Сны человека

Прочитав последнюю страницу книги, Аи еще долго смотрел на нее, пытаясь понять, что же он ощущает после прочтения. Недоумение? Почему Ранмару сказал ему почитать именно эту книгу? Неужели он действительно считает Аи похожим на главного персонажа? Или, скорее, легкая злость и раздражение? Книга оказалась глупой детской сказкой. Главный персонаж получил то, что он так хотел только потому, что, якобы, делал добрые дела и заботился о больном отце. Разве такое возможно в реальной жизни? У Аи не получалось понять, как применить к реальности то, что хотел донести до читателя автор? Миказе вышел на балкон и вдохнул морозный воздух зимнего Токио. Сегодня днем прошел снегопад, и температура впервые за год сильно понизилась. Аи рассматривал яркие звезды в ночном небе и размышлял о том, что все его ощущения были ответом программы на пойманные импульсы и заданные условия. Холодные металлические звездочки в небе казались красивыми, но Аи уже сомневался, не просто ли это картинка, которую показывает ему внутренняя база данных. Может быть, на самом деле все далеко не так прекрасно. Может быть, никаких звезд нет. Возможно, сейчас вообще не ночь. Зависть. Вот, что это было. Он завидовал этому глупому деревянному мальчику из сказки, потому что тот так легко смог стать человеком. Все началось несколько дней назад в загородном доме квартета. Ранмару с Камю поругались из-за того, кто должен был мыть посуду после ужина. Куросаки говорил, что он ничего мыть не намерен, кроме неблагодарной рожи Камю, который не оценил шедевры кулинарной мысли рокера, а ведь Ранмару на них потратил весь вечер. Камю кричал, что он не будет ничего делать. Вчера, пока Камю не было, у Ранмару в комнате ночевал Рейджи, так? Вот пусть эта бесстыжая шлюха и моет посуду. Аи молча наблюдал за происходящей перебранкой, уже давно привыкнув к подобным выяснениям отношений между этими двумя. Как и к тому, что в порыве своих страстных ссор ни Камю, ни Ранмару андроида не замечали. Рейджи всегда говорил, что это нормально, потому что это они так развлекаются. А еще Рейджи рассказывал, что за каждой их дракой следует очень бурное примирение. «Наверное, если я сейчас подожгу им кухню, то они даже не заметят», — Аи устало наблюдал за тем, как Ранмару пытается что-то доказать Камю, размахивая ножом. — Миказе, — вдруг Камю резко повернулся к Аи, — Пусть Миказе моет посуду! Лицо графа было таким, будто он сейчас расплачется: очевидно, чтобы сдержать слезы злости, он даже прикусил до крови губу. Видимо, он не хотел, чтобы Ранмару смеялся над ним и поэтому отвернулся к Аи. «Как маленький мальчик», — подумал Аи. — Я, конечно, не против помочь с посудой, — сказал он, подыгрывая графу. — Но хотелось бы знать, почему это снова должен делать я? Я ее уже мыл и вчера, и позавчера… — У нас иерархия, — буркнул Камю, — Сегодня будет мыть самый младший из нас. — Ты совсем дурак? — заржал Ранмару во весь голос, вытирая руки о свой фартук. — Заткнись. — Если кто из нас всех и младше, то это ты, Камю, — сказал вдруг Аи, вставая с дивана, — Ведь для меня понятия возраста нет. Как ты думаешь, сколько раз я уже праздновал свой пятнадцатый день рождения? По лицу Камю ясно было видно, что он хотел сначала возмутиться и ответить что-то, но промолчал, лишь опустив глаза. Ранмару сердито посмотрел на Камю, а затем перевел взгляд на Аи. В разноцветных глазах отчетливо виднелось сожаление. — Ладно… — монотонный голос Аи нарушил тишину, повисшую в помещении, — Мне было даже приятно, Камю. Приятно, что ты считаешь меня таким же. Ему казалось, что вязкая тишина так и продолжала наполнять комнату, даже когда он закрыл за собой дверь. Почему он ушел? Ведь