Заветные слова

      Лес просыпался. За вершиною горы, где вставало солнце и радовало всех своим светом, было еще тёмно. Первые лучи пробирались сквозь непроглядную тьму, через громадные кроны могучих дубов и ясеней, становясь всё больше и беспощаднее. Последний уголок, который был долгое время не подвластен этому свету, погиб вместе с пением птиц. Гротескные песни ветра сходили на нет, отдавая своё законное место плавучим, тягучим звуками просыпающейся природы. Тонкий, манящий голосок одиночной птички первый прорезал оглушающую тишину, приводя всё в движение. Начали в норках барахтаться просыпающие лисята, дожидаясь свою взрослую маму-лису, оленёнок, бесшумно подойдя к ледяному ручью, пытался утолить свою жажду, а белки, что уже уверенно скакали по раскидистым, зеленеющим веткам, двигались на юг, ведомые какими-то Высшими силами. Животные чувствовали его, не могли не чувствовать.       Весеннее равноденствие.       А чуть севернее, как раз на месте, куда не доходило солнце, прикрытое высокими, крутыми горами, тоже во всю кипела жизнь.       Маленький деревянный домик, что больше напоминал землянку, выходил лицевой стороной как раз к лесной, ещё промёрзшей подстилке из жёлтых, бурых листьев. Раздался противный, скрипучий звук от ржавых петель раскрывающихся ставень и дверей. Воздух, такой свежий и промозглый, ворвался в дом так стремительно, что застал мешающего на его пути парня вздрогнуть и покачнуться. Вздохнув вкусный, пряный запах, у того закружилась голова, предвещая что-то прекрасное и Великодушное.       Хозяин дома проснулся еще до рассвета, готовясь к предстоящему дню. Это великий день, который он ждал так рьяно, это день, когда всё изменится, уйдут всё его печали, всё страхи, заставляющие его просыпаться в холодном поту среди ночи. Тогда даже успокаивающий шепот леса не помогал. Только истошный крик своего ребенка и застилающие глаза белой пеленой слезы. Самый страшный кошмар.       Сквозь беспощадные мысли, Бекхён машинально дернулся в сторону двери, где его ждали. Он просил ещё несколько лет, а потом уйдет к ним, навсегда. Если, конечно, его здесь ничего не удержит. А удержать мог только свой человек.       Нельзя поддаваться проделкам злых духов, нужно пройти все испытания, что ему послали, и выйти с гордо поднятой головой к сородичам. Несмотря на свои корни, мальчик сам, добровольно, ушёл из леса к людям, но те не приняли его попыток подружиться и помочь, поэтому Бекхён поселился на окраине своего дома, иногда выходя в соседнюю деревушку, чтобы принести туда лекарства и собственноручно собранные травы.       Приготовления были почти закончены. Шагнув к деревянному столу из красного ясеня, он, забрав от туда серебряный котелок, отдававший сейчас красивым, прямо льющимся светом, освещая всю небольшую комнатку, поставил его на дощатый пол, предварительно вытряхнув оттуда всё содержимое.       Началось.       Невольно вздрогнув и присев на корточки перед окном, Бекхён смотрел вперед, туда, где сейчас происходило настоящее волшебство. Туда, где зарождалась жизнь, туда, где происходило самое заветное желание лесного мальчика. Ярко вспыхнув, лучи солнца, только сейчас забравшиеся в обитель человека, разошлись по всем стенам комнатки в расплывающихся, плавных бликах, передвигаясь в странном танце. Пыль, что только была рада вторжению, радостно забилась в кучки, мягко двигаясь ближе к свету. Порыв ветра, такой яростный и беспощадный. Сейчас всё мучения закончатся.       Тихо, стараясь не издавать лишние звуки и написав на бумажке заветные слова, парень перечеркнул их и, порвав листочек, бросил его в котелок, приговаривая:    — Это сделано, это ушло, больше меня не тревожь. Убирайся. Как только все кусочки оказались в котле, парень вывалил их на пол и сверху разбросал сушённую лаванду, произнося:  — Горе, уходи, боль, убирайся, только радость оставайся. Грациозно поднявшись с колен, Бекхён взял раскосую метлу и поднял её горизонтально, вновь уходя в свои мысли. Последние детали. Девять раз. Первые слова лились очень спокойно и мягко, переходящие в более напряженный шепот: «Трижды три, силу я поднимаю, С ней приходят счастливые дни».       