Не оставляй меня

Сколько Карма себя помнил, родителям было плевать на его существование. Отца интересовали только результаты, которые он приносил, а мать интересовал только его внешний вид. Он был гениален. Это говорили все учителя. Этим гордился отец, взращивая в нем дисциплину. В нем видели каждый разное. Одноклассники - гения, которого всегда можно попросить о помощи и у которого не бывает своих проблем. Отец - наследника. Мать - куклу, которой можно вызвать зависть и внимание окружающих к себе. Учителя - способ продвижение по службе и у которого можно урвать луч славы, как его наставник. О последнем он узнал много позже. А друзей у него просто не было. Но никто не видел в нем, как бы это смешно не звучало, его - Акабане Карму. Даже Нагиса был близок ему, только как частично брат по несчатью. И он тоже его не видел. Для Шиоты он был способом отвлечься от домашнего террора матери и найти понимание. Но Карма не мог на него злиться. Ведь Шиота по крайней мере пытался ему помочь, понять. Вот только это было не в его силах. Карма смотрел на одноклассников, но не был одним из них. Он не был и полноценным членом общества. Он был один. Всегда один. Людям было легче его не замечать, ведь он был слишком гениален и сложен, чтобы его понять. Акабане прекрасно помнил как в очередной раз бессмысленно плутая по городу, наткнулся на какую-то компанию более старших подростков. Тогда он только окончил младшую школу. Ему было двенадцать. Один из них, заметив его, предложил ему сигарету. Что заставило его принять этот замедленный яд, он и сам затруднялся ответить. Принял дымящимся окурок и затянулся. И сразу закашлялся. Но несмотря на першение в горле, в голове стало вдруг непривычно, но приятно пусто, словно целая гора, которую он тащил с рожденья, вдруг спала с его плеч. Ему это понравилось. Акабане часто получал нож в спину, лишь потому, что искал понимания. Но вместо этого его только использовали. И он закрылся ото всех, создав образ гения-садиста. Нагиса лишь покачал головой. Он не верил в этот образ. Знал, что это маска, но не мог видеть, что под ней. С тех пор во внутреннем кармане пиджака у него всегда лежала пачка сигарет, а в кармане брюк - зажигалка. Под маской стало жить действительно легче. Ведь чтобы он не делал, он легко мог отделаться отговоркой "Это же я!". Ведь кто знает, что у гения на уме. И со временем на него просто махнули рукой. Но появилась она. Он заметил её в школьном коридоре. Девушки, пробегая мимо неё, издевательски-презрительно над ней смеялись, а она спокойно шла и улыбалась. Улыбалась как та же кукла с витрины, которую видел Акабане в антикварном магазине. И глаза её были такие же. Кристально-равнодушные, как у тех самых, фарфоровых кукол. Такой была его первая встреча с Накамурой Рио. С красивой девочкой с кукольными глазами и улыбкой. Тогда она показалась ему необычной, но не более. Более он о ней не вспоминал. Сигареты стали необходимой зависимостью. Каждый день он выкуривал по две, и с каждым днём ему становилось все паршивее. Он смотрел на окружающих его людей. Постоянно куда-то спешащих и суетащихся, каждый из которых имел свою цель. И чем дольше он смотрел, тем больше ему казалось, словно он изолирован от этого общества глухой, прозрачной стеной и пытаясь эту стену пройти он лишь набивал новые раны на своей душе, сбивал в кровь кулаки, но как и прежде окружающие так и оставались глухи и слепы к его стараниям и крикам. Карма уже давно не желал смотреть в зеркало. Не желал видеть свет умирающий в его глазах. Не желал сталкиваться с болью, что не покидала его взгляда. Пожалуй, попадание в 3-Е - лучшее, что могло с ним случиться. А Коро-сенсей, Карасума и Ирина (хоть и не сразу) - единственные учителя которые действительно желали их чему-то научить. Здесь Нагиса открылся для него с новой стороны. И он наконец получил желаные ответы на многие вопросы. Коро-сенсей видел его. Видел