ничего такого не произошло. Это ведь он сам озвучил то, что его беспокоит в последнее время и сам же испытал по этому поводу неприятные эмоции. Никто не виноват, что он не такой. Ведь так было задумано изначально. Хотя Аи и хотелось бы найти того, на кого можно было бы спихнуть все эти чувства, копошащиеся внутри, холодные и едкие. Того, на кого можно было бы свалить внутреннее волнение и жалость к себе. Дверь тихонько заскрипела. Аи даже не надо было поворачиваться к двери, чтобы понять, кто же это решил прийти в его комнату посреди ночи. Миказе научился узнавать этого человека по шагам — тяжелым, но, словно танцующим. — Не спишь? Аи, наконец, развернулся в крутящемся кресле, чтобы лишь убедиться в том, что перед ним был Рейджи. — А ты как думаешь? Рейджи улыбнулся и скользнул к креслу, в котором сидел Миказе. Мужчина положил свою руку сначала андроиду на плечо, а потом ласково потрепал его за ухом. Аи чуть заерзал, это было приятно. — Все ты вредничаешь, Аи-Аи… Аи тяжело вздохнул и закрыл глаза, позволив Рейджи нежно массировать его плечи. Миказе нравились руки Рейджи — сильные и горячие. Не то, что его собственные — вечно холодные, пока определенный импульс не поступит в систему. — Ну-с, что сегодня случилось? — голос Рейджи был мягким и успокаивал. — А что тебе рассказали? — Миказе закрыл глаза. Если Рейджи будет так вот поглаживать его искусственное тело, то, возможно, Аи даже удастся заснуть. Впервые в жизни. Он не знал, почему задумался об этом. Просто понял, что рядом с Рейджи он чувствует себя спокойно и расслабленно. Люди, кажется, засыпают иногда как раз, когда чувствуют подобное, нет? — Аи-Аи. Ты уже второй раз отвечаешь мне вопросом на вопрос… — Рейджи обошел кресло и наклонился к его лицу, осторожно сжимая пальцами подбородок Миказе. — Я в последнее время чувствую себя как-то странно, — Миказе смотрел в веселые глаза Рейджи, он знал, что эти глаза не всегда такие, — Давай отправим меня к Хакасе, пусть он посмотрит? — Если тебя что-то беспокоит, — Рейджи потерся носом о нос Аи, — Расскажи мне. «Я хочу спать, как спят люди. Хочу видеть сны. Хочу быть как вы… Хочу быть человеком!» — мысли закружились внутри Аи, но он не озвучил ни одну из них. Что-то мешало ему, какое-то неясное, едва уловимое неприятное чувство стыда. Словно он не в праве просить слишком много. — Все хорошо, Рейджи. Мне просто надо проверить шестеренки… — на губах Аи заблестела вымученная улыбка. Он всегда шутил про свои «шестеренки», когда не хотел обсуждать то, что его волновало. Это был как пароль для Рейджи: далее лучше ничего не спрашивать. — Ну… как скажешь, Аи-Аи, — Рейджи погладил его по голове. — Ты ведь сам не болтать языком сюда пришел? — выжидающе посмотрел Миказе на мужчину. Рейджи грустно улыбнулся, проводя большим пальцам по мягким губам Аи. Какой в этих полуночных встречах был смысл? Аи не мог осознать причину того, почему он сам соглашался на эти игры Рейджи. Нравилось ли ему трогать член Рейджи, а потом брать его в рот, словно это какой-то леденец? Аи не был уверен. Он ощущал себя странно и неправильно, но ему нравилось наблюдать за Котобуки в такие моменты. Это люди называли «сексуальным возбуждением», а то, что делал с Котобуки Аи — «оральным сексом». Людские заигрывания перед соитием. Почему Рейджи все время делает это с Аи, сам андроид спросить не решался. Если он спросит, то Рейджи может быть однажды перестанет приходить к нему по ночам. Миказе этого не хотел. Но и не мог понять, это ли являлось причиной того, что он позволял делать с собой Рейджи. Психология людей слишком запутанная… Аи многое не мог понять и начинал перегреваться, путаясь в мыслях, когда пытался разобраться