Черепашки

      Ночь накрыла город тёмным покрывалом. На небе повис серебряный серп полумесяца, а рядом с ним всюду, насколько только хватало взгляда, мелькали звёзды. Тёплый весенний ветер качал кроны цветущих деревьев и кустарников, срывая с них светлые лепестки цветов и неся сладкий аромат дальше по улицам и проспектам. Многие дома стояли тёмные, лишь по главным и широким улицам ещё двигались редкие машины, но всё же была глубокая ночь, и городской шум стал гораздо тише.       В окнах этой высотки также редко где горел свет: только на лестничной площадке да в паре окон где-то под крышей. Но основная часть обитателей дома спали. И хозяин этой квартиры на одиннадцатом этаже тоже давно тихо сопел в своей кровати, обхватив подушку руками. День был насыщен событиями, поэтому он жутко устал и быстро уснул, однако сон его всегда был очень чутким, поэтому странный звук, раздавшийся в тёмной спальне, его таки побеспокоил.       Джерар морщится сквозь сон, просыпается и трёт глаза.       — «Что это за звуки? — мелькает мысль в ещё дремавшем разуме, однако догадка быстро появляется, стоит звуку повториться чуть громче: — Всхлипы?»       И парень приподнимается и оборачивается. Не глядя включает светильник на тумбочке рядом с кроватью и садится.       — Эрза? Что случилось? — спрашивает у своей супруги Джерар, положив ладонь на вздрагивающее плечико.       — Че-черепашата… — громко всхлипнув, тянет Эрза, размазывая слёзы по щекам одной ладонью и нервно комкая пальцами другой край одеяла. Растрёпанная, заплаканная, одетая в ночнушку, она выглядела такой потерянной и расстроенной.       — Чере… Чего? — изумился парень, распахнув ещё сонные секунду назад глаза.       — Маленькие… — вновь всхлипывает девушка, протирая мокрые щёки краем одеяла, словно платком. — Черепашатам, наверное, так страшно… Бедненькие… Только родились, а такой ужас…       — Э-Эм… — тянет растерянно Джерар и совершенно не может сообразить с чего вдруг его жена ревёт по каким-то черепашкам в половину третьего ночи? — Эрза, я что-то не соображу…       — И какие же жестокие взрослые черепахи! — вдруг восклицает девушка, резко развернувшись и сжав пальчиками руку парня. — Ты представляешь? Они просто бросают маленьких и беззащитных черепашат на берегу, чтобы всякие хищники их съели! Отвратительно просто!       — Эрза, успокойся, — мягко произносит Джерар, обнимая возмущённую уже супругу за плечи, — такова природа, и ничего с этим не поделаешь.       — Но как можно быть такими жестокими к своим детишкам?! — всё злилась на бедных рептилий за их видовые особенности Эрза. — Они ведь слабенькие, беззащитные, ма-аленькие…       И вот она вновь всхлипывает и ревёт чуть ли не в голос, уткнувшись носом в плечо мужа. Джерар обнимал девушку, гладил по спине и бормотал какие-то успокаивающие слова, а сам вспоминал, что пока он возился с ужином, Эрза нашла среди почти сотни каналов кабельного телевидения какую-то программу про диких животных, и там кажется как раз про черепах рассказывали. Странно, но ни во время просмотра программы, ни во время ужина, ни после него, когда укладывались спать, девушка и слова об этом не сказала. А сейчас, видимо, накрыло…       — Почему… — всхлипывала Эрза, цепляясь за плечи парня. — Почему черепахи такие ужасные родители? Как можно так не любить своих малышей? Джера-ар, мы ведь такими не будем?       — Ну конечно нет, — уверенно произносит Джерар и аккуратно отстраняет от себя любимую жену, заглядывая в заплаканные глаза, — мы ведь не черепахи, в конце концов. И тебе надо успокоиться, Эрза. Помнишь, что говорил врач? Если будешь нервничать, то это может плохо сказаться на малыше.       — У-Угу, — всхлипывает Эрза, стирает с щёк мокрые дорожки и кладёт ладонь на свой весьма заметно округлившийся животик, выпирающий из-под ткани светлой ночнушки. — Я его никому в обиду не дам. И ни за что на свете не оставлю.       — Мы не оставим, Эрза, — улыбается Джерар и целует супругу в висок, положив ладонь на животик поверх её ладони. — Он ведь наш любимый малыш, верно?       — Да, — наконец улыбается девушка, глядя в глаза мужа. Но вдруг улыбка гаснет, и с губ невольно срывается тихое: — Но черепашата…       — Эрза, — вздыхает парень и терпеливо начинает объяснять, — так было заложено природой с древних времён. Таким образом до воды добегают самые сильные черепашки, которые в суровом океане способны будут выжить и дать новое потомство. Это естественный отбор. И так контролируется популяция вида, чтобы еды хватало всем.       — Эх, природа так сурова, — вздыхает, мгновенно успокоившись, Эрза и кладёт голову на плечо мужа.       — Ну да, — хмыкает Джерар, прижимаясь губами к макушке девушки. Пару минут они сидят в тишине, а потом парень предлагает: — Ну что, будем спать дальше?       — Хорошо, — соглашается Эрза и начинает укладываться.       Спустя некоторое время в спальне вновь повисла тишина. За окном светили уличные фонари, а на небе мелькали звёзды. Однако, сквозь дрёму Джерар чувствовал, как ворочалась с боку на бок Эрза. Что же теперь не даёт ей уснуть?       — Джерар, — шепчет почему-то Эрза, прижавшись щекой к плечу мужа.       — М-м? — мычит в ответ парень, понимая, что выспаться этой ночью вряд ли выйдет.       — Знаешь… — тянет девушка, но замолкает. Выдерживает паузу, но всё же продолжает: — Мне так ананаса захотелось. Прям очень сильно.       И с тихим вздохом Джерар вновь отрывает голову от подушки, сонно трёт глаза и зевает:       — Кажется в холодильнике оставались ещё консервы.       — Нет, — тут же отзывается Эрза, — я хочу настоящий, ну, в смысле, свежий.       — Ну-у… — тянет парень, потирая затылок и уже прикидывая, какие из ближайших магазинов работают по ночам и в каких из них можно будет раздобыть ананас. Ну и что, что на часах почти три ночи? Раз беременная супруга пожелала, надо исполнять желание. В конце концов, это она носит внутри себя маленькое чудо, которого они оба так ждали.       — Хотя нет, — вдруг тянет мужа за плечо Эрза, — я хочу не просто ананас, я хочу анасовый салат. На него ведь и консервированный подойдёт.       — Салат? — приподнял бровь парень, оглядываясь.       — Ага, — кивает девушка, — и можно добавить немного сыра. Плавленного. А, и ещё, можешь заправить кетчупом?       — Поня… Погоди, что? — замер Джерар, опустив уже ноги на пол и откинув край одеяла. — Что добавить и чем заправить?       — Хотя нет, — тут же замахала ладошкой Эрза, — не надо сыра. Лучше шоколадную крошку вместо него, хорошо? А заправить кетчупом.       — А… Ладно, сделаю, — отозвался парень и поднялся. Да уж, а милая супруга всё продолжает удивлять его своими вкусовыми желаниями. А ведь думал, что за полгода с лишним повидал и приготовил буквально всё самое безумное. Единственное, что по-прежнему вызывает опасения, так это стойкость желудка и кишечника любимой: выдержат ли? Но пока вроде организм Эрзы справлялся даже с самым казалось бы неперевариваемым.       И вот, постоянно зевая и щурясь от яркого света кухонной люстры, Джерар копошился на полках холодильника, резал на кусочки колечки ананаса (хорошо, что Эрза передумала, и ему не пришлось тащиться так поздно в универмаг в паре кварталов отсюда), натирал шоколад и с большим таким сомнением заправлял «салат» кетчупом. Сложив всё в симпатичную стеклянную мисочку, он взял вилку и вернулся обратно в спальню. Для ночного перекуса можно обойтись и без подноса, в конце концов, не в первый раз это происходит и явно не в последний — Эрзе предстояло ходить с пузиком ещё чуть больше месяца.       Однако, клиент не дождался своего заказа.       Джерар с нежной улыбкой опускается на корточки перед сопящей Эрзой, что лежала на боку, подложив ладошку под голову. Поставив мисочку на тумбочку подальше от края, парень ласково приглаживает длинные алые волосы жены, касается губами её лба, щеки, а затем прижимается губами к выпирающему, похожему на надутый шарик, животу. И чувствует лёгкий толчок откуда-то изнутри. Непроизвольно улыбается ещё шире и гладит животик ладонью. Всякий раз, с тех пор как малыш начал толкаться, у Джерара невольно перехватывало дыхание, стоило ощутить под рукой этот толчок. Так волнителен был этот сигнал давно зародившейся, но пока ещё не родившейся жизни. И это была жизнь его ребёнка.       И наконец, Джерар возвращается на свою половину кровати. Заботливо укутывает плечи супруги одеялом, вновь целует в висок, крепко, но аккуратно обнимая со спины. И тихий шёпот слышится в тёмной спальне:       — Сладких снов, Эрза…