Гримёрка

Вспышки слепили. Казалось, они выжигают сетчатку и оставляют белые пятна, расходящиеся зелёным и жёлтым. Шигео старался слушать указания фотографа, раскрыться и «работать» на камеру, но получалось плохо. Костюм был неудобным, галстук сжимался удавкой вокруг горла, а ремень брюк впивался в живот. Чтобы успеть на фотосессию, пришлось сбежать с последней пары в университете. Рейген, как обычно позвонил, лаконично сообщил: «Моб, ты мне нужен» и назвал адрес. — Дайте, я попробую, — Рейген взял в руки камеру и посмотрел на Шигео. Дыхание мгновенно сбилось. Взгляд заскользил по лицу учителя, задержавшись дольше обычного на губах — перед фотосессией их намазали блеском. Тот уже почти стёрся — Рейген постоянно хмурился и прикусывал уголок губ. Ему всё не нравилось, он забраковал почти час совместной работы. То взгляд не такой, то поворот головы, то позы. Поэтому и попросил Шигео остаться одного у фона и самолично занялся съемкой. Шигео изнывал от желания. Дорогие костюмы, которые Рейген взял в аренду для фотосессии, чтобы сделать рекламу офиса, смотрелись идеально. Особенно на учителе. Пока они переодевались в гримёрке, Шигео украдкой глазел на него — ткань выгодно подчёркивала тело, акцентируя внимание на весьма интересных частях. Шигео кусал губы, млел, представлял, как провёл бы по спине Рейгена ладонями, огладил бока, спустился ниже и обхватил ягодицы. Приходилось отвлекаться и бегать в туалет, чтобы усмирить не вовремя разбушевавшиеся гормоны. Своей беготнёй он изрядно достал гримёра, но не мог ничего с собой поделать. И вот теперь приходилось позировать перед учителем. Тот чётко отдавал команды, зная, что хочет видеть в кадре. Прямо мастер на все руки. — Молодец, — Рейген проверил последние отснятые кадры. Поднял голову, оторвавшись от камеры, прищурился, пройдясь по Шигео цепким изучающим взглядом. От этого в животе скрутилась пружина и разлилось тепло. — А теперь... Замри! Шигео послушно замер в той позе, в какой стоял. Даже взгляд попытался сохранить и не дышать — почему-то это казалось важным. И продолжал думать, как смело подойдёт к Рейгену, отведёт камеру в сторону и поцелует его. А руки при этом заживут собственной жизнью и расстегнут пиджак с рубашкой, обнажая грудь, проведут по гладкой коже. Шигео представлял, что у Рейгена она именно такая. И ещё невероятно тёплая, а под прикосновениями и вовсе станет горячей. Он облизнул губы, не отводя взгляда от учителя. Снимки всё равно потом будут отбирать и ретушировать, так что можно позволить себе немного вольности и перевести дыхание. Именно перевести — слишком соблазнителен учитель с камерой в руках, направленной на него одного. Рейген видит сейчас только его, смотрит на него, командует им. Шигео стал для Рейгена центром вселенной, и это кружило голову. Это собиралось в груди, крепло, концентрировалась, в любую секунду готовое вылиться в пространство, словно цунами. Эсперская сила отзывалась вибрацией. Шигео с трудом её подавлял и удерживал под контролем, пытаясь перенаправить на что-нибудь безобидное. — Молодец, Моб, — похвалил Рейген, сделав последний снимок. Шигео улыбнулся, прикрыл глаза и позволил себе расслабленно улыбнуться. Вспышка мелькнула в глазах ярким пятном. Послышался быстро сработавший затвор фотоаппарата. Шигео открыл глаза и посмотрел на Рейгена. — Последний снимок. Самый последний. Ты на нём прекрасно получился. Жаль, не пойдёт на рекламу. — Простите, я никогда ещё не фотографировался. — Всё в порядке, — Рейген потрепал Шигео по голове, задержав ладонь чуть дольше положенного, мазнул кончиками пальцев по уху и скуле — и разорвал прикосновение. Развернулся и пошёл прочь из студии. Шигео накрыл горящий след ладонью. Это было слишком. Он не сможет вытерпеть. Хотелось больше прикосновений. В гримёрке было холодно — работал