в подобных ситуациях, где четкая логика отсутствовала. — Вот так… — глотал Рейджи слова, облизываясь и глядя, как Аи касается губами его члена, а потом берет в рот всю длину, — Молодец… Рейджи всегда кончал Миказе в рот, грубо притягивая его к себе. В такие моменты он распускал волосы Аи, собранные в маленький хвост, и они спадали на плечи андроида, спутываясь. Котобуки довольно смотрел на Миказе, сжимая его щеки. Когда все заканчивалось, Аи радовался только одному: Рейджи извергал ему в рот эту странную жидкость, а значит, не боялся сломать его. В понимании Аи это немного приближало его к тем, кого Рейджи считал равными себе. Конечно, он бы никогда не рассказал о таких своих мыслях Котобуки. Глупо это. Да и непонятно. Сегодня Миказе не почувствовал своими рецепторами странный вкус, который оставлял на его языке Рейджи. Мужчина почему-то не стал завершать начатое, а вместо этого вынул изо рта Аи свой член и спросил, тяжело дыша: — А давай сегодня попробуем кое-что новое, Аи-Аи? Миказе непонимающе смотрел на него. Чего он хочет? Неужели то, что мужчина обычно делает с женщиной? Засунуть свой детородный орган в Аи? Но его тело ведь не было предназначено для подобного… — Как ты собрался это делать? — поинтересовался Аи. — Сними свои штаны, и повернись, — голос Рейджи звенел в комнате. Аи неуверенно прищурился. — Зачем тебе это? — все же рискнул спросить он. — Х-ха… — хмыкнул Рейджи. Его взгляд чуть напугал Аи, который обычно ничего не боялся. Словно Рейджи сейчас смотрел сквозь него… Или видел в нем кого-то другого. — Ну так что? — Рейджи смотрел прямо в его глаза, сцепив руки в замок, — Боишься? Куски света фонарей пробивались сквозь жалюзи и падали на холодное лицо Котобуки, которое в таком приглушенно-желтом цвете выглядело зловещим. — Я ничего не боюсь, Рейджи, — ответил Аи и шагнул мужчине навстречу, стаскивая с себя брюки. Но сначала Аи пронзил леденящий страх. Ему даже показалось, что на какой-то момент вся его система зависла, так неприятно опустилась на него резкая и мельтешащая тьма. Затем ужас отступил, сменившись теплой волной, обнявшей его. Пришло странное чувство легкости и свободы, которое нежно давило на виски. Чувствуя, как Рейджи держит его тело, как он направляет его, Аи позволял себе отключать все мысли. Единственная мысль, которую он разрешил себе в этот момент — это мысль о пульсирующем члене Рейджи внутри него. Разве бы робот мог ощущать подобное от того, что делал с ним человек? Сейчас механическое тело становилось одним целым с человеком… это доказывает, что… И тут Аи впервые ощутил импульс, который распознал как возбуждение. Его собственный член, который раньше все время был словно каким-то лишним, в ночных «играх» не участвующем, набух и стал твердым. Аи выдохнул, когда Рейджи опустил руку на его член. Ему показалось, что сейчас его может закоротить от мыслей, накрывающих Аи словно тяжелое одеяло. Но все закончилось, когда Рейджи, достигнув своего предела, выкрикнул какое-то знакомое Аи имя. Где он слышал его? Аи не мог вспомнить, думать было так тяжело… Ему хотелось отцепиться от Рейджи и уснуть. Но Аи спать не умел. Еще одна ночь, похожая на одинокий день. Рейджи, который замотался в одеяло и сопел на диване. Аи не спросил его, кто такой этот «Айне». Почему именно это имя с такой болью резануло его уши? В конце концов Аи был заменой? Не то, чтобы он не догадывался об этом. Но и знать это вот так точно — он тоже не хотел. Все кому-то для чего-то нужны… Мать нужна своему ребенку, чтобы окружать его любовью и растить. Друзья нужны для того, чтобы поддерживать друг друга и быть рядом. Все эти понятия были где-то далеко, за чертой, которую Аи никак не мог