и, чувствуя, как ускоряется его сердцебиение, Лёша еле слышно повторил:       — Мой-ша. Мой Мойша…