***
Поспать мне не удалось. Я просто проснулась без какой-либо причины, ведь даже кошмар мне сегодня не снился. Выспавшейся я себя не ощущала, да и проспала, судя по часам, только полтора часа. Мило… Заснуть в два часа ночи, проснуться в три с копейками. И, как назло, сна – ни в одном глазу! Кажется, я знаю, кто завтра будет нервным и невыспавшимся. Я поднялась с кровати и прошлёпала босыми ногами к двери и вышла из комнаты. Мой путь лежал в святые святых – на кухню. Не чтобы покушать, как не печально, а чтобы просто попить воды. Надеюсь, я не разбужу Сэма и Мистера Сингера – Дин уехал на охоту. Без брата. Опять! – ибо я хожу… как слон, коротко говоря. Я спустилась по лестнице, ведущей вниз, вошла в кухню и включила свет. Стоило сделать последнее, как я поняла, что в помещении далеко не одна. Около стола, на своём инвалидном кресле сидел Бобби Сингер, который, кстати, сейчас, скоро приноровившись к внезапно появившемуся освещению, недовольно на меня посмотрел, и употреблял виски. По правде говоря, я за всё это время ещё ни разу не оставалась с ним один на один, всегда рядом присутствовали Винчестеры. Говорила с ним – раза три от силы, самый длинный разговор состоялся в тот день, когда меня отправили за плиту, и я приготовила «жуткий» холодец, причём большая часть разговора составляло ворчание пожилого охотника. Честно говоря, всё это время меня разрывали на части моего сознания. Та, которая понимала, что лучше не говорить с умудрённым жизнью охотником, орала на меня, стоило мне подойти ближе, чем на два метра, причём подходила я вообще к младшему Винчестеру. Вторая же, являясь фанаткой сериала в общем и крайне сочувствующая этому персонажу в частности, костерила меня на все лады за то, что я даже не попыталась с ним заговорить. Я же, соединяющая в себе их обоих, просто боялась сморозить глупость или, что, вероятно, ещё хуже, рассказать всё. Ибо… ну не могу я смотреть, как он убивается из-за коляски! Он же столько народу спас, Винчестеров практически вырастил, и продолжает им помогать! — Простите, что помешала, Мистер Сингер. – неловко пробормотала я, застыв, будто меня застали на месте преступления. Ну пришла я воды попить, ну и что?! Вот и я не знаю, что. Мне просто показалось, что своим присутствием я разрушила атмосферу чего-то личного. Ну да, разрушать я умею. Особенно просто своим присутствием. Канон тому пример. – Я не хотела вас отвлекать. Я бочком прошла к рукомойнику, взяла стакан и включила воду. То, что охотник не спешил орать на меня, меня немного воодушевило, так что я понадеялась, что не слишком-то и помешала ему. — Не спится? – задал вопрос пожилой охотник. Я вздрогнула от удивления, а затем обернулась, чтобы посмотреть на него, поставив наполненный водой стакан на край стола, так и не выпив ни капли. — Можно и так сказать. – тихо сказала я, а затем просто переадресовала ему его же вопрос. – А вам? — Ну, как видишь, тоже. – ответил он. И вновь тишина. Но ненадолго. – Они не всегда ведут себя так. — Я знаю. – просто кивнула я, слабо понимая причину разговора. — Я заметил. – я потянулась за забытым мною стаканом с водой, слушая охотника. – То, как ты смотришь на них. И не только на них. — Что вы имеете в виду? – побольше удивления и недоумения в голос, приподнятая в знаке вопроса бровь. Голос не дрогнул, как и рука, держащая стакан. Мне кажется, я знаю, куда он ведёт разговор. И мне это не нравится. Даже больше того, меня это пугает. — Не играй со мной, девочка. Ты смотришь на всех нас так, будто бы знаешь. Знаешь очень давно, от и до. Не пояснишь? – я лишь покачала головой, чтобы я сейчас не сказала, он мне не поверит. И будет прав. – И это только одна странность в твоём поведении. Ты попала в другой мир, но особого страха ты не испытываешь. Удивление – да, растерянность – возможно, непонимание – конечно. Но не страх. Тебя не удивляют ни чёртов Апокалипсис, ни Кастиэль с его манерой появляться из ниоткуда. Ты будто бы знаешь обо всём этом заранее. И даже, если предположить, что в родном тебе мире тоже не всё мирно раз неподготовленные люди вроде тебя знают обо всём этом сверхъестественном дерьме, то возникает вопрос, почему тебе были необходимы тренировки. Ничего не хочешь рассказать? — Я… я не могу этого объяснить. – не стала отпираться я. – Я бы хотела, но частично я сама ничего не понимаю, частично просто не имею права рассказать. Это может только всё испортить. Могу сказать лишь то, что я… знаю, что вероятно может произойти. Вернее, мне казалось, что знаю. Боже, я так запуталась! Всё то, что должно было случится, претерпевает сильные изменения из-за одного моего присутствия. И… не только из-за этого. Когда я волей случая встретилась с Винчестерами… они уже должны были быть порознь. Не спрашивайте, откуда я знаю, просто… знаю и всё. Я не смогу объяснить всё так, чтобы вы смогли бы мне поверить, и чтобы я не испортила всё. — Ты, что, Пророк? — Нет. Далеко нет. И слава Богу, что нет. Да и не могу я им быть, хотя бы потому, что я не из этого мира. Плюс к тому же пока жив нынешний Пророк, другого быть не может. – тихо произнесла я. – Я просто хочу, чтобы вы знали, я не представляю угрозы. Ну, если не считать, мою феноменальную невезучесть и неуклюжесть. Вы можете мне не доверять, это ваше право, тем более, что я не сделала ничего, что могло бы вас переубедить. — Так значит, ты так или иначе, но всё же знаешь, что должно случится. — Знаю. — И что же? Я понимаю, ты не можешь рассказать всё, но всё же. — Нас ждёт плохая сказочка – великий писец, который окончится вашей победой, потому, что вы намного сильнее тех, кто пытается раз за разом вас сломить. Пожалуй, - я залпом выпила оставшуюся воду и отставила стакан подальше от края. Я не хотела говорить об этом. Не так много, по крайней мере. Я буквально шагаю по лезвию ножа. – я не буду вам больше мешать. И пока Мистер Сингер не отошёл от моих весьма размытых откровений, я сбежала из кухни и поднялась на второй этаж.Глава 4
1 августа 2018 г. в 22:31
Больше всего на свете не люблю, когда близкие друг другу люди ссорятся. Это просто не имеет смысла! Ещё хуже, когда эти же люди после ведут себя как идиоты, придерживаясь холодного вооруженного нейтралитета. Именно это я и наблюдаю уже второй день на примере Винчестеров.