кондиционер. Руки мгновенно покрылись мурашками, несмотря на рубашку. — Хорошая работа, — повторил Рейген и прошёл к зеркалу. Осмотрел себя критично, поворачивая голову из стороны в сторону. — Я тебе обещаю, что ты не зря согласился. Шигео отстранённо кивнул. Он наблюдал за Рейгеном, не отводя глаз. А тот, как назло, вертелся перед зеркалом и что-то говорил о дальнейших действиях после фотосъёмки, новом дизайне сайта и прочем — строил планы на ближайшее будущее. Шигео было неинтересно, но он делал вид, что слушает. Взгляд заскользил по широким плечам Рейгена, затянутым в дорогой пиджак. Захотелось провести по ним руками, помассировать, прижать Рейгена к себе спиной и почувствовать острые лопатки у своей груди. Шигео представил, как наклоняется к его шее, и коротко стриженные волосы щекочут щёку. — И ещё, — Рейген вернул его из фантазий в реальность. Он растянул тугой узел синего галстука длинными пальцами, чуть отклонив голову. Из-под манжета рубашки виднелось обнажённое запястье с выступающей косточкой, которую хотелось поцеловать, обвести языком — аж до внутренней стороны ладони. Облизать каждый палец, пососать как леденец, пощекотать языком между ними. В паху потяжелело, заныло. Хотелось прикосновений и близости. Хотя бы на расстоянии шага вдохнуть запах парфюма учителя, вытянуть руку, но не касаться, а создать видимость. Желание было столь сильным, что контролировать его почти не получалось. — Ты же понимаешь, что мне пришлось потратиться на фотостудию, фотографов, гримёров, так что зарплаты на этой неделе не будет, — продолжал Рейген, задержав взгляд на узоре галстука. — Я рассчитываю поднять популярность и привлечь большее количество клиентов... Моб? Шигео обнял учителя за плечи, прижавшись всем телом со спины. Ладони легли на грудь, забравшись под пиджак. Он уткнулся лбом в основание шеи. Запах парфюма дурманил, и Шигео вело. Сердце вырывалось из груди. Он облизал губы, пытаясь отдышаться, прийти в чувство, но стало только хуже, когда Рейген позвал его по имени: — Шигео? — Мм? — он замер. Язык не слушался и заплетался. Не хватало слов. Да и как объяснить собственное состояние и реакцию тела? Девушек во время фотосессии рядом не было. — Ты в порядке? Шигео прижался крепче, упираясь стояком в бедро учителю. Хотелось — до безумия, до ярких кругов перед глазами, до потери сознания — потереться об него, застонать, совершенно не сдерживаясь, обнажить собственное желание. — Шигео? — хрипло выдохнул Рейген. — Учитель, я... — Шигео поднял голову и посмотрел в зеркало. Встретился взглядом с Рейгеном — в расширенных зрачках отражались лампы гримёрки. Приоткрытые губы смочил язык — слишком медленно и гипнотизирующе. Шигео неосознанно повторил его движение. Перед глазами всё потемнело, ярким пятном выделялось лишь лицо учителя с горящими глазами. — Я... н-не знаю... Шигео зажмурился, когда Рейген сжал его руки и высвободился. Чтобы в следующую секунду снова прижаться к нему. — Так что ты? — напомнил Рейген. Стоять лицом к лицу было слишком смущающе. — Вы мне... нравитесь, — выдохнул Шигео и зажмурился. Он никогда, никогда, никогда не признавался никому в своих чувствах. Тем более учителю — взрослому состоявшемуся красивому человеку. Шигео не видел учителя с женщинами, но всё равно не тешил себя надеждами, что Рейген обратит на него внимание. Они только работали вместе, и точка. Смешивать личные чувства с работой было нельзя. Шигео предпочитал любить на расстоянии, как Цубоми — свою первую влюблённость. А сегодня не сумел выдержать — это всё фотостудия и странный запах виноваты, одурманили голову, вот он и не ведает, что творит. — Настолько сильно? — Рейген положил ладонь на бедро, проведя к внутренней стороне, но не касаясь паха. Сдержаться и подстроиться под раскрытую руку было самым нелегким, что