365 сказок

В тот тихий утренний час, когда летом солнце только-только встаёт, эту комнату заполняет свет, словно бы отражённый, но такой чистый и ясный, что в нём хочется раствориться. Он нежно гладит по лицу, кутает невесомым ощущением покоя, дарит улыбку, почти счастье. Уже через час он исчезает, уходит, в комнате пусть и по-прежнему солнечно, но уже совершенно точно не так. День становится обыденным, вмещающим и печали, и радости, и проблемы, и минуты отдыха. Если не успеть, не поймать тот самый первый луч, то ничего особенного и не почувствуешь — свет как свет, день как день. Потому-то она и просыпалась всегда затемно, стараясь успеть хотя бы на мгновение прикоснуться к волшебству. Конечно, иногда небо с утра пораньше затягивалось тучами, никакого солнца не рассмотреть, но всё же так было нечасто. Обычно рассвет в этих местах оказывался ясным, пусть после и приходили дождевые облака… Тяжело бывало и зимой, когда пелена туч не собиралась никуда исчезать, а так и повисала над городом, словно намереваясь потихоньку задавить его кудлатой массой. Но случалось — конечно, уже не в такую же рань, как летом, — когда яркий солнечный луч забирался в комнату и освещал её так же чисто и мягко. Она так старалась подружиться с этим лучом… *** Мы же встретились с ней, конечно, в пути. Путники случаются разные, кто-то напевает себе под нос, разгоняя реальности, кто-то вечно серьёзен. Есть те, кому все дороги кажутся игрой, и те, кто переходить из мира в мир отчаянно боится, и те, кто и дня не может пробыть в одном месте. Она была… как будто не из тех, не из других, не из третьих. Особенная, единственная, странная. Хотя странный путник, казалось бы, никого не должен удивлять. Вот на одном из привалов — а так получилось, что у костра собралось порядочно народу — она и рассказала тихонечко свою историю про необыкновенный солнечный луч. На краткий миг среди отдыхающих воцарилось молчание, потом же кто-то спросил: — Отчего же ты не осталась дома, ведь ты была там так счастлива? — Потому что он пропал, — и глаза её наполнились слезами. Может ли пропасть солнце? Каждый путник удивлённо воззрился на небо, где, впрочем, сейчас можно было рассмотреть только россыпь звёзд. Да только ведь любая звезда тоже могла оказаться чьим-то солнцем, и все о том знали. — А что же случилось с твоим миром? — подал голос ещё один человек. — Если солнце пропало, то… — Нет, солнце на месте, — возразила она. И теперь тишина стала ещё яснее. — Но тот луч… Это он пропал. Он не появляется даже летом. Я ждала и не засыпала всю ночь, чтобы встретить его, я просыпалась чуть раньше, чем вставало солнце, я терпеливо ожидала день, и два, и три… Но его больше нет. — Как же это случилось? — рыжеволосая ведьма, знаток путешествий по грани тени, смотрела на неё так строго. — Как тебя зовут, дитя? Расскажи нам подробнее, почему ты в дороге, что ищешь? — Лэй, — она на мгновение осипла. — Я… Я хотела отыскать этот луч. Может, он заблудился, может, зацепился где-то в иных мирах? Может, его кто-то похитил? Сковал из него клинок? Я узнаю его непременно, как только увижу. Но ещё не встречала ничего похожего. — И мы не встречали, — вздохом пронеслось над костром. Грустная это была история. Лэй повела плечом, точно собиралась что-то добавить, но не прервала молчания. Сама она была хрупкой, даже щупленькой. Такие плохо переносят тяготы дорог. Волосы её падали на плечи русой волной, но уже истрепались, потускнели, дорожный костюм казался старым, местами даже пестрили заплатки, но было ясно, что починка ни капли не помогла. Почти прозрачные кисти Лэй такие ломкие, точно она высохла, стала былинкой в поле и вот-вот совсем улетит вместе с ветром. И только глаза — лучистые, почти золотые — освещали не очень привлекательное личико. Наверняка она ещё и улыбалась приятно, да только вот улыбки и смеха из неё оказалось не вытянуть. — Отчего же мог он пропасть? — бормотала она себе под нос, ежесекундно пытаясь разгадать загадку, из-за которой пришлось ей выбирать бесконечные дороги. — Почему, почему он покинул меня? Может, её любовь к этому единственному лучу была слишком сильна, а может, то была всего лишь болезненная и даже эгоистичная привязанность, но Лэй вызывала сочувствие. Многие хотели ей помочь, да только не знали как. А рыжая, та сама ведьма, призадумавшись, раскладывала веерами карты Таро. Раз за разом верхней ложился аркан Солнца. — Послушай, детка, — сказала она тихо, когда все уже уснули, расползлись по палаткам. Только Лэй, ведьма и я остались у костра — поддерживать огонь и разговаривать с ночью. — Карты не врут мне и не играют со мной, я точно знаю, что они говорят. И всякий раз они убеждают меня — твой луч не пропал. Он очень близко. Не нужны тебе скитания, это не твой путь. Подумай же, зачем ты отправилась из родного дома так далеко? — Но я ведь не вижу его, — удивилась Лэй. — Он не приходит ко мне. — Или давно уж внутри, — ведьма вздохнула. — Дождись с нами рассвета… Странная фраза ведьмы не утешила Лэй, наверняка она не раз уже слышала нечто подобное. Но всё-таки рассвета она дожидалась, не засыпая. Вглядываясь в ночь, клубящийся туман, она всё шептала и шептала про свой луч, который потерялся в иных мирах. В предрассветный час Лэй совсем переполнилась нетерпением. Она поднялась и стала бродить вокруг костра, посматривая на небо. За ночь она почти осипла — столько раз пересказала самой себе грустную историю собственных путешествий. Движения её стали угловатыми и резкими, на лице залегли тени, вот только глаза сияли по-прежнему. Глядя на Лэй, и я, и рыжая ведьма, и остальные путники хранили молчание, точно могли помешать какому-то таинству, какой-то диковинной шаманской пляске. На востоке же небо порозовело, высветлилось… И вот первый солнечный луч пронзил туманную долину, упал прямо на плечи Лэй. Мир осветился мягким и нежным сиянием. Каждый тут же понял, о чём рассказывала эта милая девочка, когда плакала у огня, но только она сама будто и не видела ничего подобного. Только не отрывала взгляда от солнца, беззвучно умоляя вернуть ей то, что она так жаждет. — Ты ведь и сама луч, — недовольно проворчал один из тех, кто путешествует только ночью. — Хватит сиять, я спать хочу. Лэй повернулась к нему, едва ли не в гневе, но тут вдруг заметила свои руки, излучавшие мягкий свет. И улыбнулась. Наверное, тогда взошло солнце, а может, случилось и что-то ещё, отчего Лэй так засияла. Когда же всё развеялось, её уж не было. Видать, нашла, что искала. Подружилась с солнечным лучом.