Да, моё появление (и не только) не дало им разделиться. Но вот отношения их друг к другу и ситуации в целом мало изменились. Старший злится на младшего за Руби, её кровь и освобождение Люцифера из клетки, а младший дуется на старшего за непонимание, при этом мучаясь виной. Очаровательно!
Я устала. Вот честно. Я просто не понимаю ничего из того, что происходит здесь. Тут от канона остались только щепки или что?! Почему не происходит ничего из того, что должно было произойти?!
Ожидание хуже всего. Многим хуже, чем то, что должно будет произойти. Знания вероятного будущего этого мира медленно отравляют сознание. Почему? Потому, что слишком тяготит молчание. Потому, что слишком пугает дальнейшее. Потому, что знания канона сейчас практически ничего не значат. Совершенно.
Хочется закричать. Просто… чтобы хоть как-то выразить эмоции. Я не из тех людей, которым легко молчать. И я не о секретах, потому что все чужие секреты, что я так или иначе узнала, случайно ли или мне сами люди рассказали, я унесу в могилу, свои же… тут дела обстоят куда иначе. Я могу молчать о них, скрывая, могу нет. Это моё личное дело. Но сейчас это не важно. Молчать – в том смысле, что не разговаривать вовсе – слишком сложно для меня. Иногда, мне кажется, что мне при рождении включили функцию «болтунья». И именно поэтому я с таким трудом переношу отсутствие собеседников как таковых и легко могу достать своими разговорами кого угодно, даже если человек всеми силами пытается меня игнорировать. Молчание почти на физическом уровне делает мне больно. Тишина вызывает головную боль и будто бы душит. Мама когда-то предположила, что это из-за одного случая в детстве, но так и не сказала, о чём она. В такие моменты, как этот, я очень радуюсь, что вместе со мной в этот мир попал мой телефон и наушники. Они, будто маленькая нить, связывают меня с моим прошлым.
Но иногда тишина даёт время подумать. Этим я и пользуюсь, пока не грянул большой бум в виде какой-нибудь подставы.
Предчувствие чего-то плохого буквально разъедает грудную клетку. Это ощущение не покидает меня ни на секунду, как и последний, кинутый в нашу сторону, взгляд Рафаила, преследуя меня в ночных кошмарах. И то, что канон никак не хочет возвращаться на круги своя, только усиливает тревогу.
Это не мой дом. Не мой мир. И на кону далеко не моя жалкая жизнь. Но я боюсь. Не за себя, а за этих вечно ругающихся и оживающих придурков. За весь этот чёртов мир, хоть он мне и совершенно чужой. Да даже за этот дурацкий канон, что разрушается под воздействием одного только моего присутствия.
Вот только, кому до этого есть дело? Никому. Кроме меня, естественно.
Я встала с постели, на которой лежала, в комнате, которую мне добросердечно предоставил Мистер Сингер, и подошла к окну. С неба смотрела неполная луна, а вокруг неё, на густой пелене ночных небес, светили звёзды. В детстве я думала, что звёзды – Души умерших, которые уже готовы уйти на Небеса, но по каким-то причинам задерживаются, чтобы понаблюдать за своими близкими. А луна – это Ангел, который дежурит всю ночь и охраняет Души-звёзды. Наивно? Может быть. Глупо? Весьма вероятно. Но в своё оправдание могу сказать, что дети – весьма странные создания, у которых сознание совершенно отличается от сознания взрослого человека. Сейчас же я, как никогда, осознаю, что Ангелочки далеко не лапочки, хотя и случаются такие исключения, как Кастиэль, Габриэль, Бальтазар… Самандриэль тот же. Я, конечно, и в своём мире не считала пернатых младенцами с маленькими милыми крылышками, даже до просмотра Сверхъестественного. Но знать, что они довольно жестоки и видеть, осознавая, что ты тоже можешь попасть под раздачу, совсем другое.
Нужно попробовать хоть немного поспать. Хотя бы совсем чуть-чуть. Вдруг повезёт, и Винчестеры не только сами вдвоём, а не рознь, поедут охотиться, но и меня великодушно возьмут с собой? Хотя Старшего что-то давно не видно... Свалил что ли?