Шигео когда-либо делал. Он кусал губы, смотрел куда угодно, только не на лицо учителя, и мысленно повторял прайс-лист с ценами. Они так и стояли у зеркала, обнявшись. А за тонкой шторкой, отделявшей их от внешнего мира, протекала другая, совсем далёкая и незнакомая жизнь. До Шигео доносились отдельные звуки, таявшие и не задерживавшиеся в сознании. Всё внимание было сосредоточено на близости Рейгена. Наконец, успокоив собственное сердце, Шигео решился сказать, что пора переодеваться — нужно было вернуть одежду в магазин и поужинать. Он медленно оторвался от шеи учителя, скользнул по его подбородку и мягким гипнотизирующим губам и неожиданно для себя сказал: — Надо собираться. Тело действовало быстрее мыслей. Шигео отстранённо наблюдал за собственной рукой, жившей своей жизнью: ладонь приподняла за подбородок лицо Рейгена, а подушечка большого пальца с нажимом провела по нижней губе, стирая остатки блеска. Шигео приподнялся и потянулся вперёд. Казалось, реальность замерла, растянулась, замедлила свой ход. В голове было пусто. Равнодушие плескалось где-то на дне осознания, что когда он поцелует учителя, его выгонят, и никакая эсперская сила не поможет изменить решение. Губы ткнулись в губы — мягкие, со вкусом мяты, именно такие, как Шигео и представлял. Он лизнул их раз, другой — и охнул, когда Рейген перенял инициативу. Первый поцелуй вышел скомканным. Но Рейген, не дав Шигео отстраниться, прижал его к себе, целуя по-настоящему. Так, как показывали в фильмах — сминая губы, лаская, разводя языком и врываясь в рот. Голова кружилась, коленки подгибались, стоять было очень тяжело. Учитель всегда был учителем — обучал, показывал, как делать правильно. В данном случае — целоваться. Наконец-то. И от этого Шигео уносило куда-то в темноту, до счастливой улыбки и бьющегося где-то в животе сердца, до тяжести в паху и тянущего приятного чувства внизу живота. За шторкой, в самой студии или в коридоре, что-то громко треснуло и лопнуло. Но Шигео не вслушивался в ругань работников — его отвлекали, возвращали на землю и вновь подкидывали в воздух поцелуями и далеко не невинными ласками. Вскоре Шигео перестал думать, как он выглядит, и немного осмелел — раз учитель его не отталкивал, можно было... да всё можно было! Шигео потянулся к рубашке учителя и расстегнул её, оглаживая мышцы. Рейген высвободил губы, проложив дорожку поцелуев к подбородку, опустился по шее, поднялся к ярёмной вене, вобрал в себя пульс, влажно причмокнул. — О-ох, — Шигео мгновенно прикусил губу и зажмурился, разрывая прикосновение. Для пущей надёжности прикусил ещё и руку, чтобы не выдать себя больше ни единым звуком. Потому что всё, что делал учитель — было сладко и невероятно приятно. Рейген отодвинулся, раскрыл глаза и мутным взглядом посмотрел на него. — Всё в порядке? — очень низким голосом спросил он. Шигео и не знал, что тот может так разговаривать. Он закивал, чувствуя туман в голове. И для убедительности высвободил прикушенную руку и притянул к себе Рейгена, снова ткнувшись в него губами. В этот раз попал в уголок, но Рейген мгновенно подстроился, и губы вновь соединились. Хотелось целоваться до умопомрачения, вечно, чтобы этот момент никогда не заканчивался и тянулся сотни, тысячи лет — так было хорошо. Рейген провёл языком по шее, расстегнул пиджак Шигео и одну за другой — мелкие пуговицы рубашки. Развёл в стороны ткань, касаясь и скользя по груди, ущипнул за сосок. Отдалённо послышался ещё один хлопок. В следующее мгновение Шигео выгнулся, подставляясь под жаркие поцелуи Рейгена — тот целовал основание шеи, ключицы, впадины, выводил языком замысловатые узоры, слегка прикусывал. Чувствуя ответные движения Шигео, Рейген продолжал исследовать его тело губами и руками. Он опускался ниже, расстёгивая пуговицы и освобождая себе