Когда ритм правильный

Джейсон немного пьян. Ладно, он сильно пьян, но с ним все в порядке. Честно. Рой смеется ему в ухо, протягивает шот за шотом, а Джейсон продолжает повторять, что думал, что они пойдут куда-нибудь, где можно будет потанцевать. – Можешь потанцевать здесь, – предлагает Кори. Сегодня она вытащила короткую соломинку в жеребьевке на роль трезвого водителя – и значит, всю ночь она потягивает «Кока-колу», а коктейльные вишенки скармливает Рою. – Конечно, – поддакивает Рой. – Вон хоть на барной стойке. – Может, так и сделаю, – говорит Джейсон – и это почти единственное, что он четко помнит из последующих событий. Разве что еще всплывает – как он опрокинул в себя еще пару стопок, карабкаясь на стойку, как пытался найти ритм в жизнерадостной музыке восьмидесятых, как, наконец, заиграла подходящая песня… И его чуть не прикончил кубик льда. Джейсон заваливается набок, но все заканчивается не раскроенным черепом – а чьими-то сильными теплыми руками. Над ним раздается низкий голос: – Все хорошо, парень, я тебя поймал. Джейсон пытается вскинуть голову, но его слишком крепко прижимают к себе – он только чувствует запах одеколона и разлитой текилы, да ощущает мозоли на подхвативших его ладонях. – Я всегда думал, что моя судьба – убиться под Мадонну, – шепчет Джейсон. Спаситель смеется, и Джейсон снова пытается вывернуться, чтобы посмотреть на него. – Как тебя зовут, парень? Хоть это ты помнишь? – Джейсон. Можно Джейдиот, но только если хочешь умереть. – Нет уж, мне и вокруг хватает желающих это проделать. Джейсон, я Брюс. Давай-ка поставим тебя прямо, ладно? – Давай, – соглашается Джейсон. – Хотя стоя на коленях я смотрюсь гораздо лучше. Он чувствует, как Брюс сначала напрягается, а потом опять смеется. Как только Джейсон хватается за барную стойку, чтобы гарантированно удержаться на ногах, он поворачивается и… Срань господня. Темные волосы, голубые глаза, старше самого Джейсона – но, несомненно, горяч и даже, можно сказать, красив. Пробившаяся к вечеру щетина так идет ему, что кажется намеренно нарисованной. Белая футболка с треугольным вырезом, черт, просто облепляет торс, выставляя напоказ все кубики, с которых только шоты пить, и руки, которые с легкостью из жима лежа могли бы поднять Джейсона. – Блядь, – вырывается у Джейсона. Он понимает, что сказал это вслух, только когда Брюс трогает его за плечо и наклоняется ниже, чтобы расслышать его сквозь музыку: – Ты вообще как? По тебе не скажешь, что ты так надрался, что решил понырять со стойки. – Я… – Джейсон оглядывается, пытаясь высмотреть в толпе Кори и Роя – но они, наверное, сосутся где-то в уголке и все пропустили. – Я… э-э… – пробует он еще раз, – обычно я гораздо грациознее. Он врет. У него больше загадочных синяков и ушибов, чем у девяностосемилетнего старца. Он постоянно или врезается во что-то, или запинается о всевозможные препятствия, когда напивается в стельку со своими друзьями. – М-м, готов поспорить, – Брюс улыбается, и, боже правый, его улыбка прячет за собой нечто совсем иное. – Я только краем глаза уловил твой танец, но этого хватило. – Он правда был шикарен, – настаивает Джейсон. – То есть, конечно, я сам его не видел, но уверен, что кто-нибудь из моих друзей-мудаков обязательно заснял хотя бы часть на видео. Брюс поднимает бровь: – А кто-нибудь из твоих друзей-мудаков сможет довезти тебя до дома? – Конечно. – Джейсон облизывает губы, решает, что еще сильнее выставить себя идиотом просто невозможно, а значит, пора действовать прямо. – Но я бы лучше поехал домой с тобой. Брюс качает головой, но продолжает улыбаться, и, боже святый, Джейсону хочется… – Джейсон, ты вообще дорос тут находиться? – Вытащи ID из моего кармана и проверь. – Не стоит, – отказывается от щедрого предложения Брюс. – Я вызову тебе такси. Тебе нужно проспаться. Может, хоть на несколько дней избавишься от желания танцевать на столах. – Между прочим, на столах я смотрюсь просто божественно, – ухмыляется Джейсон. – Брюс, может, поработаешь немного? – спрашивает другой бармен – сногсшибательная блондинка. По ходу, именно из-за нее Кори и утащила Роя в уголок. – Одну секунду, Дина, – просит Брюс. Он снова опускает руку