Something's wrong

Д’Артаньян шёл по улице поздно вечером, думая лишь о том, как просила Констанция его остаться. Конечно, просила она его об этом только своим взглядом, как и подобает настоящей леди. Однако, парень просто ощутил, что не готов к такому быстрому развитию отношений и потому сделал вид, что этого намёка не понял. Потому он и возвращался домой, к своим друзьям, которые наверняка уже мирно спали, возможно, после какой-нибудь драки или пьянки. Поэтому он не удивился, когда, зайдя в дом, он услышал лишь тишину в доме. Однако, удивился, когда услышал грохот прямо в соседней комнате, словно упало что-то внушительное. Парень сразу побежал на звук и увидел Атоса — видимо, упал как раз таки он, так как он лежал сейчас на полу и не слишком успешно пытался подняться. Д’Артаньян, воскликнув «Атос», тут же стал ему помогать и вскоре усадил его на стул. — Атос, вы пьяны? — серьезно спросил он. — Ничуть. — так же серьезно ответил мушкетёр. — Ничуть не трезв. Д’Артаньян усмехнулся, но затем задал свой следующий вопрос: — А где остальные? — Ик… — мушкетёр неопределённо махнул рукой, чуть снова не упав со стула. — Портос у своей подруги, а Арамис на богослужении. Парень кивнул в ответ и добавил: — А по какому случаю вы напились? Атос промолчал, отвернувшись. — Брось, ну мы же друзья! Ты можешь мне все рассказать. — Ну… — видимо, мушкетёр долго сомневался, стоит ли ему говорить это. — Я снова думал о Миледи. — Той женщине? — переспросил Д’Артаньян и замялся. — Вы так и не рассказали мне, что у вас с ней случилось, Атос. Тот был, судя по всему, настолько пьян, что почти не соображал, что делает и что говорит. Поэтому он и кивнул, твёрдо сказав: — Всё расскажу. Но сначала, вы со мной выпьете! Д’Артаньян, здраво рассудив, что утреннее похмелье будет небольшой платой за приоткрытие завесы тайны прошлого его товарища, кивнул и достал кувшин с вином. Так они и начали распивать его. Вскоре, они уже икали наравне, пошатываясь и чудом не падая с и без того неустойчивых и дряхлых стульев. Атос уже некоторое время что-то рассказывал. —…Ик… А потом она, уворачиваясь от… Ик… множества пуль, пробежала по тому коридору… —…Огонь-женсчина... Ик! – одобрил Д'Артаньян. — ... А пуотомщ... Она отравила всех нас и... Ик... После того, как призналвась в любфи, сообщила о... Ик!.. Своей, такэсказать, жизененной позиции... Ик! — ... Вот суч... Ик! – подытожил мушкетёр. – Нечего тебе ноыть из-за какой-тоаэ куоварной женсчины. — Д'Артаньян, у вас уже язык заплетоается, вы пьеяны!.. Ик! — Вы тоже, Атос, вы тоже! – пьяненько так, улыбнувшись, Д'Артаньян уронил голову на плечо товарища. Тут они затянули какую-то старую песенку, которую, возможно, ещё их деды пели после своих посиделок, унылую и забытую всеми. Потом, совершенно позабыв о том, о чем был разговор, запели весёлую заводную песню и даже попытались станцевать – но вместо этого только свалились со своих стульев. Хотя, это скорее были табуретки, по крайней мере, теперь, когда спинки отломились после грузного падения. Впрочем, мушкетерам было на это наплевать, через какое-то время они поднялись и, облокотвшись друг о друга, беседовали. — ... А йоа же говорил... Ик!.. Тебе... Что не надо тьебе никому доверрять! — Ты ието из-за этой... Ик!.. Не довериаешь никоаму! – чуть ли не тоном обвиняющего представителя закона заявил Д'Артаньян. — ...Ниеапрравда! – пьяненько мотнув головой, ответил Атос. – ...