путь, прокладывая дорожку по едва выступающим кубикам пресса, пупку, животу, ниже... Шигео вырвался в реальность всего на секунду, когда лопатки упёрлись в стену, а Рейген опустился на колени и рассматривал выпуклость на штанах. Шигео стало стыдно. — Мы должны снять костюм, — прошептал Рейген слишком серьёзно, — чтобы не запачкать... Шигео кивнул. И вздрогнул — Рейген потянул молнию ширинки вниз, соприкасаясь с напряжённым членом. Стянув штаны вниз, Шигео поднял попеременно ноги, высвобождаясь, и Рейген откинул штаны в сторону. И свои тоже. И остался в белых облегающих трусах с широкой резинкой, плотно обхватывавшей талию. — Продолжим? — Рейген посмотрел вверх, и Шигео вновь почувствовал, как время растягивается, заполняясь тягучим глицерином. Он затапливал всё вокруг, мешая свободно двигаться. Шигео наблюдал, не в силах оторваться от губ учителя, а тот смотрел в глаза Шигео. Потом коснулся резинки трусов и потянул вниз, чтобы высвободить напряжённый член. Такой откровенной картины Шигео не мог представить даже в самых смелых фантазиях: его стоящий член с покрасневшей головкой и выступившей каплей смазки одуряюще близко к щеке учителя. А глаза учителя смотрят на него с таким желанием, что в голове гудит и пустеет. Рейген разорвал контакт взглядов. Ему было достаточно повернуть голову, чтобы упереться носом в член. И Рейген это сделал — его ничто не могло смутить. Он улыбнулся и, раскрыв губы, обхватил головку. Шигео застонал и мгновенно закрыл рот руками — слишком приятно, жарко, тесно. Бедра сами собой двинулись навстречу горячему рту и влажному языку. Рейген оторвался от его члена, вытер слюну рукавом и попросил: — Не спеши. Шигео кивнул, не решаясь открывать рот. Собственные стоны казались невероятно развратными, пошлыми, чужими. Он не мог производить такие звуки. Рейген вновь обхватил член, и Шигео глухо застонал от вернувшихся ощущений. Он с трудом стоял, пальцы на ногах поджимались, коленки тряслись. С каждым движением Рейгена Шигео сжимал рот сильнее и нагибался вперёд. И еле удерживался, чтобы не запустить ладони в волосы Рейгена, сжать их, задать нужный темп... Рейген сосал, причмокивал, водил языком, помогал себе руками. Было влажно и горячо. Шигео впервые чувствовал нечто подобное. И сдерживался, чтобы не толкнуться бёдрами навстречу. А когда учитель обхватил его за ягодицы, с силой сжал, развёл в стороны и прижал к себе, то показалось, что он заглотил член до основания. Шигео всхлипнул и снова услышал, как полопались лампы в коридоре. Это было слишком хорошо. Шигео выгнулся, застонал, глуша стоны ладонями. Глаза закатились, выхватывая висевшие под потолком штаны, сумку, кроссовки, баночки с лаком и гелем, ещё что-то... неважно. Как же хорошо... Невероятно... Кончил Шигео быстро и бурно. В ушах звенело, дыхание отдавалось пульсом в висках, а перед глазами двоилось. В голове взрывались фейерверки. Тело внезапно ослабло, словно вынули все кости. Осталась лёгкость и приятная истома. Шигео часто дышал, опираясь ягодицами о стену, а руками о плечи учителя — широкие, крепкие, любимые. Идеальные. Они ещё какое-то время постояли в позе, при которой Шигео застал оргазм. Успокаивались. Ощущение реальности постепенно возвращалось. А с ним пришло чувство радости, апатии, стыда и страха. Рейген не поднимался, уткнувшись лбом в живот Шигео. Его левая рука была в трусах, и Шигео застыл на какое-то время, осознавая случившееся до конца. Хорошо было не только ему одному. Решив лишний раз не беспокоить Рейгена, Шигео осмотрелся и запаниковал — все вещи были разбросаны, словно по гримёрке прошелся ураган. Скользнув по зеркалу взглядом, Шигео испугался — испещренное множеством трещин, оно отражало множественное раскрасневшееся лицо Шигео, опухшие от поцелуев губы, сверкающие глаза и растрёпанные волосы. — Красивый. Шигео