Never wanted to dance

Утро началось в лучших традициях — с тихой борьбы за одеяло, едва не перешедшей в полноценную потасовку, сдавленной ругани и весьма неловкого поцелуя в финале. — Слезь с меня, чудовище! — Просипел Пайнс на последнем издыхании, когда Билл окончательно растёкся на нём всем весом своего тела. Тот чуть подумал и всё-таки лениво перекатился на спину, бормоча что-то о чересчур нежных брёвнах. Диппер же, едва переведя дух, притих и принялся молча изучать взглядом россыпь тёмных отметин, оставленных на смуглом теле Билла — от груди над отвоёванным одеялом к плечам и горлу. — Ну, чем займёмся, Пинки? — Оторвал его от созерцания тот, с наслаждением потягиваясь. Поясница, глубоко прогнувшись, дугой оторвалась от простыни. Билл широко и как-то совсем по-кошачьи зевнул, а Диппер глубоко вздохнул. — Даже боюсь услышать твои варианты, — заявил он нарочито шутливым тоном. — Боюсь, они нанесут мне глубокую психотравму. — Сосна… Ты — пиздец на тонких ножках, — вздохнул Билл, перевернулся на бок, бесцеремонно подтащил его к себе и приглашающе лизнул в губы. Дипперу оставалось только порадоваться, что инициативу Билл перехватил почти сразу. Это, по крайней мере, сняло всё ещё ребром стоящий вопрос: в чём принципиальное различие между поцелуями с девушками и парнями и с какой стороны это вообще начинать трогать. Билл же показывал всё наглядно. Бесцеремонно толкнулся языком Дипперу в рот, прошёлся по кромке зубов, скользнул по кончику его языка и вдруг с отчётливой ясностью осознал сразу две вещи: этот несуразный парень теперь живёт у него и этот же несуразный парень — определённо лучшее, что случилось с ним за последние несколько лет. Как так вообще вышло, а главное, когда успело, Билл не понимал. Две недели назад он едва не опустился до насилия, а до этого три месяца оскорблял Пайнса на пределе своего матерного запаса и получал столько же оскорблений в ответ... А теперь, гляньте-ка: пропихивает язык ему в рот и параллельно размышляет, куда бы мальчика выгулять, но перед этим купить штаны по фигуре, грех такую задницу в этот кошмар прятать, и, наверное, нужно освободить место в шкафу, и в ванной тоже, и на письменном столе прибраться, чтобы Дипперу было, где учиться… Чего-то подобного он, возможно, втайне ожидал, но всё равно с удивлением хмыкнул, когда Диппер оторвался от поцелуя и неловко вжался лицом в его шею. Протяжно лизнул, выдохнул горячо и прерывисто, а потом с силой укусил — так, чтобы наверняка оставить на коже собственную отметину посреди чужих. — Понежнее, лапуль, — хихикнул Билл. — Или ты в упыри записаться вздумал? Что там вздумал Диппер, понятно не было. Он укусил Билла ещё трижды, пока тот, из банального любопытства ничего не предпринимая, терпел. Вскоре Диппера, однако, начало ощутимо трясти, так что Сайферу пришлось отстранить его, успокаивающим движением зарываясь в волосы всей пятернёй. Билл не врал, когда говорил, что во всей внешности Пайнса лучшим считает именно кудряшки. На ощупь те были жёсткими и колючими, но так приятно ложились в руку, что Билл готов был перебирать их часами. — Значит так, Соснулька, — хмыкнул Сайфер, ловя себя на мысли, что не помнит, когда в последний раз оказывался с кем-то в койке без намёка на логическое продолжение. — Чем бы ты хотел заняться, помимо обмена слюнями? У нас, как ты говоришь, нормальные отношения, а это подразумевает что-то ещё. Диппер, сглотнув, нервно дёрнул плечом. — Можем приготовить завтрак. Билл на секунду задумался, а потом, счастливый донельзя, подскочил на месте и уставился на него восторженным взглядом. — Это типа я регулярно питаться буду, да? — Просиял он. — Совсем дурной, — укоризненно вздохнул Диппер и скатился с Билла, тут же поднимаясь с кровати. — У тебя хоть еда в холодильнике есть? Билл, содержимым чьего холодильника занимался, как правило, заглядывающий иногда в гости и бесконечно сострадательный Уилл, только отмахнулся. Что-то на кухне вроде бы лежало, и этого чего-то, как выяснилось получасом позднее, хватило