Еа тебе доверреау! Товарищ в ответ помотал головой и медленно махал руками, словно, нет, не понял ты ничего, из того, что я говорю. С минуту он, видимо, думал, как это переформулировать. — Ты никаого ние любиешь! – покачал головой он. — Тиебя льюблю! – прозвучал абсолютно серьезный ответ. Дальше никто из них толком и не понял, что произошло. Словно между ними возник какой-то магнетизм, который притягивал их друг другу. Это было не обычно. Словно между ними было десять шагов, и сейчас каждый сделал ровно пять, чтобы оказаться рядом друг с другом. А может быть, это все – просто последствие выпитого. Их губы соприкоснулись, легко, практически неосознанно. Никто не пытался отстраниться, либо что-нибудь понять, они целовались практически инстинктивно. В этот момент, так невовремя, в дом как раз вернулся священник. Зайдя в ту комнату, он словно застыл на месте и чуть ли не открыл рот от удивления. Мушкетеры тут же отпрыгнули друг от друга чуть ли не на метра два. Какое-то время Арамис просто не находил слов и потому просто активно жестикулировал. Атос и Д'Артаньян не знали, что сказать в свое оправдание. Наконец, тот все же выдал: — Итак, давайте я выйду, вы приведете себя в порядок, и я еще раз войду, и мы поговорим, господа. Никто не возражал. Все были настолько ошарашены всем происходящим, что даже протрезвели. Когда же священник снова зашел, уже абсолютно невозмутимый, мушкетеры были готовы ко всему, вплоть до окончания их дружбы и Бастилии. Они даже не могли толком объясниться друг перед другом. Но тот, с улыбкой, абсолютно спокойно сказал: — Не ожидал, что все произойдет так быстро. Товарищи ошарашено на него посмотрели. В смысле? Видимо, они сказали это вслух, так как Арамис пояснил: — Только дурак не заметил бы, как вы друг на друга смотрите. Постоянно. Но не всякий мог понять, что это значит. Вы же влюблены! Атос и Д'Артаньян и сами не могли точно сказать об этом, им надо было поговорить и отдельно. Но вначале надо было разобраться с Арамисом. Его реакция как минимум странна! — Но церковь же против подобных связей!.. — Господь покровительствует всем влюбленным сердцам. Кто-то выдумал сии ограничения. В этом моя жизненная позиция. Я искренне рад за вас. – улыбнувшись, ответил тот. – Но остальные будут не так понятливы, поэтому, в последующие разы, будьте осторожнее. Д'Артаньян открыл было рот, чтобы возразить, что насчет возможности следующего раза можно в принципе очень даже сомневаться, но Арамис махнул рукой. — Идите наверх и поговорите. Я прослежу за всеми, кто придет. Вино моё. Все товарищи рассмеялась и Атос с Д'Артаньяном последовали совету священника. — Арамис! – окликнул товарища, напоследок, Атос. – Спасибо. — Всё ради моих друзей. – сказал Арамис, наливая себе вино. – Кстати, мне придется сказать Портосу, что это я выпил все четыре кувшина вина. — Но, друг мой, мы выпили только два! — Для достоверности, я выпью еще два! – объявил тот, а Атос, посмеиваясь, ушел наверх. Зайдя в комнату, он обнаружил Д'Артаньяна, мерившего комнату шагами, с крайне задумчивым видом. — Я вправду не знаю, что произошло, извини меня. – первым нарушил молчание Атос. — Не за что извиняться. – ответил товарищ. – Мы просто слишком много выпили... Мне на секунду даже показалось... – парень прервался, замолчав. — Что показалось? – поднял бровь тот, подходя немного ближе. — Показалось, что вам понравилось. И мне тоже. – слегка смущенно ответил Д'Артаньян. — Может быть, вам не показалось. – Атос быстро сократил расстояние между ними. – И это судьба? Они любили друг друга, не смотря на все, любили втайне, а нужные слова так и не были произнесены, но они и не были нужны. Все итак было ясно. И никому не обязательно было знать, что в этот вечер Атос вовсе не напивался, притворившись пьяным, а Д'Артаньян вместо вина налил воду в кувшины. Никого из них не смутило отсутствие вкуса вина на губах друг друга. Просто они оба стремились к этому.