Да здравствует королева!

      ...И когда мы встретимся в следующий раз, тебе придется очень многое объяснить.       Ты знаешь, я ведь не была упрямой раньше. Но мне пришлось кое-чему научиться за тот долгий год, что прошел со смерти мамы.       Когда я думаю о том, что на картах всё ещё есть королевство под названием «Нова», мне кажется, будто я усвоила те уроки, которые мне преподали. Но потом я вспоминаю, как кривятся теперь лица людей, стоит им услышать про магию — и уже не знаю, есть ли у меня повод гордиться.       Эти гримасы — лишь одно звено в цепочке воспоминаний. Самым первым звенит в ушах наполненный обидой и яростью крик герцогини Джулианны. Она прибыла ко двору, чтобы предложить мне помощь и совет, и назвалась подругой моей матери. Думаю, она имела право рассчитывать на другое обращение.       В тот день я послушалась тебя, папа, и Джулианна отправилась в подземелье, словно преступница. Ты был так убедителен: тревожился о моей безопасности, говорил о том, что её род предал Нову два столетия назад. Сказал, что текущая в крови Джулианны сила виновата в смерти королевы. Наверное, ты мне не ответишь, если я спрошу, подсказала тебе эти слова боль от утраты, или ты заранее знал, что ответит эта женщина?..       Как глупо. Даже сейчас, когда я знаю, к чему всё пришло, я не хочу верить, что ты намеренно прибег к такому бесчестному приёму.       Джулианна слишком гордилась тем, что она — люмин и способна пользоваться магией. Титул давал ей право на многие вещи, и она думала, что выйдет сухой из любого моря. Совсем неудивительно — отец Джулианны поощрял и более скандальные выходки...       Не мне судить чужие сердца. Я не хочу наполненных укором взглядов, папа. Ты знаешь: я никогда не испытывала удовольствия от того, что ради блага королевства мне приходилось копаться даже в таких вещах.       Так или иначе, Джулианна ошиблась. В те дни я ещё не пришла в себя после смерти мамы, и твои слова нашли цель.       Она отправилась в подземелье, а потом — осталась без титула. Угрожать мне было не так уж умно.       Я осталась без наставника.       Мы ещё вспомним, без чего остался ты, папа. ***       Мир взрослых потрясающе бессердечен. Первые несколько месяцев дались мне особенно трудно.       Уходя в свои покои, подальше от любых глаз, я тряслась от страха. Вещи и старые игрушки — внутри, решения и интриги — снаружи. И ни одной руки рядом, чтобы успокоить. Заунывные церемонии в храме. Отбивающие всё желание возражать заседания в палате совета. Королева должна справляться со всем в одиночку — верно, папа?       Я научилась льстить и прятаться за масками. Танцевать без остановки и замирать как статуя по сигналу телохранителей. У меня не хватало духу взяться за оружие, но ведь меткое слово бьет не хуже, не так ли? Правда, оно не защищает от стали... Я отказалась от участия в церемонии в память о маме, потому что мне сообщили, что может появиться убийца. К тому времени я поняла, что быть непочтительной дочерью лучше, чем мертвой.       У меня были и другие развлечения. Нужно только дойти до окна, и я увижу сад, где нам с кузиной однажды подбросили молочную змею. Или королевский бал, где каждое неумелое движение обернется презрением знати, а необдуманное слово однажды превратится в кинжал. Два суда, на которых я так старалась поступить правильно.       Приговоренный к казни одержимый мужчина убил палача и разрушил целое крыло тюрьмы.       Оскорбленный моим решением дворянин у всех на глазах перерезал горло женщине, которую я судила.       Меня пытались отравить ядовитыми конфетами. Что-то подсказало мне не трогать их, но я до сих пор вижу в кошмарах посиневшее лицо служанки, которая съела сладости по ошибке. Я в страхе заперлась на три дня, а потом поняла: королева должна уметь быть жестокой.       Тот клубок остался нераспутанным: его сплёл кто-то более умелый, чем я. Злодей просочился сквозь пальцы ищеек, несмотря на то, что я дала им полную свободу действий. Как высоко он стоял в кругах знати? Что бы я обнаружила? Скольких же таких — с отравленными подарками и лживыми личинами — успели перехватить твои агентурные сети?       Я злюсь на твои советы и одновременно жалею, что ты не сказал мне больше. Неприязнь к магии — вот и всё, в чем ты был непреклонен. Ты позволил мне встретиться с главой агентурной сети, когда я начала понимать, как работают подобные вещи. Ты не стоял у меня за спиной, но я не получила ни одной дурной вести из твоего герцогства. Ты позаботился о том, чтобы оно работало, как хорошо заведенный часовой механизм, и не причиняло мне хлопот.       Ты должен был защищать меня, а не позволять мне делать всё, что вздумается, а потом в слезах смотреть на последствия!       Забудь об этом...       Если бы не традиция, насколько лучше меня ты бы проявил себя в роли правителя?       Насколько лучше нужно было стать мне, чтобы всего этого не допустить?! ***       Теперь, когда у меня есть время, я обдумываю этот вопрос каждый вечер.       Я должна была снарядить больше кораблей, уделять меньше внимания этикету и танцам... Мой жених подарил мне белых коней — представляешь? — чтобы я играла с ними, сняла с себя все заботы и оставила ему политику. Как тебе такое понравится? Кажется, ты хотел видеть воспитанную, дипломатичную, сторонящуюся авантюр дочь с не выпачканными грязью руками. Но сейчас я спрашиваю себя — а хотел ли ты такого? Теперь я защищена от от интриг, а белые скакуны и правда хороши, но иногда я не могу перестать думать о том, как много я упустила. Но я начала говорить о кораблях, верно?       