Милость Асхи

      Закутанная в лунное серебро, спит мать времени и пространства — Асха. Ее долгий отдых не означает неведенья. Все, что происходит в Асхане, — часть ее сновидения.       Колыхание травинки на ветру, охота дикого зверя, муки совести людей, извращенные желания демонов — все ей известно. За всем она наблюдает, не покидая границ своего светящегося ложа, не нарушая канвы долгого сна. Каждым живым существом она дорожит, но непреклонна в том, что касается порядка. Не может мать пренебречь одним ребенком ради другого. Не может создательница нарушать установленные ею законы. Невозможно это, иначе уподобилась бы она мерзкому Ургашу.       И даже те, кто принял решение быть проводниками ее воли, не имеют особых привилегий. Точно так же гибнут они от руки врага, и время не останавливается ради них. «Асха все обращает во благо», — шепчут они, прежде чем навсегда покинут мир живых. И там, в безмятежном сиянии, в которое, как в одеяло, укуталась великая Асха, внезапно рождаются волны, несущие боль и ужас смерти. Они вызывают рябь на струящемся серебре энергии, но они — не переживания самой Асхи.       Эта дрожь в потоке сияния принадлежит тем, кто добровольно служит ей, сверяя каждый свой шаг с ее волей и отказавшись от собственной. И такова ее милость к ним, что в самые страшные для них моменты их страх, их сомнения, их боль она забирает себе. Все, что в них кажется другим слепым фанатизмом, на самом деле лишь особая милость той, чью волю они стремятся исполнить. Милость Асхи.       Рябь на серебре не нарушит отдых великой матери Асхи, хотя тень грусти проникнет в ее долгий сон. Она помнит каждого, кто отказался от себя ради нее. Ведь и она в своем безусловном величии приняла от них то, что обычно не принимала от других своих детей, пусть не менее дорогих и не менее любимых.       Никогда Ургашу не понять подобного, никогда не постичь ему той тайной истины, что создатель всегда связан со своим творением, а госпожа — со своими верными служителями. То, что происходит в сотворенном мире, то, что происходит с теми, кто всем существом предан ей, происходит и с ней. Ведь ее воля — это и их воля. Она, Асха, и они, верные и преданные дети ее, уже неотделимы друг от друга.       В тишине своего величия созерцает она все происходящее в ее сновидении, набираясь сил, залечивая раны, нанесенные Хаосом, даруя свою милость тем, кто не только этого пожелает, но и будет готов пройти нелегкий путь отречения от своих желаний во имя нее. И все те, кто покинул картину этого сновидения с ее именем на устах, уже вплетены сияющими огнями в мерцающий узор созвездий на ее теле.       Такова милость Асхи.