настоящего Акабане Карму. И впервые в жизни Карма был своеобразно свободен и сам огляделся по сторонам. И взгляд упал на неё. На Накамура Рио. Она все так же улыбалась-улыбалась, настолько фальшиво-искренне, что у Акабане зубы сводило в раздражений. Она была со всеми, в то же время сама по себе. Но никто, кроме него, не замечал этого. Словно так и должно быть. Словно это было нормально, что у человека глаза куклы. Карма хотел подойти и хорошенько встряхнуть её и крикнуть "Прекрати, немедленно!". Но это было бы глупо. С тех пор он наблюдал за ней. Только Коро-сенсей мог расшевелить в ней жизни всего на несколько минут. И на эти несколько жалких минут она расцветала. Улыбалась по настоящему и Карма не мог признаться даже себе, что был заворожен этим живым светом которым сияла Накамура Рио в эти несколько ничтожных минут. Но время быстротечно и минуты кончались, вновь превращая её в куклу. Сигареты благополучно были забыты на некоторое время. Все его внимание делилось на четыре. На уроке он наблюдал за Рио, затем помогал планировать убийства, возвращаясь домой он делал уроки и без сил заваливался спать. И каждый день все повторялось. Наблюдать за ней, почти с жадность своровывать очередные несколько минут того света и греется в нем - вот новая его зависимость. И он был не в силах этому противиться. —Ну же! Просто будь собой,—сказал он ей однажды. И впервые увидел, как удивленно распахиваются в изумлений голубые глаза, теряя всё своё кукольную-равнодушие. И Карма мог поклясться, что услышал как с хрустальным звоном что-то треснуло, на несколько секунд обнажая ту самую Рио, чей свет так завораживал его. Эта глупая игра в «правду и желание» пожалуй и была началом их дружбы. —Я верю в тебя,—шепнул он, прямо перед входом в класс к началу экзамена, подмигнув ей. И вновь он был единственным, кто заметил как она, на несколько секунд, зависла и непонимающе захлопала глазами, застыв на пороге. Но затем быстро взяла себя в руки, сев на свое место в классе. Но Карма подсознательно почувствовал как что-то вязкое, что тянуло Рио вниз начало отступать, выпуская её из своих силков. 1-е место. 1-ая по английскому языку по всей школе. Она сдала. И Акабане был искренне рад за неё. Но разочарован в себе. Он был слишком опрометчив и самоуверен. Сидя на дереве он наблюдал как Рио принимала поздравления ото всех и светилась. Светилась ярким солнцем, какое словно впиталось в её волосы и смеялась-смеялась-смеялась. Но ему казалось, что он больше не достоин греться в лучах этого земного солнечного дитя, так несправедливо всеми забытое и отвергнутое. Впервые за несколько месяцев его прошлая зависимость дала о себе знать. Его трясло в лихорадке. И под шум он направился в лес, никем не замеченный. Ему так казалось. Он пришел к этому обрыву вновь. В горле и груди появился комок. Он сел на самый край и достал одну сигарету, привычным жестом выудив из кармана зажигалку. Но в последний момент вспомнил, что у Коро-сенсея отменный нюх и тот может его уличить. Но было плевать. Курить хотелось неимоверно, чтобы хоть как-то утихомирить боль и отключить мозг. Карма обреченно посмотрел на лес, на небо перед собой. Единственный раз он пожалел, что носит эту маску. Ведь он не может как Нагиса просто подойти и попросить помощи. В конце концов он гений который может и сам со всем справиться. Не может подобно Маехаре обратить все в шутку. Ведь это не в его характере. Он просто не может... —Карма!— крикнул знакомый голос из-за спины. Сигарета полетела вниз с обрыва, а зажигалка вернулась в карман. Он обернулся, мигом взяв себя в руки.—У меня есть идея для покушения, но нужна твоя помощь!