Джим и Ледяной король

Ты долгие годы Скрывался на дне. И мене текел Написал на стене. Ты звал короля, За тобой он придет И в темные воды Тебя унесет. В его королевстве Лишь рыбы и льды, Нет света, лишь тени, Друзья же — враги. Он сети раскинет, Тебя он найдет — Король Ледяной, И к себе заберет. Баллада о Ледяном Короле

Официально Шерринфорда не существует. Шерринфорд — остров средь темных вод, населенный призраками и туманами, страшная сказка, зловещий шепот в темноте. Там вершатся великие дела — ужасные, но великие. Джим любил страшные сказки с детства, но когда взялся за изучение вопроса, то выяснил, что нет никаких призраков, Шерринфорд — реальное место, и правит там некий Ледяной человек — тот, кто владеет Британией по праву ума. У Ледяного человека повсюду камеры слежения. Он знает о людях все, что можно узнать с помощью новейших технологий. Сам он никогда не действует. Он только отдает приказы, которые неукоснительно исполняются. Никто не хочет попасть в могилу или Шерринфорд. Кроме разве что Джима. Джим консультирует тех, кто хочет остаться в живых и покинуть страну. Легко переправить из Британии на континент одного-двух человек, семью сложнее, группу — почти нереально. Никто из тех, кому удалось начать новую жизнь, не говорит о том, что ему пришлось пережить в родной стране. У стен есть уши. У Ледяного человека сеть агентов по всему миру. Джим консультирует тех, кому нужно остаться в живых и остаться в Британии. У Джима есть разветвленная сеть мест, где можно скрываться какое-то время — от нескольких дней до нескольких лет. Какие-то убежища правительство находит, и не всегда пустыми. Не всех удается спасти — таковы издержки профессии. Джим — последняя надежда для тех, кто отчаялся, но Джим — не панацея от всех бед. Ледяной человек знал о Джиме, но не препятствовал его деятельности. У Джима нет семьи, нет привязанностей, нет слабых точек, на которые обычно давят. У Джима нет никого, кого бы он хотел защитить. Его можно только уничтожить. Но Ледяной человек умен. Он понимает — если убить Джима, на его место придет другой: так работает сеть Джима. Джим всегда любил загадки. Шерринфорд был загадкой. Исчезновение людей, недовольных правительством, было загадкой. Внезапные смерти в больницах, построенных филантропом Кэлвертоном Смитом, были загадкой. Теракты, о которых правительство знало заранее, происходили, исправные самолеты падали в море. Медиамагнат Чарльз Огастес Магнуссен обещал опубликовать в своей газете шокирующие результаты журналистского расследования о катастрофе над Северным морем. У его секретаря нашли детское порно на компьютере, а самого Магнуссена обнаружили мертвым на террасе Эпплдора. Очевидцы говорили, что видели над его домом правительственный вертолет, но потом сказали, что ошиблись. А потом оказалось, что никаких очевидцев не было. — Это было НЛО, — сострил тогда Джим. — НЛО прилетело и убило Магнуссена. А потом исчезло. Джим очень хотел встретиться с Ледяным человеком лично. Нужно было удивить его, поразить. И Джим вывез из Англии двести человек на борту «007 Эйр» — то был беспрецедентный и блестяще исполненный план. Джим отправил СМС на один из номеров, которые, как он думал, принадлежат ему. Реакция превзошла все его ожидания. Вместо обычного ледяного молчания ему позвонили. Голос у Ледяного человека оказался тихим и усталым, как у замученного детскими выходками отца семейства: — Зачем вы это сделали, Джим? Почему бы вам не перестать играть в Робин Гуда? — Зачем все это делаете вы? Почему бы вам не перестать играть в серого диктатора? Молчание. Долгое. Джим подумал, что по ту сторону трубки никого нет. — Ну скажем так, мир для меня — аквариум, а люди — рыбы в нем. Если бы у вас были рыбы, вы бы о них заботились, верно? И никто не называл бы вас диктатором из-за того, что вы знаете, как лучше обустроить аквариум для ваших рыб. Советую вам более не привлекать моего внимания, иначе я буду вынужден вам его уделить. Джим испытал воодушевление: его приняли всерьез! — Я давно мечтаю с вами познакомиться, а вы вот так предлагаете мне экскурсию по вашему аквариуму? Это же Рождество какое-то! — Я