Сейчас я знаю о королевстве Шанджи куда больше, хотя раньше мне было мало дела до всего, что лежало за границами Новы. Мы их не видели, но они следили за нами и готовились.       Мы должны были узнать раньше. Я должна была оставить в покое магов и вместо этого отправить шпионов за море. Лучше следить за казной, мыслить шире, как положено настоящей королеве, не растрачивать жизни солдат в глупых внутренних стычках.       Я этого не сделала.       Наш флот, все наши прекрасные корабли потерпели поражение. Захватчики высадились на побережье и двинулись на столицу. Я думала, что это конец. Мы все думали, что это конец. Но долг обязывал, и мы продолжали играть свои роли.       Он появился, как парчовый демоненок из резной шкатулки, этот Тогами. Увешанный драгоценностями красавец-консорт королевы Шанджи. Я смотрела и не могла взять в толк, что с ним не так — ты уже знаешь, почему, верно? — но точно знала: этот выскочка фальшив насквозь.       Вовсе нет, я не потеряла над собой контроль! — ни сейчас, ни тогда. Я спокойна, хотя знаю, что весь наш флот погиб по прихоти безродного музыканта, околдовавшего их королеву. И даже больше. Это с самого начала было его и только его идеей — помнишь? Заполучить магические кристаллы нашей семьи, только ради этого залить море кровью.       Он был так любезен, объяснил свои намерения. Мне, четырнадцатилетней девочке, столицу королевства которой уже окружали его войска.       Войска отступят, сказал он. Ведь его не интересует Нова.       Я удивилась: зачем же такой долгий путь и столько смертей? А может, были какие-то правила, которых я никогда не узнаю? Иначе на что ему был тот круг, витиеватые формулы из слов?       Почему он всенепременно нуждался в согласии противника?       Я спрашиваю это сейчас — тогда мне было не до вопросов, сам понимаешь.       Тогами сказал: он хочет магического поединка с правителем Новы — и посмотрел на меня. ***       Я бы победила его — хоть мечом, хоть раздурацкими волшебными блестками! — если бы ты отдал мне кристалл и не настраивал против всех, кто мог научить меня магии. Клянусь, я бы его победила!       Ты когда-нибудь чувствовал, как мир замирает и становится похож на готовый разлететься вдребезги сосуд?       Тогами сказал, что хочет магического поединка с правителем Новы. Посмотрел на меня. И тут наш разговор прервал ты.       Тебе не кажется, что это называется «лицемерие», папа? Запрещать мне иметь дело с магией, а самому...       Тогами масляно улыбался и предвкушал победу — момент, когда я шагну в его западню, чтобы умереть. Я знала, что у меня нет выбора. Секунды тянулись, как плохой шелк.       Это было почти смешно. Ты влетел в зал, как будто тебя не учили манерам, папа. Воскликнул: «Ты не тронешь мою девочку!», и в твоих руках появился твой собственный кристалл.       В тебе всегда спала магия. Та самая, от которой ты так старательно держал меня подальше. Сперва ты недолюбливал её за прошлое Новы, в котором одаренные едва не превратили нашу страну в кучку головешек. Потом ты возненавидел её куда сильнее. Я помню, как категорично ты отвечал, что я слишком мала для таких вещей. Потом ты всё-таки признал: ты винил магию в смерти мамы.       Ты вышел против него, младенец против уверенного властителя своего дара. Я не знаю, как вышло, что ты знал хоть какие-то заклинания, но можешь не морочить мне голову: в тот день ты в первый раз установил связь со своим кристаллом.       Тогами имел все шансы и огромный опыт за плечами. Ты казался ему не опаснее меня. По правде говоря, ты и был. Ты призвал туман, как будто он мог спрятать тебя от огня Тогами. Остался на месте, даже не пытаясь уклоняться.       Я смеюсь и плачу, думая о том, что именно твое недоверие к магии спасло тебе жизнь. Именно оно заставило тебя вбить мне в голову эти предрассудки, заставить меня расследовать то темное дело с одаренными преступниками, запутаться в своих страхах — и заставить уже тебя вспомнить о поглощающем магию артефакте.       Я видела это зеркало — рассмотрела его потом, когда тебя унесли лекари. Безыскусная серебряная рамка и черное стекло. Оно казалось мне неопасным, пока я не прикоснулась к нему. Как ты удержал его, папа? Рамка впилась мне в руку, словно раскаленное железо.       Опасное или нет, оно убило Тогами. Впитало его магию, удержало и вернуло обратно. Тогами уничтожило собственное заклинание. Знаешь, когда я отправляла дипломатов к королеве Шанджи, я едва удержалась от того, чтобы включить эти слова в послание вместо приличествующих соболезнований.       Политика — тонкая игра, и я ничего такого не сделала.       Возможно, это зеркало спасло тебе жизнь, папа. Я узнаю об этом, если ты когда-нибудь откроешь глаза, узнаешь меня, скажешь мне что-нибудь — быть может, даже выйдешь из этих покоев. Лекари говорят, что... Это неважно. Я устала их слушать. Дни до коронации тают. Я хотела бы, чтобы ты сопроводил меня на церемонию. Дал какое-то банальное, взволнованное наставление напоследок. Как насчет совета держаться подальше от магии, а?..       Ты такой глупый, папа...       Я хотела бы, чтобы твой голос тоже произнес: «Да здравствует королева!».