на кофе, бутерброды и блинчики. — Женюсь, — подытожил Сайфер спустя шесть блинчиков. — Вот точно тебе говорю. — А кто сказал, что я за тебя пойду? — Диппер скептически хмыкнул. Он очень пытался удержать на лице серьёзное выражение, но всё равно, смертельно довольный произведённым впечатлением, то и дело норовил расплыться в довольной улыбке. — Я не спрашивал, Сосна. — Нам с тобой ещё предстоит подробная лекция о важности добровольного начала, но сейчас мне слишком лень, — Диппер одним махом допил остатки своего кофе и всё-таки улыбнулся широко и открыто. — Покажешь, куда можно распаковать вещи? — Сам ищи, — пробормотал Билл с набитым ртом. — И насколько мне можно остаться? — Ты быстро учишься, Соснулька. Уточняешь вовремя, уместно вопросы задаёшь, — хихикнул мужчина. — А вообще, не знаю. Как хочешь. Пока я тебе не надоем. — В последний раз жил с кем-то три года назад, — задумчиво протянул Диппер, — у деда в Орегоне. Странно всё это, на самом деле. — Я тут осознал… Я же ничего о тебе не знаю, — нахмурился Билл. — Мы даже не разговаривали ни разу толком. Слышь, Сосна, ты же не маньяк? Пайнс забрался на стул с ногами. Притянул колени к груди, сложил на них подбородок и взглянул на Билла с возросшим любопытством. — А что именно ты хочешь знать? — Осведомился он. — Если вкратце, я родился в Калифорнии, Пьемонте. Нас было двое, в смысле, детей в семье: я и моя сестра-близняшка. Когда нам исполнилось пятнадцать, она призналась, что беременна и собирается оставить ребёнка. Его великовозрастный папаша, как ты понимаешь, очень быстро свалил с горизонта вместе с обещаниями счастливой семейной жизни. Мы с Мейбл всегда доверяли друг другу, всё старались решать вместе… Я знаю, это было только её личное дело, и право принимать решение оставалось за ней. Тем более, мамочка из неё действительно вышла отличная. Она сейчас вполне счастлива, вроде бы даже нашла себе жениха… Но тогда она даже не попыталась обсудить ситуацию со мной, и я… В общем, само собой, что при новых обстоятельствах я у родителей дома стал лишним. Они бы по деньгам не потянули, а ребёнку нужна была отдельная комната, и, знаешь, можно было забыть о помощи с колледжем, а значит, нужно было безупречно сдать экзамены и получить стипендию, но с новорождённым ребёнком уйма хлопот и шума… Короче говоря, я уехал сразу, как только начались намёки на «из твоей комнаты вышла бы замечательная детская». — Диппер очень постарался не выдавать в своём рассказе затяжной и до сих пор не стихшей обиды. Хотел, чтобы всё прозвучало проще, но остаточные эмоции, всё равно отчётливо засквозили в тоне. — В общем, я отправился к двоюродному деду в Орегон. Там же закончил школу. А вот в Калифорнию больше не возвращался. У родителей я всегда был на втором месте после Мейбл, а сейчас и подавно, а сама Мейбл… Может, это прозвучит так, словно я виню во всём её, но ты не подумай — я знаю, что это мой косяк, а она тут ни при чём. Однажды я разозлился и сказал, что, возможно, правильным решением было бы не рожать в пятнадцать и не портить себе жизнь. Можешь представить, какой был скандал? В итоге видеться с племянником она запретила. Она сама, возможно, уже забыла об этом — не в её привычках долго держать обиду, и это нормально, что с ребёнком у неё больше нет на меня времени, но я всё равно боюсь выходить на контакт первым. Мы созваниваемся пару раз в год — на Рождество и в день рождения, и на этом всё. В медицинский я поступил, потому что хотел доказать себе, что пригоден к чему-то помимо нытья. Из общежития поздним вечером и под утро было ужасно неудобно добираться до города, так что пришлось снять ту квартирку. Она как раз расположена между кампусом и клубом. — Диппер заставил себя улыбнуться и неловко пожал плечами. — Даже представить не могу, что тебе может показаться интересным. Я, в сущности, достаточно зауряден. Люблю научную фантастику и детективы, не слишком хорош в общении с людьми, в школе и на первом курсе дважды заводил отношения с девушками — оба раза не