переступить. Не имел права? Зачем нужен Аи? Ему хотелось спать, но он не знал, как это делается. Мог бы Рейджи научить его такому? Или все же этот мужчина заинтересован только в том, чтобы удовлетворять свои сексуальные потребности вместе с ним? В следующую ночь Рейджи не пришел. И в последующую. Аи не спрашивал ни о чем, он просто ждал. Днем Котобуки вел себя как обычно — шутил со всеми и заигрывал, но между ним и Аи пробежал холодок. Неужели Миказе сделал что-то не так? Он ведь позволял Рейджи так много… Ожидание утра снова превратилось в невыносимое испытание. Долгое, мучительное, наполненное густой тишиной. Аи хотелось быть как Пиноккио. Если его превратят в человека, то Рейджи снова будет разговаривать с ним и приходить по ночам? Нет. Ведь Аи был не нужен. Неужели, если он станет человеком, то это не сделает счастливым его? И Рейджи? Впервые Аи задумался об этом и импульсы, которые он получил в этот момент, отразились щемящей болью там, где у него была грудная клетка. Эта боль не была настоящей? А та боль, которую носил в себе Рейджи? Невыносимо. Миказе брел по Синдзюку, разглядывая окружающих людей. Про себя он надеялся увидеть в толпе Рейджи, потому что сегодня тот даже не пришел в студию, а дозвониться до него никто не мог. Почему именно Рейджи? А если это все тоже заложено в нем… внутри Миказе. В программе уже установлена задача: следить за этим человеком, думать о нем, о их связи. Мог ли Миказе сейчас увидеть в этой огромной цветастой толпе знакомую шляпу и кудрявую шевелюру? Вероятность очень маленькая. Тогда-то все и случилось. Взглядом Аи уловил, как маленькая девочка рядом выбежала на дорогу, когда прямо на нее неслась машина. Миказе сам не понял, почему он решил вдруг совершить такой поступок. Зачем это ему? Если бы на месте девочки был Рейджи, то он бы поступил так же? Но ведь это был незнакомый человек, а не Котобуки… Рев тормозов и крики в толпе. Скрип где-то глубоко в голове, переходящий в позвоночник. Плач испуганного ребенка — девочки, которую Аи с силой оттолкнул в сторону. Птицы, взмывшие в небо над ними и толпа, которая окружала Аи, словно он был центром вселенной. Миказе повернул голову, пытаясь унять скрип внутри и непрекращающийся сигнал тревоги в системе. Перед глазами все плыло и мелькало красным. В нескольких метрах от Аи валялась его правая рука, которую оторвало от удара. Из руки торчали провода и люди в ужасе ахали, глядя как пальцы на руке продолжают сами по себе шевелиться. Похоже, что и с ногами тоже были проблемы. Аи попытался встать, но не смог. Что-то мешало помимо ужасных сигналов, заполнивших его голову. Дышать почему-то стало очень тяжело. Что-то было с системой… Аи хотелось спать. — Аи! — услышал он крик, который словно выдернул юношу из непонятного состояния. Миказе повернул в другую сторону — сквозь толпу к нему продирался испуганный Рейджи, из глаз которого текли слезы. Вот как… Миказе улыбнулся. Рейджи все это время шел за ним по улице и, хотя Аи невольно искал его, он не заметил Котобуки. — Рейджи… Рейджи подскочил к Миказе и обнял его, прижимая к себе. Тело Аи было похоже на тело куклы, у которой сломались шарниры. — Прости… прости меня, Аи! — Рей… Хотелось спать. Рейджи был рядом, поэтому, возможно, Аи сможет заснуть. Из глаз Миказе неожиданно брызнула горячая жидкость, похожая на воду, которая стекала по щекам. Аи подумал, что это машинное масло, но, когда жидкость попала на губы, он почувствовал солоноватый вкус. Такая же вода, которая текла из глаз Рейджи. От этого осознания Аи громко зарыдал, прижимаясь к Рейджи. Так громко как только мог, срывая свой голос. Он понял, что сегодня ночью впервые увидит свой первый в жизни сон.