Остапа понесло, что называется.
– Да нет, я тебя к себе забираю, – спокойно отреагировал мужчина и добавил, увидев, как брови собеседницы норовят слиться с линией роста её волос, – на время, пока не выздоровеешь. – Я здорова, – резко бросила женщина, – и послезавтра мне на работу. – Не угадала. – Яна Максимовна, – вновь напомнил о себе медик, – Вам ещё недельку отлежаться бы. Можно и в больнице, конечно, но на свежем воздухе – оно лучше. Больничный лист я Вам продлил. – С каждым его словом мозаика складывалась всё больше. – Зубов! Ты дал взятку, чтобы похитить старшего следователя следственного комитета?! Дежнёва сама не поняла, как оказалась в знакомой до боли тачке. Кажется, она возмущалась, ей что-то доказывали в ответ, мол, никакой взятки, просто договорились…. А потом ей резко стало плевать: на себя, на Зубова, на работу. Настроение опустилось ниже плинтуса, сопротивляться сил не было, а Лёня, впрочем, как всегда, действовал крайне стремительно. И вот результат: она, вместе с вещами, в машине давнего знакомого.Которого лучше бы ей и не знать никогда, если честно.
Но в ситуации разобраться надо. – Зубов, что ты ему сказал? Или, – Яна замерла на полуслове. Но он понял: – Ничего я ему не делал. – Тогда что говорил?.. Лёня, не молчи, а, ради Бога: ты сам меня, по сути, выкрал и везёшь к себе домой! Не ответишь – всю плешь проем, – потрясающее владение собой. Браво, майор юстиции, браво. Леонид неожиданно усмехнулся: – Мы с ним давно знакомы, с армейских времён. Лёха один из немногих, кто не отвернулся от меня тогда…. А ещё он тоже мужчина. – «Тоже мужчина», – передразнила его Дежнёва. – И как это понимать? – А ты сомневаешься в этом? – сказал лесник, пытаясь перевести всё в шутку, но не получилось. – Да я не помню уже, – неожиданно горько вырвалось у женщины. Когда они последний раз были вместе? Больше двух лет назад. А потом… потом Яна так старательно грузила себя работой, чтобы не думать, не вспоминать, не страдать, что действительно практически забыла. Так она думала, пока не вернулась. И ошиблась. Хотя, впервой ли ей ошибаться по поводу этого человека?.. Она не заметила, как Леонид остановил машину. И не чувствовала, что предательски заслезились глаза, пока Зубов не погладил её по щеке. Дежнёва замерла на пару мгновений, но быстро отодвинулась. Ей показалось, или в глазах мужчины мелькнуло что-то, смутно похожее на… боль? Однако это было так мимолётно, что утверждать наверняка женщина не могла. Он открыл ей дверь и подал руку. И, судя по всему, отходить не собирался. Женщина оказалась зажатой между ним и автомобилем.Что ж глаза-то у тебя такие светлые, Зубов.
– Ян, выключи мобильный и отдай мне. Я тебе потом верну. – А работа? – Что, спасение утопающих – дело рук самих утопающих, Яна Максимовна? С ним это не прокатит, ты же знаешь. – У тебя больничный. – Всё равно потеряют, – вот и что ты стоишь на своём? Ты уже не больнице, уже рядом с его домом, уже практически в его объя… ну пусть не в объятиях, но всё равно не можешь двинуться! – Для всех ты в санатории. Лёха подтвердит.Дежнёва, ты неисправима. И он тоже.
Она закатила глаза: – Зубов, меня из-за тебя когда-нибудь точно уволят. Хорошо, что Дежнёва не могла двигаться, иначе от его ответа точно бы рухнула. – Если тебя из-за меня уволят – я на тебе женюсь.Какой разговорчивый у нас нынче Леонид Матвеевич, ты посмотри. А руки-то дрожат.
– Или посадят, – парировала Яна. – Тогда дождусь и тем более женюсь.Чёрт, уже и ноги дрожат.
– Если тебя самого без меня не посадят. – Будет мотивация выйти. Она сощурилась: – Когда ты успел стать оптимистом, Зубов? – Когда ты напросилась ко мне на торт.