срослось. Мечтаю однажды завести собаку, но, наверное, с такой работой о собаке придётся забыть. Ей нужно посвящать уйму времени и заботы, и что ей делать одной в пустом доме, мне ведь придётся работать долгими сменами, и я… Ужасно много болтаю, да? — Э… — Ответил Сайфер, подобной пространной исповеди явно не ожидавший. — Извини, — Диппер смущённо закашлялся. — Не бери в голову, если хочешь. Ничего интересного, как я и говорил. А что насчёт тебя? — Насчёт меня… — Билл тихо хмыкнул. — Никакой драмы. Родился, вырос, с тех пор в процессе умирания. — А каким образом ты попал в клуб? — По объявлению о свободной вакансии. — Ой, да не прикидывайся идиотом. Ты прекрасно понял, о чем я. — А кто сказал, что я прикидываюсь? — Оскалился Билл. — Если не хочешь рассказывать — я не настаиваю, — заметил Диппер, внимательно вглядываясь в его лицо. — Не мешай мне повышать собственную важность! — Уже полноценно рассмеялся Сайфер. — Допытывайся, расспрашивай, вытягивай из меня ответы! — Наступлю ещё на больную мозоль, мало ли. Я читал достаточно беллетристики. Кто тебя знает, какие там у тебя детские травмы кроются в причинах блядства, — Диппер изобразил глубокий тоскливый вздох. — Ты опять?.. — О, так у нас мораторий на слова на буквы «б», «ш» и «п»? — Брусника, шалопай, перегар? Диппер неуверенно хмыкнул. — Бельгия, шимпанзе, панировка. — Броуновское движение, шугаринг, пони. — Баренцево море, шиповник, плутоний. И всё-таки?.. — Получается, не под запретом. Молча протянув руку, Диппер поймал его пальцы и легко сжал в своих. — Знаешь, — тихо фыркнул он, — а ведь ты меня всё ещё бесишь. — Ты меня тоже, — улыбнулся Билл. — Пиздец романтика. — А жить к себе позвал, чтобы по-тихому придушить в сне? — Я больше ножи люблю. — Да ты ими даже пользоваться не умеешь. — Умею, — хитро прищурился Билл. — Стало быть, мыть их ты тоже способен. Я готовил, ты убираешься, — Диппер подорвался с места, выскочил с кухни и выкрикнул уже откуда-то из коридора: — И нам обязательно нужно в супермаркет, собирайся! Я сейчас быстро разложу вещи, и пойдём. Билл только усмехнулся ему вслед и послушно начал выгружать тарелки в раковину. Вещей на разбор у Диппера хватило минут на пять. Стопку одежды он кинул на самую свободную из полок в шкафу, бритву и зубную щетку отнес в ванную, груду учебников и конспектов за неимением подходящих поверхностей уместил прямо на полу. Оккупировать чужое пространство было неуютно и страшно. Чувство зависимости, некой подвешенности, возникшее, стоило ему только переступить порог этого дома, никуда не делось. Диппер предпочёл бы, чтобы Билл поселился у него, раз уж пошло такое веселье, но Сайфер был прав — в его комнатушке умещаться двоим было бы проблематично. Особенно с тем уровнем жизни, к которому привык Билл. Его квартира была обставлена безвкусно и явно без личной вложенности. Забита всяким разномастным хламом — и Диппер даже знать не хотел, когда Сайфер пылесосил здесь в последний раз. Подмечать детали он начал только тогда, когда окончательно расправился с переездом и присел на диван, переводя дух. Например, Билл явно не пользовался большей половиной того, чем обладал. Комод в углу был очевидно лишним, как и письменный стол, и полки, криво прикрученные над диваном. Зачем вообще нужно помещать у себя над головой то, что не сегодня так завтра рухнет кому-нибудь на голову? А вот ноутбук, небрежно брошенный в углу дивана, был дорогим, как и некоторые вещи в шкафу. Сайфер, по всей видимости, считал необходимым тратиться только на то, что держал в руках каждый день, все остальное оставляя загнивать в собственном соку, пыли и плесени. Диппер уже успел полностью собраться на улицу, когда Билл только-только соизволил вплыть в спальню и глубокомысленно уставиться на содержимое шкафа. На пятой минуте его созерцаний Диппер не выдержал. — Эй, — окликнул Сайфера он, — ты там уснул? — Слушай, Сосна… а ты с мальчиком или с девочкой прогуляться хочешь? — С какой ещё девочкой? — Не понял Пайнс. — Да мне тут платье подогнали