— проговорила Рио, вновь натягивая, уже ненавистную ему, фальшиво-искреннию улыбку. Но глаза... Глаза уже не были такими холодными как прежде. Они грели его своим светом и тиски скручивающие его начали отпускать. И впервые он мог дышать как-никогда свободно. С тех пор она была рядом. Курорт на Окинаве был первым случаем, когда он осознал как дорожить жизнью одноклассников в целом, и жизнью Рио - в частности. Как был готов разорвать этого психа, за то что тот сделал и вырвать противоядие из его рук. Но сдержался. Только осознание, что этим он может не только не помочь, но и навредить Накамуре, останавливала его, заставив отбросить чувства и обратиться в холодный разум. Она поддерживала его в самых безумных проказах, вместе с ним отрабатывала новые приёмы. Она стала неотъемлемой частью каждого его дня. По выходным они гуляли по городу, обсуждали обыденные темы и рядом с ним она сияла. Заливалась заливистым смехом и сияла все ярче. А в школе она могла с запалом палить по щупальцам Коро-сенсея, с интересом обсуждать очередной, изощренный план убийства и вместе с ним обсуждать очередную шалость. Карма видел, что в её глазах есть скрытая печаль, одиночество и в то же время смирение с этим одиночеством. Она смотрела на него и очень часто улыбалась не фальшиво-искренне, но печально-понимающе. И в какой-то момент он осознал. Она его видит Это осознание обухом упало на его голову. И он испугался. Побоялся вновь получить нож в спину. Вновь быть использованным. Но попытавшись отстраниться понял - он не выживет без этого света. На смену одной зависимости пришла другая. Он стал слишком зависим от Рио. Сигареты уже не спасали и он бросил их в тот же день как осознал это. Когда случился раскол он даже не надеялся, что она пойдёт за ним. Он был почти полностью уверен, что она выберет сторону Шиоты и будет спасать Коро-сенсея. Но она выбрала его сторону. Она просто считала, что он прав, но все же... было приятно. Он не отпускал её от себя до последнего. Тянул как мог, но она нужна была отряду. Она придерживала его до последнего. Даже в заключительной битве с Нагисой из всего гула голосов для него громче всех звучал её голос. Но он видел, что она тоже хотела бы спасти Коро-сенсея, но просто боится поверить, что это возможно. И Карма уступил. Отдал победу Нагисе. Он не понял почему, но быстро заметил, что Накамура начала отдаляться от него. Он чувствовал как былой груз вновь давит на него, а дышать становиться трудней. Познавшая полет птица в клетку не вернётся. Птица будет биться о прутья, ломать крылья, но не прекратит вырваться из этой клетки. И Карма не мог остановится. Рвался к свету, но она ускользала и он не был в состоянии её догнать. Она всегда была быстрее. "Спасибо, это был весёлый год" - сказала она, протягивая ему шоколад. Но он чувствовал - она с ним прощается. Его маска слетела с него на несколько мгновений и он все не мог прийти в себя. Ему хотелось остановить её. Не хотелось вновь задыхаться, как в камере одиночного заключения. В конце концов он даже не мог понять, за что она так с ним поступает. В чем он провинился перед ней? Чем спугнул? Ответов не было и он не мог ничего с этим поделать. И не мог сказать на сколько его ещё хватит. Его зависимость требовала новой дозы. И словно в самом начале пути, он мог довольствоваться лишь короткими, сворованными минутами её света. Он был на пределе. Коро-сенсей отныне мертв. Они сдали свой экзамен. Выпускной класса убийц. Он видел как она ушла. И видел куда она ушла. Он знал обо всем, что происходило за этой дверью. Он ведь был единственным кто наблюдал и замечал. Он колебался, не зная, стоит ли войти. Но внутренние демоны победили. Раз это конец, Акабане все же позволит себе в последний раз вновь побыть эгоистом с ней. Он резко открыл дверь и остановил удар, направленный в стену. У неё была истерика. Чисто женская. Понадобилось время, чтобы она успокоилась. Он продолжал удерживать её, чтобы она больше не вредила себе. Сбитая в кровь кожа на костяшках её пальцев и расцветающие лиловые гематомы на запястьях и тыльной стороне ладоней ещё не скоро заживут. И он ощущал как комок снова скручивается в горле. Он хотел ей помочь. Хотел