Ночные мотыльки

      Нитори не спалось. Луна уже давно заливала комнату бледным свечением так, что был виден письменный стол с раскрытым учебником. Это Момотаро перед сном пытался делать задания, да так и бросил всё, завалившись спать. В ночной тишине Нитори слышал, как новый сосед посапывает. Размеренное глубокое дыхание. Оно почему-то мешало Нитори уснуть. Хотя всему виной был не шум — Момотаро был ни при чем. Виноват был Рин, а точнее — его отсутствие. В Нитори зрели непонятные чувства, связанные с сенпаем. Что-то никак не давало покоя. Днём он забывался за повседневными делами, но ночами подкрадывалась тоска. Она заставала его врасплох прямо так, в кровати, накрывала словно кружевом паутины, и сколько бы он ни пытался стряхнуть её, тоска только крепче опутывала Нитори. Собственные мысли не давали покоя. Он не понимал, почему вдруг стало так важно послушать дыхание Рина, прежде чем уснуть.       Можно было попытаться вообразить, что сенпай и сейчас спал на верхней кровати — так же как это было всегда. Но даже помечтать получалось с трудом. Дыхание Рина, то, как он ворочается по ночам — всё это стало родным, и было совсем не похоже на безмятежный сон нынешнего соседа. Нитори не хотел признаваться себе в том, что переезд от сенпая оказался болезненнее, чем он представлял.       Ночью чувства острее. Скрытое вылезает наружу. Желание увидеть Рина, снова жить с ним в одной комнате, делиться печеньем и вместе собираться на тренировку — захлестнуло с новой силой. Он шумно набрал в легкие воздуха, стараясь подавить скопившиеся чувства. Ему не хотелось быть таким слабаком, не хотелось, чтобы Рин узнал. Стало душно. Сон всё не приближался. Нитори решил выйти на улицу, раз уж в кровати ему все равно нет покоя. Ночная прохлада хоть немного привела бы его в порядок. Бесшумно натянув штаны и футболку, Нитори вышел из комнаты под такое же размеренное сопение Момотаро.       Как приведение он проскользнул по коридору общежития, а оттуда вышел прямо в летнюю ночь. Здесь и правда легче дышалось. Ветерок принес прохладу, словно ласковые руки коснулись кожи. В тусклом желтоватом свете фонарей кружили белесые ночные бабочки. Они энергично суетились, пытались добраться до источника сияния. Нитори посочувствовал их обреченным метаниям. Он невольно подумал, что и сам теперь похож на этих неразумных насекомых. Его манит образ сенпая: заостренные черты, спокойная уверенность, точные сильные движения. Рин сияет так ярко, что Нитори для него совсем не заметен. Стоит только приблизиться — сгоришь. Отдалиться — лучше всего. Но свет всё равно завораживает и заставляет вернуться, куда бы ты ни скрылся. Так Нитори стоял и не замечал ничего, кроме мотыльков, снующих в пятнах света. Вдруг кто-то тронул его за плечо. Подавляя крик, испуганный, он дернулся в сторону. А потом обернулся. За спиной стоял сенпай. — Ох, тише. Прости, я не хотел тебя напугать, — виновато зашептал Рин. — Мацуока-сенпай, почему вы здесь? Разве вы не должны сейчас спать? — Так, просто хотел развеяться перед сном, — уклончиво ответил сенпай, отводя в сторону взгляд, — эй, ты сам-то, что здесь делаешь. Ты должен высыпаться как следует! Не позволяй недосыпу сказаться на твоих результатах. — Я не смог уснуть, вот и пришел сюда.       Рин сунул руки в карманы штанов, перевел взгляд на светящийся фонарь и тоже стал наблюдать за мотыльками. Нитори стало не по себе. Показалось, что в воздухе едва уловимо витает запах его собственных мыслей. Будто взглянув на насекомых, облепивших фонарь, Рин мог случайно уловить то, о чем только что думал Нитори, глядя на них же. Ветер чуть слышно прошуршал листвой. Стайка мотыльков на секунду метнулась в сторону от дуновения. Рин не отрывал от них взгляда, а Нитори не сводил глаз с Рина. Ужасно хотелось узнать, о чём же он думает, глядя на свет. И вдруг он заговорил, медленно и тихо, как в сонном бреду: — Только посмотри на них… мечутся, летят, сами не зная куда. Ничего толком не поняли — а уже полетели. Иногда мне кажется, что я поступаю так же. Слепо иду за тем, что меня манит, — он тяжело вздохнул и, наконец, перевел глаза на Нитори, — а хотя… лучше забудь, что я сказал. Тебе, наверно, уже пора. Момотаро поднимет шум, если проснётся и поймёт, что ты куда-то пропал. Так что иди лучше, — Рин опустил взгляд и небрежно шаркнул подошвой по асфальту.       