недавно, — беспечно улыбнулся Билл, через плечо поглядывая на парня. — Всё не представлялось случая выгулять. Тяжёлый мыслительный процесс у Диппера на лице был чудо как хорош. — Мне не очень нравится, когда ты в образе, — с сомнением протянул, наконец, он. Говоря по правде, Диппер попросту не был уверен, не поднимает ли Билл его на смех. — Если ты имеешь в виду образ, в котором я у пилона жопой кручу, то это не то, — тихо рассмеялся Билл. — Ну, ты посмотри на меня… Я же как баба. Широкоплечая спортивная баба. Почему бы не использовать такие возможности? Пайнс деликатно кашлянул. — Напомни, что там у тебя с гендерной идентичностью? — Осведомился он. Должного удивления не возникло. На фоне всего происходящего открывающиеся подробности шокировали совсем не так, как могли. Сайфер в ответ только улыбнулся. — Ебал я такую чушь, — фыркнул он. — Я слишком пиздатый для всего этого гендерного дерьма. — Ты, может быть, бигендер? Или агендер? Или… даже не знаю. У нас в группе учится один парень, он рассказывал… — Если тебе будет спокойнее дать имя тому, что я лишний раз не заёбываюсь из-за всякого традиционалистского дерьма, то пожалуйста, — усмехнулся Билл. — Но привязывать свою сущность к возможности носить юбку? Спасибо, идите нахуй. Мне просто плевать. Можешь называть это смородиной или хоть той же брусникой… Ай! Слово на букву «б»! Нельзя же! Покорнейше прошу простить. — С ориентацией ты себя, значит, тоже не ограничиваешь? — Слово на букву «п», Сосна. — Ясно. В общем, давай пока без экспериментов, — Диппер чуть качнул головой и почему-то с тоской вздохнул. — Мне нужно уложить это в голове. И потом — я к тебе ещё как к мальчику не привык, а ты… — Как скажешь, лапуля, — хмыкнул Билл и начал по очереди вытряхивать на постель содержимое шкафа, придирчиво изучая, морщась и откидывая в сторону каждую вещь. Диппер наблюдал за его терзаниями еще пару минут, после чего терпение начало колебаться где-то за границами допустимого. — Да в чём проблема? — Не удержался он от недовольного восклицания. — Нацепил вон тот свитер, джинсы, и пошёл. — Со всем уважением, Соснулька, — раздражённо отозвался Сайфер, — но из-за этого принципа ты и одет так… как одет. — Так… и что тебя не устраивает в моей одежде? Блёсток недостаточно? — Она выглядит так, будто ты украл её из приюта для бездомных. — Она чистая, выглаженная, нужного размера и без дырок, — «Почти», — добавил Диппер мысленно, а вслух только недовольно фыркнул: — Короче, завали. Зато я не корчу из себя дефективного попугая, и… Ай, прости, снова слово на «п»! — Завтра воскресенье. В торговом центре в паре кварталов отсюда будет большая распродажа, — дёрнул Билл плечом. — Тебе нужны нормальные штаны и пара приличных рубашек. Не хочу, чтобы ты на моём фоне выглядел как нищенка с двенадцатью детьми. Глянь, как тебе эти джинсы? — Билл выдернул из шкафа штаны, по виду на пару размеров меньше, чем было нужно. Диппер в ответ фыркнул, даже не пытаясь спрятать смешок. — Мне кажется, будь они чуть более узкими, вышел бы отличный водолазный костюм. — Мало ли что тебе там кажется, — крайне последовательно фыркнул Сайфер и отложил джинсы в сторонку. Диппер закатил глаза. — Би-и-и-лл… ну сколько можно? Одевайся и пойдём! Вон тот свитер, глянь. Да, этот! Смотри, жёлтенький, позитивный, яркий. Всё замечательно, решайся уже. — У меня нет настроения на жёлтое, — капризно надул губы тот. — Ты серьёзно? — Тут Пайнс сдался. Страдальчески разлёгся на кровати, ткнувшись лицом в чужую подушку, и тяжко в неё вздохнул. — О, так тебя что-то не устраивает? — Ты торчишь перед шкафом уже десять минут! — И? — И с каждой минутой бесишь меня ещё сильнее. Билл тихо усмехнулся. А потом отошёл от шкафа, сел рядом с Пайнсом и ласково провёл рукой по его спине. — Я потом ещё и волосы укладывать буду, — доверительным шёпотом сообщил он. Диппер перевернулся на бок. Ладонь со спины скользнула на бок, следом — на впалый живот и там замерла. — Магазин! Мы всего лишь идём в магазин, Билл! Покупать