предлагаю вам уйти на дно, где вам и место, — голос в трубке стал зловещим. — Или вы станете экспонатом. Джим не успел сострить по этому поводу. В трубке послышались короткие гудки. Джим сорвал огнетушитель со стены и закружился с ним в счастливом танце: теория оказалась верна — тайный правитель Британии существует, и он заметил Джима! И если продолжать в том же духе, они обязательно встретятся! Они встретились на Рождество. Джим ждал, что за ним придут, ведь он снова привлек слишком много внимания. Он знал, что Ледяной человек связан со знаменитым сыщиком-консультантом Шерлоком Холмсом узами родства. Шерлок был болезненно правильным молодым человеком с принципами, наркотической зависимостью от игр в детектива и холодным сердцем, которое, впрочем, хотя бы у него было. Джим стал для Шерлока совершенным противником, он думал, что из Шерлока можно вылепить идеального союзника в борьбе с невидимой диктатурой, но, когда Джим открыл Шерлоку правду о сути их противостояния, Шерлок не поверил ему. Зато терпение высокопоставленного родственника Шерлока подошло к концу. В сказке за Джимом прислали бы огромные ледяные сани с запряженными в них белыми лошадьми, в реальности прилетел черный правительственный вертолет. Двое вежливых людей с пушками предложили ему пройти с ними. У них был наготове транквилизатор, у Джима наготове был план Б, но Джим же сам хотел побывать в Шерринфорде, разве он мог отказаться от такого любезного предложения? Шерринфорд, как Джим уже выяснил, располагался на отдаленном острове и де-юро был подземной тюрьмой для особо опасных неизлечимых преступников, но Джим также знал, что опасные неизлечимые преступники нынешним правительством используются для иных целей: для отвлечения внимания прессы, внушения страха в сердца обычных граждан. Де-факто Шерринфорд был еще и тюрьмой для инакомыслящих — тех, кого не стоило утилизировать. Личным аквариумом Ледяного человека. Джима тщательно просканировали и обыскали, прежде чем впустить в святая святых. Дверь закрылась, он оказался в просторной комнате в серо-синих темных тонах. Антикварные свечи, полумрак, из полумрака к Джиму медленно выплыла акула-молот, он протянул к ней руку, и рука его наткнулась на пуленепробиваемое стекло. Аквариум. Акула повернула в сторону и уплыла вглубь своей маленькой стеклянной квартирки. — Добрый день, Джим, — сказал уже знакомый голос за спиной. — Я Майкрофт Холмс, но вы уже, конечно же, выяснили, как меня зовут. Джим не знал. Красивое имя — Майкрофт. Звучит как название древнего озера. Кажется, он произнес это вслух. — От меня не укрылся ваш живейший интерес к прошлому нашей семьи. Сначала вы пытались подобрать ко мне ключ через моего брата, потом взялись за наше родовое поместье. Какая жалость, что оно сгорело, да? — У вас там удивительные надгробия. Поразительно нарочитая бессистемность. Там похоронены ваши первые жертвы? — Сядьте. Майкрофт Холмс зажег светильник, и Джим смог разглядеть его лицо. Он был мало похож на Шерлока, но был такой же высокий. Не очень приметная внешность, относительно привлекательная, зато потрясающий взгляд: жесткий и ледяной, Джим никогда раньше с таким не сталкивался. Майкрофт пугал больше, чем акула за его спиной, потому что между ним и Джимом не было стекла. — У вас изысканный вкус, — Джим кивнул на галстук с сороками. — Благодарю. Вы слишком долго трепали мне нервы противоправной деятельностью, так что надеюсь, вы попрощались с вашими друзьями по подполью, прежде чем принять мое приглашение. Камера для вас уже готова. Но сначала мы побеседуем, если не возражаете. Джим впервые за все время в Шерринфорде ощутил дискомфорт. Так значит, вот так это и происходит. Никакого показательного суда. Просто прилетает вертушка и пара вежливых мордоворотов увозит тебя к другим призракам. — Вот как. У вас же нет доказательств против меня. Майкрофт любезно улыбнулся: — Доказательства — это формальности, дорогой Джим. — Для правительства обычно нет. Вот подброшенные доказательства — норма, а чтобы совсем без них — это как-то совсем бесчестно. Я ожидал от вас большего изящества. — Где вы видели честное правительство? В кино? Джим