на плечо Джейсона, выводит его из-за стойки, потом вызывает такси по своему мобильнику. Брюс возвращается к своим обязанностям, а Джейсон пытается найти Кори и Роя и сказать им, что уезжает, – но в итоге обходится одной смс-кой уже по дороге. Точнее, только хочет обойтись одной – когда он потом заглядывает в свои сообщения, то понимает, что умудрился набрать: «упал в объятия горячего бармена еду домой» *** В следующую ночь Джейсон появляется в том же баре, но уже без Кори и Роя. Сперва ему кажется, что Брюса здесь нет, только Дина и парочка официантов, – но потом он замечает знакомую фигуру в конце стойки. Наверное, Брюс чувствует чужой взгляд, потому что быстро оборачивается – и распахивает глаза шире при виде Джейсона. – И что же нас ждет сегодня? – спрашивает Брюс, подходя ближе. – Танец на столах под Синди Лопер? – Эй, не смей мне тут нападать на Синди. Она настоящая артистка! – Ну-ну. Так чем обязан, Джейсон? – Я здесь не за тем, о чем ты подумал, – отнекивается Джейсон. Брюс окидывает его внимательным взглядом: – Ты же понимаешь, что здесь ведется бизнес? Люди приходят сюда, чтобы что-то купить. Джейсон машет рукой, будто это пустяк – и ведь это действительно так. Несмотря на всю степень своего опьянения, он с прошлой ночи не может выкинуть Брюса из головы, его прикосновения и запах. То ли он источает гребаные феромоны, то ли еще что, но если уж Джейсону нужно снова выставить себя идиотом – да будет так. – Вообще-то, я… э-э… Я так и не поблагодарил тебя за то, что прошлой ночью ты не дал мне раскроить башку. – Ничего страшного, – улыбается Брюс. – Поверь, в качестве благодарности мне достаточно того, что ты на меня не наблевал. – Вообще-то, нет, – Джейсон поедает Брюса глазами. – Джейсон… – Брюс прерывается: кто-то садится через пару стульев от Джейсона, нужно подать пиво. Закончив с делами, он возвращается: – Послушай. Этого не будет. – Точно? – Джейсон перегибается через барную стойку. – Почему это? – Во-первых, ты слишком молод для меня. – Эй, я совершеннолетний! – Правда? – Более-менее, – Джейсон пожимает плечами, и Брюс качает головой: – Во-вторых, ты был пьян. – Но сейчас-то я не пьян. – И в-третьих, – Брюс замолкает, чтобы налить виски с содовой очередному посетителю и пустить стакан по стойке. Потом снова поворачивается к Джейсону: – Я не встречаюсь с клиентами. Брюс снова отвлекается, чтобы помочь остальным справится с потоком гостей, которые решили посмотреть футбол, и Джейсон дожидается его. Когда Брюс выходит из-за стойки, чтобы передохнуть, Джейсон спрыгивает со стула и следует за ним к маленькому уединенному столику в глубине бара. – Давай сейчас, самое время, – предлагает Джейсон. – Джейсон… – начинает было Брюс, но Джейсон не дает ему договорить: – Нет, ты послушай меня, хорошо? Брюс кивает. – Во-первых, я не клиент, я за всю ночь ничего не купил. – Кстати, этим ты довел Барбару до бешенства. – Переживет. И во-вторых, – Джейсон наклоняется к Брюсу, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, – я ничего не говорил про «встречаться». Сколько длится твой перерыв? В первую секунду кажется, что Брюс сейчас снова его отвергнет – но потом он ставит свой стакан содовой на стол и облизывает губы: – Пятнадцать минут. – Я надеялся на двадцать, но и с этим можно поработать. Есть предложения, куда пойдем? Брюс стремительно встает – стул с визгом проезжается ножками по полу, но никто не обращает на это внимания. Они проходят за стойку и оказываются в кладовке, что ли. Джейсон не успевает оценить обстановку – Брюс толкает его к двери и целует. Это хорошо. Так хорошо, что на какой-то момент Джейсон забывает обо всем: забывает, что хотел сделать что-то сам, а не просто отдаться на милость губ Брюса, забывает, что собирался почувствовать не только царапающуюся щетину, не только широкие ладони на своих щеках, не только властный язык во рту. – Боже, ты прекрасен, – говорит Брюс, наконец разрывая поцелуй. Джейсон так изумляется, что не может удержаться от смеха. – Я действительно так думаю. Неужели ты сам этого не понимаешь? Джейсон качает головой: – Прибереги лесть, Брюс, пока я не заставлю тебя кончить. Вот тогда у тебя будет реальный повод признать