спасти от саморазрушения. Она ведь его спасла. Хоть и не осознано, но она была его спасением, отрадой, а затем и его проклятьем, болезненной зависимостью. Она просто повисла на его руках и они опустились на пол. Он несмело провёл рукой по её волосам. А затем снова, уже смелее. Он гладил успокаивающе её волосы и кажется это помогало. Постепенно она успокаивалась. Акабане чудилось, что он прикасается к солнцу. Руки жгло, но по телу разливалось приятное тепло. Карма прекрасно осознавал, что возможно это единственный раз, когда он может так безнаказанно прикасаться к ней. И он упивался этим коротким мгновением. Но Акабане понятия не имел, что все же заставило его пустить две скупые слезы. Ему сейчас было и хорошо, и в то же время паршиво. И Вряд ли он мог бы точно сказать, что из этого в нем сейчас сильнее. —Зачем ты пришел?—глухо спросила Рио. Он промолчал.—Я жалкая слабачка, да?—жалобно, с горькой улыбкой проговорила она. —Нет,—довольно сухо и резко ответил он. Он знал, насколько жестокий люди к тем, кто от них отличается, но… настолько задавить эту солнечную девушку. Ему хотелось разорвать всех и каждого кто был виновен в этом, каждого кто по своей слепости почти сломал и почти превратил её в куклу. —Зачем ты пришел?—повторила вопрос Накамура. Критичность её тона давала понять - она не отступит не получив ответа. —Я…не знаю,—соврал Карма. А что он мог сказать? Он слишком долго носил эту маску, чтобы так просто от нее избавиться. Он слишком долго мог доверять только себе и, наученный горьким опытом, уже не мог открыться так просто. Ведь даже если хочется, старые раны вновь ноют, напоминая, чем чреваты ошибки. —То есть…!—непонимающе. Ошарашено. Возмущенно. Столько эмоций в двух словах. Он почувствовал, как она пытается отстраниться. Время быстротечно и минуты кончились. Карма в последний раз был сегодня эгоистом и он крепче сжал объятия, запоминая это чувство напоследок.—Акабане! Что все это значит, мать твою?! Пусти!—взбесилась Накамура. И в тот момент он разжал объятия, выпуская её. —Извини,—спокойно проговорил Карма, скрывая определенную горечь в голосе. —Что с тобой?— удивлённо и растеряно спрашивает Накамура. И Карма не может понять: из вежливости или искренне? —Какая разница?— буркнул Карма. Действительно. Это ведь она ни с того, ни с сего решила оборвать их дружбу. А ещё спрашивает.—Мы ведь разойдёмся все равно и будем видеться лишь раз в год, в лучшем случае. Ты поступишь в универ, сделаешь карьеру, выйдешь замуж, а мы все так же будем видеться лишь раз в год, на съезде одноклассников. Если ты вообще придёшь,— Карма не знал, зачем все это говорит. Может потому, что таким видел её будущее. Откуда-то со стороны он будет наблюдать, как и прежде в одиночестве, как она обретает своё счастье с другим, а он для неё просто исчезнет. Он не видящим взглядом смотрел на свои ладони и ни на чем не мог сосредоточить взгляд. Глаза все время разбегались. Он так привык к своей обречённости, одиночеству и беспомощности, что не был уверен: "а стоит ли пытаться?" —Замолчи,— глухо прервала она его. Карма дёрнулся, приходя в себя и удивлённо поднял на неё взгляд.—Просто помолчи,— уже спокойно и устало сказала она. Акабане не совсем понял когда оказался в её объятиях.—Глупый,— с иронией хмыкнула Рио, успокаивающе перебирая пряди его волос на затылке. Это было приятно и действительно успокаивающе. Как будто они снова были близки как прежде. И Карма мог вновь свободно дышать, наслаждаться этой мимолётной свободой. Словно нарочно, она ведь вновь даёт ему ложную надежду. "Прекрати! Пожалуйста остановись! Ну почему ты вновь дразнишься? Почему так маняще близко и болезенено далека, одновременно? Зачем так издеваешься надо мной? Это ведь очередная шалость. Ну же! Скажи что это так! Остановись пока не стало поздно. Поздно для меня" Карма в бессилии сжимал зубы до скрежета и кулак до боли. Но все же он вновь несмело обнимает её в ответ. Ведь поздно стало уже давно. —Я тебя ненавижу,—ложь, но в то же время правда. Он ненавидел её за свою зависимость.