не ответил. Вертолет прилетел неожиданно, он успел сообщить только «за мной пришли», но куда пришли, куда увезли, что делать — этой информации у его людей не было. Впрочем, инструкции на крайний случай были разработаны давно, они помогут вести дела, но не помогут ему самому. Единственной надеждой Джима мог бы стать влюбленный в него Шерлок, но Шерлок не пойдет против системы: это они уже выяснили. Там, на крыше. Джим взял себя в руки, и внутренняя тряска ушла на второй план. — Итак, я жертвенный агнец. — Нет. Вы — мой рождественский подарок от Шерлока, — весело глядя на него, ответил Майкрофт. Звучало почти так же весело, как гробовщики забивают последний гвоздь в крышку гроба, в котором похоронен живой человек. — Оу, — держась за улыбку как за спасательный круг, сказал Джим и сел. Теперь они были на одном уровне. — Значит, Шерлок Холмс совсем не такой, каким я его себе представлял. Я думал, у него другие ценности. — Он отлично маскируется под фрика, не так ли? Если даже вы думали, что он вне семьи. Конечно, нет. Наша семья — правящая элита общества, зачем бы ему возражать? — Мне показалось, что между нами возникла особая связь. — Да, он способен на глупости вроде влюбленности в вас, но я объяснил ему, что вы просто хотели через него подобраться ко мне. Я прав? «И да, и нет», — подумал Джим. — Шерлок сказал мне, что вы с радостью прилетите, если я вас позову. Вы никого не боитесь, вы знаете обо мне много, но все равно шлете мне поздравления с Рождеством. Человек, который никого не боится, бывает непростительно опрометчив. — Рыба, вы хотели сказать. — Да бросьте, — раздраженно воскликнул Майкрофт. — Никто не считает вас рыбой. У вас такой превосходный мозг! Мы все в восхищении. Он заговорил более дружелюбно: — Мозг не дается нам просто так, его нужно куда-то девать, пускать в дело. В нашей семье все роли распределены давно, у нас, если угодно, своя очень маленькая сеть из семи констант. И вот появляетесь вы — величина непостоянная, но равная нам по возможностям. Конечно же, мы с удовольствием смотрели на вас в естественной среде обитания. До поры до времени. Редкий вид, человек. Мы занесли вас в список. И вот вы здесь. — И что же вы со мной намерены делать? — спросил Джим, немного удивленный таким поразительным высокомерием. — Пытки в рамках международных конвенций? Майкрофт тепло улыбнулся: — В Шерринфорде не действует международное право, Джим. Не могу обещать, что пыток не будет совсем, сами понимаете. Но в основном вы здесь для более тщательного изучения ваших интеллектуальных способностей и физических возможностей. — А если я покончу с собой, никакого изучения не будет? — Хороший вопрос. Ваш превосходный мозг немедленно отделят от всего остального и поместят в специальный контейнер. Шерлок думает, что его можно оцифровать и вписать в программу для управления Британией, но я так не думаю. Вы можете быть опасны и после своей безвременной кончины. Вас невозможно контролировать. Майкрофт, очевидно, думал, что Джим почувствует себя польщенным. Джим не чувствовал себя вообще. Хотел ли он превратиться в вирус, поражающий сеть семьи Холмс? Нет, он хотел уничтожить эту сеть, будучи живым, в здравом уме и трезвой памяти. — Я недостоин такой высокой чести — ваших рук, копающихся у меня в мозгах. — Почему моих? У меня есть высококлассные специалисты. — Да, я забыл. Вы только смотрите через стекло, как рыбу потрошат. Майкрофт одарил его столь примечательным взглядом потрошителя, что Джим обрадовался, что их разделяет стол. — Думаю, вами я займусь лично, — сказал Майкрофт. — У меня достаточно времени, чтобы провести его часть без пользы. Но вы интересны мне, пока живы. После того, как из вас извлекут мозг, вы перестанете для меня существовать. Так что оставайтесь живым, мой дорогой Джим. Не умирайте как можно дольше. Легкий, почти незаметный укол в основание шеи, и Джим упал из кресла на пол. Он еще был в сознании, когда Майкрофт присел рядом с ним на корточки. — Хотели увидеть мой аквариум? Это возможно только изнутри. Джим хотел сострить в ответ, но темные воды сомкнулись над ним. Приду к Ледяному человеку, и он заберет меня.