Кратер костей

Они входили в небольшой кратер давно потухшего вулкана. С трёх сторон вздымались неприступные скалы, с четвёртой проход закрывала высокая стена из чёрного камня с воротами в ней. Запирались ворота снаружи. Бессчётное множество костей — а точнее, тысячи и тысячи скелетов — усыпали этот кратер. Они лежали таким густым ковром, что не было видно дна, и белыми барханами громоздились у стен. Большая часть скелетов была цела, и можно было видеть, что раньше они принадлежали гномам и тарикам, великанышам и эльфам. Казалось, все эти создания просто умерли там же, где стояли. Только там, где по краю, ближе к стенам, прошёл их отряд, верхний слой скелетов поломался под ногами, и часть костей откатилась со своих мест или треснула. Как и год, и два года назад, и ранее, их была ровно тысяча. Мужчины и женщины, великаныши, гномы, полуэльфы, тарики, немного людей. Большинство, как и шагавший в первых рядах Ниф, набраны в городских загонах рабов Урика, некоторые же были бродягами с улиц и пойманными эльфами из разбойничьих кланов. Несколько дней их караван тащился по пескам и камню под палящим солнцем. В последний раз они заночевали в Макле, небольшой деревушке, где жили работающие на каменоломне рабы и их надсмотрщики. Из деревни они вышли на рассвете и сейчас, когда солнце начало садиться, последние ряды входили в ворота. — Сколько же... сколько же их тут... — пробормотал Ниф и закашлялся от пробивающихся сквозь кости сернистых испарений. — Это уж точно, — проворчал его приятель, гном Линарус. — Мне интересно только, как же они умерли: я не вижу ни у кого ни оружия, ни следов ударов на костях. Ниф угрюмо пожал плечами. Он завидовал идущим в середине: в такой толпе они могли не смотреть под ноги. Он же не мог спрятать от себя хоть часть ужасной картины. Даже зная, что это бесполезно, он старался выбирать место, куда ставить ногу, и не мог найти иной опоры, кроме других костей. Сделав ещё несколько шагов вперёд, Ниф остановился и обернулся. Последние члены их группы уже миновали стену. Сопровождавшие их охранники остались снаружи. Стараясь не дышать глубоко, мужчина ещё раз окинул взглядом кратер и заваливающие его кости. Линарус прав, тут что-то... Позади раздался крик, практически визг, но сразу же оборвался. Ниф резко обернулся, но у него закружилась голова, а ноги от слабости подогнулись, и он упал на колени. В то же время гном, обернувшийся на звук вместе с ним, отшатнулся от увиденного, сделал пару шажков назад и плюхнулся на задницу. Он был ростом с гиганта и настолько худ, что любой эльф рядом с ним выглядел бы толстым. Нижние ноги — или скорее лапы — практически не были видны за стеной, а верхние, короткие и узкие, заканчивались пальцами с длинными когтями и распухшими суставами. Обтягивающая его тело кожа была серо-зелёной. По змеевидной шее и венчающей её голове, похожей на голову остроклювой птицы, тянулся остроконечный кожистый гребень. Дракон Тира улыбнулся. А потом наклонился вперёд, приоткрыл пасть и вдохнул. Прокатившаяся по группе слабость была лишь началом. Теперь от стены волна за волной шло опустошение. Одна за другой фигуры падали, опускаясь на колени или рухнув ничком. Ниф чувствовал огромную тяжесть в теле, словно на него свалился один из складывающих стену камней, и невозможно пошевелить ни членом, только сердце тревожно забилось. Пока глаза его ещё смотрели, он видел, что ждёт его дальше. Казалось, что время замедлилось. Как сквозь туман Ниф видел, что некоторые из шедших в голове колонны пытались убежать на подгибающихся ногах. Они словно плыли в воздухе, нелепо размахивая руками и задирая ноги, — а потом падали и они. Некоторым, как, например, Линарусу, хватило сил ещё немного проползти, но вскоре затихли и они, похожие на раздавленных ящериц. Нифу показалось на мгновение, что он видит, как их жизненная сущность точно едва заметный дымок выходит из тел и скрывается в пасти Дракона. Все входившие в их отряд создания словно высыхали на глазах. На них были лишь набедренные повязки да грудные перевязи у женщин, так что было отлично видно, как истончались конечности, начиная напоминать ветви пустынных растений, на спинах проступали позвонки, и так худые животы втягивались, словно и не хранили внутренностей. Кожа у всех независимо от первоначального цвета стала бледно-серой и туго обтянула кости. У многих вылезли волосы, у некоторых вытекли глаза, мышцы больше не могли поддерживать челюсти, и те отвалились, распахивая рты и показывая ещё дёргающиеся иссохшие, почерневшие языки. Ниф не был уверен, не слышит он криков потому, что никто не в силах издать ни звука, или потому, что у него заложило уши, и слышать он мог лишь своё собственное хриплое прерывающееся дыхание. Он и сам чувствовал, как его мышцы усыхают и перекручиваются, как отслаиваются ногти, и в животе поселяется сосущая пустота. Как ни странно, боли не было, зато был страх, обессиливающий, подавляющий. Мужчина подумал, что не хотелось бы обделаться, и усмехнулся про себя: какая разница, в чистых ли штанах будет лежать его скелет, всё равно к следующей партии за год солнце всё выжжет. Ему казалось, что перед смертью нервы стали особенно чувствительными, и он ощущает иссохшей кожей каждую кость, что она обтянула: чешущийся затылок, проваливающийся нос, острые выступы позвонков, рефлекторно дёргающиеся пальцы... Последним, что он почувствовал, был холод, несравнимый с самой холодной ночью. Последним, что он увидел через застилающий глаза туман, была улыбка Дракона. Последним, что он услышал, было сытое урчание.