Куда угодно. Когда угодно

      Лили нерешительно замерла, закусив губу. Казалось, еще секунду назад она знала, что необходимо сделать… Но теперь, когда она видела столь непривычного ей Джеймса Поттера, гриффиндорка поняла, что она абсолютно бесполезна.       Джеймс сидел прямо на траве, облокотившись на собственные колени. Девушка сделала маленький шаг в его сторону и снова остановилась; в глазах появились непрошенные слезы, и Лили быстро сморгнула. Ей было больно смотреть на такого Джеймса Поттера — в нем словно потух тот огонь, который вызывал жажду жизни. Гриффиндорец стал каким-то блеклым… посеревшим.       Взгляд Джеймса был направлен в небо. Погода словно насмехалась над ним — на небосводе не было ни тучи, лишь ярко светившее солнце.       Лили не могла видеть его таким; желание изгнать эту хандру из парня захватило ее полностью. Девушка хотела, чтобы он хотя бы на секунду смог забыть о жестокой реальности… Она медленно приблизилась к нему и присела к нему, спиной оперевшись на его спину. Джеймс ощутимо вздрогнул; Лили почувствовала, как он повернул голову.       — Лили? Как ты узнала, где меня иск?..       — Мне сказал Ремус, — кратко ответила девушка, прерывая фразу Джеймса. Сердце ее защемило — слышать наигранно бодрый голос было так же тяжело, как и смотреть на него.       В воцарившемся молчании были хорошо слышны веселые выкрики студентов школы, хоть Лили с Джеймсом и находились вдалеке от основного скопления людей. Гриффиндорка перестала опираться на спину парня и чуть отползла, после чего легла прямо на траву. Она заметила вопросительный взгляд Джеймса, но предпочла ничего не говорить.       Что она может сказать сейчас? Казалось, что все слова о сочувствии, которые она произнесет, будут бесполезными и слишком бездушными; да и каким образом они помогут ему?.. Лили глядела в ясное небо так, словно верила, что там неожиданно появится какое-нибудь послание, которое поможет ей хоть немного облегчить страдания любимого человека.       Сколько времени прошло с того дня, когда ей сообщили ужасную весть? «Родители Джеймса убиты», — шок, который она испытала в тот момент, словами было не передать. А что было с Джеймсом, ей и совсем страшно было представить. Лили знала, что он — единственный ребенок в семье, которому уделялось все внимание и забота, которого любили, баловали. Джеймс Поттер никогда не знал проблем, он сам был ходячей проблемой. И тут… это было слишком жестоко…       — Мы играем в молчанку? — хрипло произнес Джеймс, тоже устраиваясь в лежачее положение. Его голова легла рядом с ее. — Ты же знаешь, я не из тех, кто любит подобные игры.       — Думаешь, сейчас время для игр? — поинтересовалась Лили. В ее голосе не было укора — кажется, сейчас она была готова на все, лишь бы помочь Джеймсу забыть. Хотя бы ненадолго. Парень ничего не ответил, и гриффиндорка покосилась в его сторону; рука ее словно сама по себе поползла вверх, нащупывая необычно холодную ладонь Джеймса и сжимая ее.       — Ты пойдешь со мной в Хогсмид, Эванс? — неожиданно спросил он, напомнив вроде бы и недавние, но уже позабытые девушкою времена. Давно он уже не обращался к ней по фамилии… Сладостное чувство воспоминаний завладело ею — Лили надеялась, что и Джеймс испытал то же самое.       — Нет, Поттер, — резко ответила она, но долго продержаться серьезной она не могла — уже через мгновение она негромко и не слишком весело рассмеялась. Джеймс, к ее радости, подхватил смех; только и в нем не чувствовалось привычного Джеймса Поттера. Лили поняла, что настало время сказать ему самое важное. — Джеймс… Я пойду с тобой, куда угодно. Когда угодно.       Она почувствовала, что Джеймс крепче сжал ее ладонь, и улыбнулась.