вздрогнул и перевёл взгляд на Рейгена, стоявшего на коленях. Тот смотрел в ту же сторону. И выглядел так, словно они только что... да, словно сделали то, что сделали. — Ты — красивый, — уточнил Рейген и посмотрел на Шигео. Шигео почувствовал, что должен что-то сказать после случившегося, но подходящих слов не находилось. — Это было... — начал он и замолчал. Рейген смотрел на него, не помогая с ответом, и Шигео почувствовал себя увереннее. Он подтянул трусы и опустился перед Рейгеном на колени. — Спасибо, — и, потянувшись вперёд, поцеловал его, чувствуя на губах учителя вкус собственной спермы. — Спасибо, — зачем-то добавил он, когда отстранился. Он чувствовал, как щёки заливает румянец, но что сделать, чтобы чем-то себя отвлечь, не знал. — Дурачок, — ласково прошептал Рейген и обнял его, прижимая к себе. — Всё в порядке. Прости, это я сорвался. Не знаю, что на меня нашло. Ты выглядел сногсшибательно, и... Ты стал невероятно красивым, Шигео. Я знаю, что говорю. Шигео прикрыл глаза, наслаждаясь запахом Рейгена, его крепкими руками, сильным телом — так, как давно хотелось. Но время было против них. — Нам давно пора было уйти отсюда, — сказал Рейген и отстранился. Шторка распахнулась. Шигео едва успел прикрыться протянутыми Рейгеном штанами. — Вы в порядке? — спросил хозяин студии. Он выглядел взволнованным, солнечные очки, заткнутые за ворот майки, треснули. — У нас тут всё... — он увидел зеркало и выругался. — Мы не пострадали, — Рейген уверенно поднялся и запустил в волосы руку, приводя их в порядок и отвлекая на себя внимание. — Что это было? Землетрясение? Землетрясением это точно не было. Это был Шигео. Сила вырвалась из-под контроля и воздействовала на ближайшие объекты. Первыми пострадали самые хрупкие — стекло. Дома дело ограничивалось ложками и разбитыми тарелками, а в студии пострадали лампы. — Понятия не имеем. Буквально шесть минут — и всё стихло, — хозяин снова прошипел едва слышные ругательства. И уже громче добавил: — Извините, что тороплю, но лучше вам уйти побыстрее. Мы закрываемся для устранения неполадок. — Да-да, мы всё понимаем. Простите, что задержались, — кивнул Рейген. — Мы бы ушли раньше, но когда всё началось... — Конечно, вы были напуганы. Я вас понимаю. — Мы сейчас оденемся и уйдём. — Простите, что так получилось. Так, расшаркиваясь и обмениваясь любезностями, они разошлись. Рейген подошёл к шторке, задёрнул её, развернулся к Шигео и ободряюще улыбнулся. — Простите, — Шигео быстро надел штаны. Пришлось снимать рубашку под внимательным взглядом Рейгена и переодеваться в свою майку и жилетку. Потом он помог учителю привести в порядок костюмы, взятые напрокат. К счастью, на них не было никаких следов. — Готов? — спросил Рейген и потрепал Шигео по волосам. — Тогда идём. Я вызвал такси. Невероятная щедрость. Неужели учитель знал, как Шигео устанет? Когда они вышли на улицу, горели ночные фонари. Машина стояла у обочины с открытой дверцей. Шигео остановился и посмотрел на учителя в нерешительности. Что теперь будет — после произошедшего? Они ведь так и не поговорили. Как Рейген относится к случившемуся? Что думать самому Шигео? Что теперь между ними будет? И будет ли? На что надеяться? — Шигео. Он вздрогнул от собственного имени — учитель нечасто его так называл. Сегодня в гримёрке, перед тем, как всё случилось, это было впервые за семь лет их знакомства. — Я ничего не забуду из того, что произошло, — сказал Рейген и наклонился, чмокнув Шигео в щёку. Потом повернулся к нему спиной и зашагал к такси. — Поспешим. Кожу в месте поцелуя покалывало и обжигало. Шигео улыбнулся. Учитель всегда умел всё объяснить легко и доходчиво. А раз он ничего не забудет, то и Шигео не будет забывать. И, возможно, в будущем — как знать? — его научат намного большему, чем было в гримёрке.