Джентльмен и джентльмен

Пока Джокер декламировал стихи и наслаждался собственным позёрством, Брюс Уэйн тихо вытащил поднос из-под пиджака и выбрался из квартиры Вики через окно. Пожарные лестницы очень облегчали жизнь одним своим существованием, как и подносы. Как же хорошо, что годы, проведённые с Альфредом, научили его никогда не недооценивать подносы. Удивительно многофункциональный и полезный предмет, да ещё и эстетичный. Символ образа жизни высшего общества, навевающий мысли о канапе с чёрной икрой и шампанском. Отличная идея для следующего приёма, кстати, надо запомнить. Может быть, устроить чёрно-красно-золотой бал? Хотя тому подносу, который он оставил на полу, перед гостями уже не блистать. Да и сейчас не время для вечеринок, странно, что мэр этого не понимал, напирая на непременное проведение фестиваля и дня рождения города. Мэр с Джокером стоили друг друга в своей дурацкой тяге к веселью, и нужно признать, что у воплощения хаоса было больше шансов всё-таки устроить шабаш. И этот праздник наверняка впишет кровавую страницу в историю Готэма, добавив новый бриллиант в его корону столицы преступлений. Как там выразился Нокс? Миллионеры ведут себя странно, потому что могут себе это позволить? Преступники тоже. А уж Джокер – точно самый странный из всех, поэтому страшно даже представить, до каких пределов может дойти его вседозволенность. Но у него определённо есть свой стиль. Грубый, вульгарный, вызывающий, но всё-таки стиль, было бы глупо это не признавать. Искусство разрушения – это всего лишь противоположная крайность искусства созидания. Джокер тоже знал, что для людей важно производимое впечатление, и от души награждал мир своей внешностью. Он понимал, что выбор уместного костюма – это уже половина победы, а другую половину люди поднесут ему сами. Ужас в их сердцах сделает всю работу лучше пуль и яда. Каким бы ни был Джек Напье, Джокер взял от него только лучшее. Уж Джокеру-то точно случалось танцевать с дьяволом при свете бледной луны. Более того, именно он пригласил когда-то Брюса на этот танец. С яростью, которая душила его из-за этого факта, придётся разобраться позже. Прошлое ещё пару дней могло просуществовать без его вмешательства, из старых ран кровью не истечёшь, пока что нужно было решить, что делать в настоящем. Использовать всё, что есть в его распоряжении, чтобы обернуть ситуацию в свою пользу. Даже то, что использовать неприятно. Чтобы победить, придётся согласиться, что у них с Джокером больше общего, чем кажется на первый взгляд. Он единственный, кто не испугался Бэтмена и оценил его костюм. Он сделал тот же комплимент квартире Вики. Он выбрал себе ту же женщину, в конце концов. И они оба, и Бэтмен, и Джокер, осмеливались делать то, о чём остальные только мечтали. Сколько в мире тех, кто хотел бы стать героем? А сколько героев? По счастью, когда речь заходила о преступлениях, пропорция сохранялась, иначе миру пришлось бы совсем тяжко, а он и сейчас не больно-то приятное местечко, чтобы скоротать целую жизнь. И Джокер всё-таки пытался быть джентльменом, хотя у него и не всегда получалось. Вот Джек Напье не старался, он был груб и прост, мелкая сошка, мнившая себя крупной рыбой. А потом Бэтмен пригласил старину Джека станцевать. В каком-то смысле они с Джокером взаимно сотворили друг друга. Сам Брюс не всегда вёл себя как джентльмен. Позволить себе прокомментировать вес женщины – неслыханно. Придётся списать это на возбуждение после драки. За это тоже предстоит извиниться, когда Вики всё-таки узнает правду. Ещё один пункт в длинном списке того, в чём он перед ней виноват. Есть люди, которые стоят того, чтобы просить у них прощения, так что он попросит – позже, когда в дверь не будет ломиться странный тип в фиолетовом. Для объяснения хватит и одного любителя вызывающих костюмов, который уже есть внутри. Понять логику преступника проще, если преступник хоть немножечко джентльмен. Вот не был бы он ещё таким безумным. Безумие могло спутать все карты. Но один джентльмен всегда поймает другого, иначе будет просто невежливо.