Шаг, и первое движение принесло такую легкость, словно ничего не весив, можно было тут же взлететь в высь, поднимаясь к небесам.       Второй, и тут же раздалась приятная музыка. Птицы, прознав, что собирается делать их друг, решили помочь провести этот ритуал и запели красивую мелодию, переходящую в свист других своих собратьев.       Третий, и по телу прошла волна мурашек, доставляя удовольствие от находящихся в пространстве ярких, ощутимых световых пятнышек, превращающихся в невесомые пушистые комочки.       Четвертый, и сквозь белую пелену, что заволокла глаза парня, он увидел так полюбившиеся образы отца и матери, которые с любовью смотрели на сына, уходящего в чужие места.       Пятый, а в голове зазвучали любимые голоса родителей и своего истинного человека, который в данный момент был очень далеко, на другом краю света. Искренне молившись всем известным богам, он просил, чтобы самый дорогой человек вернулся домой живым и невредимым.       Шестой. Мысли, что перетекли в гладкую, жидкую субстанцию, отдавали болью в висках, пульсируя. Нельзя было думать. Это приносило только давно забывшуюся боль.       Седьмой, и в нос проник сладкий, дурманящий аромат, словно его можно было почувствовать на вкус, перекатывая на языке, пробуя всю прелесть этой пряности. Он знал, кому принадлежит этот запах. Бекхён невольно улыбнулся, покачнувшись. Нельзя. Нужно закончить.       Восьмой, и парень почувствовал на коже сначала прохладный ветерок, приносящий те самый нотки пряности, а потом обжигающие, словно разгоряченный металл, прикосновения, переходящие в душащие, но такие любимые объятия. «Чанёль?» «Не бойся, я рядом, навсегда…»       Девятый. В голове нет ничего осязаемого, объективного или нормального. Это не человек, который думает о земной жизни. Это друид, сын леса, живущий на славу богам и помогающим всем мирским тварям.       Распахнув глаза, ещё затянутые белой плёнкой, он почувствовал. Он почувствовал всё то, что хотел испытать очень давно, что никак не удавалось. Он выполнит своё предназначение, принеся в дар нового наследника всего Живого, который в полной мере выступит против злых духов. Он почувствует, что значит любить и быть любимым, что значит носить под сердцем своё продолжение в виде новой, яркой жизни. Ласково прикоснувшись к ещё впалому животу, Бекхён заплакал. Вина, что давила на него все эти двадцать лет, испарилась в облаке смутного, белеющего с примесью пряных трав дыма. Он знал, что всё получится, и жаждал поскорее увидеть своего истинного, посланного ему Свыше. Осталось совсем чуть-чуть, нужно только закончить ритуал.       Двигавшись ещё слишком заторможенно, Бекхён стал выметать оставшуюся бумагу и лаванду ближе к задней двери, ведущей в небольшой дворик, где росли его теплолюбивые травы и остальные растения. И последние слова: «К пыли пыль, надо вам уйти. Здравствуй, весна, жизнь другую принеси».       Он улыбнулся, смотря вверх на кроны высоких, стройных, но в то же время могучих деревьев. Некоторым уже было около тысячи лет, и многие из них Бекхён застал ещё маленькими, хиленькими ростками. Да, прожив не одну сотню, только сейчас он смог обрести счастья вместе со своей семьей, которую только предстоит построить. Мягко прикоснувшись к Ладинцу, Бекхён мысленно поблагодарил богиню Ладу, покровительницу семейного очага. Этот символ олицетворяет бесконечность, так как состоит из восьми лучей, направленных против хода солнца. Вспомнив, что у его супруга такой же парный оберег, парень действительно был рад. Всем мучениям пришёл конец, давая началу новой, беззаботной жизни. Для начала необходимо дождаться своего Чанёля из дальнего странствия.