картошку! Капусту! Мясо! — Нет, лапуля. Сначала мы идём гулять, а уже потом — эти твои картошки и капусты. — Ты и так красивый, успокойся! — Знаю, но нет предела совершенству. — И кого ты надеешься впечатлить во время прогулки? — А у тебя много вариантов? — Улыбнулся Сайфер. — Я уже впечатлён. И весь район, наверное, тоже. Пожалуйста, не вынуждай меня закутывать тебя в хиджаб. — Так тебе нравится доминировать? — Совсем уже масляно заулыбался Билл и скользнул рукой выше, к груди парня, где будто бы невзначай чувствительно царапнул пальцами к шее. Тот одним быстрым рывком перехватил его руку за запястье. Отстранил от себя и издал полный страдания стон. По всему виду Пайнса было понятно: он уже понял и смирился с тем, что затянется это надолго. …так и случилось. Выбрав, наконец, пуловер к джинсам с совершенно похабными подворотами, Билл занялся причёской — впрочем, тут Диппер остался даже довольным, так как возиться с волосами поручили ему. После этого оказалось, что выскочивший у виска едва ли заметный прыщик непременно нужно замазать, затем на долгие пятнадцать минут затянулся выбор туалетной воды. В результате у Диппера катастрофически разболелась голова, и он, накрывшись злополучной подушкой, во всеуслышание заявил, что никуда не пойдёт и вообще отказывается жить эту жизнь с Сайфером под боком. — А я готов! — Радостно перебил его Билл и бодро процокал рядом небольшими каблуками. — Сумку, так и быть, в качестве жеста доброй воли возьму первую попавшуюся. — Знаешь, — прочувствованно сообщил ему Пайнс, так и не вытащивший голову из-под подушки, — я так и не сказал тебе спасибо. За то, что борешься с моими комплексами. — Ну, говори. Я внимательно слушаю, — хихикнул Билл, заталкивая в сумку упаковку влажных салфеток и телефон. — До знакомства с тобой я жутко переживал, подозревая у себя недостаток мужиковатости, — объяснил Диппер. — Знаешь, эдакой стереотипной маскулинности, без которой на фоне других парней часто чувствуешь себя неполноценным. — И? — Не то чтобы это было уместно на фоне открывшихся фактов, но… потом я встретил тебя. — И?.. Резко приняв сидячее положение, Диппер моргнул и заглянул Биллу в глаза. — Пожалуйста, скажи, что ты уже выбрал обувь. — Уже, — лениво кивнул на ноги Билл. — Причешись хотя бы, горе. Спорить Диппер не стал. Как бы он ни ехидничал, даже ему было понятно: в его ехидстве присутствовала изрядная доля смущения. Биллу, ослепительному и яркому, он по собственному же мнению совершенно не соответствовал. Это сбивало с толку и пагубно сказывалось на и без того в ничто убитой самооценке. Правда, спустя уже пару минут из ванной комнаты послышался отчаянный возглас: — Билл! Срочно иди сюда! Подоспевшему на помощь Сайферу хватило одного взгляда, чтобы начать задыхаться от хохота. Диппер в ответ мог только укоризненно пыхтеть и разыгрывать вселенскую обиду. Ничего даже отдалённо смешного он в ситуации не видел. — Весьма… оригинально, — выдавил в конце концов Билл, выплетая поломанную расчёску у Пайнса из волос. — Я прямо чувствую полёт дизайнерской мысли. — Хватит ржать и просто вытащи это из меня! — Насупился тот и скрестил руки на груди. — Сядь, — скомандовал Билл, кое-как справившись с очередным приступом хохота. Пайнс послушно опустился на бортик ванной — и следующие десять минут выслушал поочерёдно все уместные и не очень варианты шуток на тему диких баранов и ножниц для стрижки кустов. Он не заблуждался насчёт Билла и не думал, будто на этом всё кончится. И, разумеется, не ошибся. Дальнейшие сутки Билл всё то время, что не посвящал сну, тратил на разношёрстные подколы. Перерывы он делал разве что на моменты, когда не вынуждал Диппера торчать в примерочной кабинке в кипе ужасающей на вид одежды и не лез к нему целоваться. Желание дать этому жуткому типу по морде не стихало ни на минуту, но почему-то делало Диппера до невозможности счастливым. Сайфер, может, и был придурком — но теперь он стал его придурком, и на этом фоне всё прочее как-то само собой и незаметно отходило на второй план.