—Ненавижу, за то, что ты - моя слабость. Просто ненавижу…,—он хотел все закончить. Ведь чем дольше это будет длиться, тем больнее будет после, когда её уже не будет рядом. —Глупый,—весело рассмеявшись, повторила Рио. Она не верила. Чуяла ложь.—Пошли, а то нас искать будут,—проворно вскочив на ноги, она потянула его за руку, к выходу. Но Карма не хотел уходить и удержал её за руку. Он не хотел, чтобы все заканчивалось. Ведь выход за эту дверь - конец всему. На языке крутились слова. Он должен был сказать. После всего, что было, он должен был хотя бы попытаться. Поставить жирную точку в этой затянутой историй. Он не сказал. Смолчал. Слова просто застряли в горле. Страх. Ведь это у него нет никакого плана. И если он скажет, то пути обратно уже не будет. Нет никакой гарантий, нет вариантов отступления. И он промолчал. Вышел за дверь, оставляя все позади. Вновь возвращаясь к своей извечной спутнице - притворству. *** Шоу. Вот во что превратился их выпускной. Он едва сдерживался, дабы не сморщится в отвращений. В отвращений к журналистам, к обществу за их тупость. И в отвращений к себе за свою трусость. Не сказанные слова тяжелым бременем легли на итак утомленные непосильной ношей плечи. Он чувствовал, что между ним и Рио осталась незавершенность. Он вновь наблюдал. Как она выдавливала из себя, так ненавистную ему, фальшиво-искреннюю улыбку. Она была на пределе. Она гасла и что-то в ней вновь надломилось. С каждой минутой Карма видел как она вновь превращается в куклу, красивую снаружи, но пустую внутри. Он смотрел и сердце болезненно сжималось. И Карма знал, что сыграл в этой метаморфозе не последнюю роль. Для него поздно стало уже давно, но у нее еще был шанс. Выловить её после церемонии оказалось легко. Она просто бесцельно бродила по школьным коридорам. Но вновь оказавшись с ней наедине он растерялся. Он не знал, что делать, что сказать, но ясно ощущал, что сейчас все решится. Они должны были покончить с этой недосказанностью между ними и наконец все выяснить, расставив все по местам. Он смотрел на нее и видел как угасает и его собственная надежда на спасение, в её лице. Призрачная, но все же надежда. Ради этого он должен был рискнуть. Акабане глубоко вдохнул. —Не оставляй меня,—выдохнул Карма и заметил как странно дернулся уголок губ девушки, а в глазах вновь мелькнуло что-то живое.—Пожалуйста, хотя бы ты не оставляй меня,—вновь проговорил юноша. Теперь все зависело от нее. И он мог поклясться, что услышал, как что-то с хрустальным звоном разбилось. Натянутая улыбка медленно сползла с лица, а глаза удивленно раскрылись, словно в неверии, что она действительно не ослышалась. Карма боязно сглотнул. Секунды молчания тянулись в напряженном ожиданий, все больше заставляя его нервничать. —Прости,—внезапно выпалила Накамура, бросаясь с объятиями.—Прости. Я такая трусиха,— продолжала Накамура, а Карма в растерянности не знал, как реагировать на это. Как это понимать? За что она извиняется? Она ведь ничего не сделала.—Конечно я тебя не оставлю,—наконец сказала Рио и Акабане непроизвольно улыбнулся. Он уже почти потерял всякую надежду.—Только, пожалуйста… и ты не оставляй меня. Обещаешь ?—попросила Рио с отчаянной надеждой заглядывая в его глаза, словно еще не до конца верила в происходящее. —Обещаю. Я тебя не оставлю,—легко, с улыбкой подчинился Акабане. Он и не думал об этом. Как он вообще мог оставить это солнечное создание? Он даже не удивился, когда почувствовал как к его губам прижимаются её холодные, а он отвечает на этот неумелый поцелуй. Пожалуй, этот поцелуй - самое честное, что между ними было. Без умыслов, хитроумных планов, предосторожностей и страха. Просто способ показать, что так и не было сказано. Впервые в жизни он играл ва-банк и ни разу не жалеет об этом риске.