мою крутизну. – Господи, – Брюс закатывает глаза. – Я бы извинился за свою пошлость, – ухмыляется Джейсон, – но сейчас я собираюсь опуститься на колени и дать тебе оттрахать меня в рот так, чтобы челюсть потом болела. Так что это было бы напрасной тратой слов. Брюс стонет, а потом резко выдыхает: Джейсон сквозь джинсы сжимает его полувставший член: – Блядь. Я знаю, что сейчас у нас на это нет времени, но когда-нибудь ты должен меня трахнуть. Держу пари, я после этого ползать буду. – Джейсон! – одергивает его Брюс. Джейсон кивает, расстегивает его ремень, потом принимается за пуговицу и молнию: – Знаю-знаю. Меньше слов, больше дела. – Да нет, я… – что бы Брюс ни пытался сказать, он так и не закончил. Джейсон вытаскивает его член – и, матерь божья, он реально большой, как и представлялось. Рот наполняется слюной, и когда Джейсон падает на колени – Брюс вздыхает. У них мало времени, но Джейсон дает себе волю и не торопится: облизывает головку, принимает совсем по чуть-чуть, наслаждается вкусом. Брюс кладет одну руку ему на голову и начинает поглаживать. Джейсон отстраняется и поднимает взгляд. – Можешь прямо взять меня за волосы, – предлагает он. – Твои руки восхитительны, чувак, хочу почувствовать их везде. – И я, – дыхание Брюса пресекается, когда Джейсон снова начинает сосать и сжимает кулак на той части члена, которая не помещается в рот, несмотря на все его огромное желание. – Я тоже этого хочу, Джейсон, я… Брюс уже обеими руками обхватывает его голову, и Джейсон очень громко стонет и ускоряет движения, буквально вытрахивая себя. Это идеально. Брюс тяжело дышит, пытаясь вести себя как можно тише, хотя нужды в этом нет: ор пьяных футбольных фанатов полностью заглушает грязные хлюпающие звуки, которые издает Джейсон. Член снова и снова тычется в самое горло, и у Джейсона текут слюни и слезы. После такого у него еще несколько дней челюсть будет отваливаться, но останавливаться из-за этого не хочется. – Джейсон, боже, Джей, – бормочет Брюс. Когда Джейсон снова поднимает взгляд, то с удивлением понимает, что Брюс пялится на него, смотрит так, как будто… …как будто они не только что встретились в каком-то сраном баре, как будто это не обычный пятнадцатиминутный перепих в кладовке – и, блядь, Джейсону полный пиздец. Брюс пытается предупредить, что кончает, пытается отпихнуть Джейсона от себя, но тот не позволяет: упрямо обхватывает член губами и глотает. Когда Джейсон отлипает от него, хватка Брюса слабеет, но он продолжает поглаживать своего случайного любовника по волосам и называть его по имени, пока Джейсон не встает на ноги. Он колеблется, до сих пор не совсем понимая, что это было, и тогда Брюс опять его целует. Сейчас Джейсон чувствует себя еще более пьяным, чем прошлой ночью. Брюс стягивает с него джинсы, обхватывает своей огромной рукой его член. Джейсон зарывается лицом в плечо Брюса и, вдыхая запах лосьона после бритья и одеколона, кончает так сильно, что земля словно уходит из-под ног. Брюс не устает целовать его, шептать его имя как мантру, – а после облизывает свою ладонь, и это, блядь, грязно и идеально. Потом Брюсу приходится держать его еще минуту. Он обнимает Джейсона за талию, его дыхание ерошит волосы на макушке. Постепенно становятся различимыми звуки: шум блендера, звяканье пивных бутылок, Бон Джови из динамиков. Потом они выходят из кладовки, Брюс возвращается к работе – но только после того как выцарапывает свой номер на обороте салфетки, толкает Джейсона прямо к стене с подписанными знаменитостями фотографиями и целует его на глазах у всех. Потом Джейсон вынимает из кармана телефон и пишет Рою: «ну что, я на шаг ближе к тому, чтобы все-таки трахнуться с тем горячим барменом, на которого свалился прошлой ночью, когда танцевал» «о, Джейдиот, да ты герой» «я знаю у меня еще век будет болеть челюсть, но оно того стоило» «говоришь прямо как Золушка или это была Белоснежка?» «мне всегда казалось, что самая шлюшка – это Рапунцель» «даже не знаю которая из них в итоге замутила с принцем, по возрасту годившимся ей в отцы?» Вместо ответа Джейсон фотографирует Брюса за барной стойкой и отправляет снимок Рою. «вопросов больше нет», – откликается Рой.