Уходить совсем не хотелось. Только не сейчас. После такой встречи всё равно не уснуть. — А мне кажется, что они знают куда летят, — дрогнувшим голосом ответил Нитори, — знают, что им придется сгореть, но всё равно продолжают. Хотят счастья или вроде того…       Рин странно посмотрел на Нитори. Как будто с благодарностью. И чуть заметно улыбнулся. — Гнаться за недостижимым — и где же тут счастье? Уж лучше обуздать свои порывы и пустить их на что-нибудь полезное. — Может, они счастливы, пока видят этот свет? Даже если он убивает их.       Рин только вздохнул в ответ. Между ними повисла тишина, насыщенная запахами ночи. Можно было различить, как хлопают бледные крылья бабочек и как они бьются о равнодушное стекло. — Тогда… Раз уж ты здесь, я хочу, чтобы ты знал. Нитори… я думал. Думал о тебе. По телу Нитори прошла дрожь. — Мацуока-сенпай, что вы такое говорите… — Знаешь, когда мы уйдём, я хочу, чтобы ты стал капитаном. — Что? — Нитори залился краской, — нет, я… Я ведь не такой сильный, как другие, с моими результатами я не гожусь, я не могу плавать наравне с остальными. Почему же?.. — Я верю, ты сможешь. У тебя есть кое-что особенное. Здесь, — Рин прижал ладонь к груди Нитори и печально посмотрел ему в глаза, — ты будешь хорошим капитаном. Лучшим из всех, что я знал. — Но сенпай, без вас я не справлюсь. Почему вы говорите такие вещи сейчас и… — к губам Нитори прислонился указательный палец Рина. — Тсс… Нитори, просто поверь. Не недооценивай себя. Это несправедливо. Ты и правда особенный, просто еще не понял этого. И ты мне нравишься. — Я ведь не сделал ничего особенного. Ничего, чтобы заслужить эти слова, — Нитори перевел взгляд на свои кроссовки, — это вы сильный, Мацуока-сенпай. Я — нет. — Сильный? — Рин невесело усмехнулся, — я гуляю тут потому что боюсь спать. Мне часто снятся кошмары. Когда ты был рядом, успокоиться было легче. А сейчас я убежал ото сна. И почему-то встретил именно тебя, — он помолчал, — ты мне нравишься. Я это серьёзно.       Нитори резко вдохнул и раскрыл рот от удивления. Такого сенпая он еще не видел никогда. Он и представить не мог, что их разговор станет причиной, по которой у Рина заполыхают щеки, а в глазах появится робкая нежность. От этого нового выражения на знакомом лице внутри поднялась теплая щекочущая волна. Нитори не знал, что теперь делать. Он стоял, не мигая, глупо приоткрыв рот, и не верил в происходящее. В то, что сейчас они с Рином только вдвоем смотрят друг на друга, облитые белым светом фонаря, а мотыльки всё кружатся над их головами. И в то, что Рин, оказывается, видит в нем кого-то большего, чем просто товарища по команде. — Не смотри на меня так! Я не могу больше, — вдруг сказал Рин, — прости, я не могу теперь просто уйти. Только не сейчас.       Рин закрыл глаза и осторожно коснулся губ Нитори. Неуверенный поцелуй заставил тело дрожать, а дыхание — остановиться от волнения.       Нитори не знал, как отвечать на поцелуи, но очень хотел ответить. Только так можно было передать, что он чувствует к Рину. Он поцеловал сенпая в ответ, тепло прикасаясь языком к губам. Руки потянулись за объятиями. Рин, улыбаясь, прижал его к себе. Эту улыбку Нитори почувствовал губами, она проступила сквозь поцелуй. — Так ты не возненавидишь меня за это, Нитори? — Рин-сенпай, я восхищался вами, мечтал быть ближе к вам. Думал, это невозможно. Я думаю о вас каждую ночь. Мне кажется, что я люблю вас.       Рин удивленно округлил глаза. И поцеловал снова. Теперь уже увереннее и глубже. Язык сенпая оказался у Нитори во рту и мягко дотронулся до его языка. На секунду Рин отстранился, чтобы потом продолжить с чувством целовать шею Нитори, который в свою очередь сильнее, жарче прижимался всем телом и запускал пальцы в волосы сенпая. Рин прохладными руками забрался под футболку, прикоснулся к груди, вызывая мурашки. Потом поцелуи и ласки резко оборвались. Рин отстранился. — Я хочу побыть еще с тобой, но тебе, в самом деле, нужно спать. Уже поздно. Мы не можем делать такие вещи вот так… — Да, вы правы. Но всё-таки что вы имели в виду? Почему я? — Я наверно тоже тебя люблю, Нитори.       Казалось, это сон, это не может быть явью. Рин, чье уверенное внимание всегда было устремлено на плавание и команду, вдруг открывает свою неожиданную сторону. И кому? Всего лишь мальчишке без особых талантов. Но свет Рина был теперь с ним, с Нитори. Хотя бы один мотылек обрел своё ослепительно-недостижимое счастье.