Это было у моря...

Ее увидел он, и взгляд Ответный сердце бросил в сон, Волненьем сладостным объят, Он замер, в грезу погружен. Вся в свете меркнущем, она Как совершенная жена. Льюис Кэрролл Принцесса Лотириэль склонила голову над арфой, перебирая пальцами струны. Мелодия звучала не так, как хотелось Лотириэль, и с этим ничего нельзя было поделать. Весь день бесплодные попытки отвлечься заканчивались неудачей, и звуки арфы, обычно служившие успокоением для растревоженный души, лишь сильнее раздражали принцессу. Лотириэль встала и вышла на балкон. Морской ветерок приятно холодил лицо и трепал ее темные локоны. Вот уже две недели ею владела какая-то глухая, беспредельная тоска. Ничто не радовало ее – ей нечего было ждать, не на что надеяться. В один день Лотириэль поняла это с ужасающей ясностью. Кто она? Ты, отвечали ей все, принцесса Дол Амрота, дочь князя Имрахиля, сестра Эльфира, Эрхириона, и Амротоса. Но отчего это так? – спрашивала она. Разве сделала я что-то героическое, заслуживающее уважения и почитания? Народ любит тебя, вновь следовал ответ. Но почему, почему? – вновь спрашивала Лотириэль, но не находила ответа. Сознание собственной ненужности и никчемности грызло ее изнутри. Лотириэль с детства не хотела считать себя обыкновенной. Она никогда не мечтала выйти замуж именно потому, что это было так… правильно? А теперь она вдруг осознала, что, собственно, ничем не отличается от обычной высокородной девушки, судьба которой сидеть дома, ожидать мужа и рожать ему детей. Раньше Лотириэль нравилось играть на арфе. Сейчас привычное занятие не доставляло ей никакого удовольствия – скорее, она делала это, чтобы хоть чем-то себя занять. Отца не было в городе – он вновь уехал в Рохан. Лотириэль в душе завидовала ему – он мог мчаться на коне по свободным полям, гулять по зеленым лесам, слушая щебет птиц. Сама Лотириэль никогда не выезжала дальше родного Бельфаласа. Она любила Море, но даже оно не могло рассеять ее тоску. Любимая наперсница ее, Анариэль, одна из знатных дам Дол Амрота, полагала, что грусть Лотириэль вызвана отсутствием отца. Лотириэль не говорила ей об истинных причинах этой тоски, снедавшей ее, ибо она сама не знала их. Все опостылело ей. Она не выходила в город, как раньше, днями не разговаривала с Анариэль, перестала спускаться к Морю и смотреть на чудесный закат. Лотириэль стояла, бездумно глядя вдаль. Было ранее утро, но, несмотря на это, город уже давно проснулся. Слышны были крики торговцев, зазывавших клиентов, звон колоколов, ржание лошадей. Так начиналось каждое утро, и это было единственным, что заставляло Лотириэль чувствовать себя нужной. Она словно оживала, слушая эти звуки, такие приятные ее сердцу. Дверь отворилась. В комнату, осторожно, чтобы не разбудить принцессу, если та спит, вошла Анариэль. У нее были светлые волосы и голубые глаза - необычная внешность для Дол Амрота. Говорили, что отец Анариэль был роханцем, но сама она лишь загадочно улыбалась, когда речь заходила о ее родне. - Доброе утро, моя госпожа, - мягко произнесла она. – Вижу, вы рано поднялись. - Оставь эти любезности, Анариэль. – Лотириэль слабо улыбнулась. – Ведь мы не на официальном приеме. Анариэль с секунду смотрела на принцессу, а потом рассмеялась – громко, заливисто. - Я хотела проверить, в каком настроении ты сегодня, - объяснила она. – Все эти дни ты даже не замечала, что я обращаюсь к тебе на «вы». Ты словно и не слушала меня! - Анариэль, скажи, что нового в замке? – Лотириэль села на небольшой стул возле кровати и посмотрела на подругу. - Что нового? - Анариэль бесцеремонно плюхнулась на кровать Лотириэль. – Да все то же. Но ты увиливаешь от ответа, я вижу это. Скажи мне, ты несчастна? А если так, поведай, почему? Я ни за что не поверю, что отъезд отца так огорчил тебя. Он уезжал и на более долгий срок, однако ты не выглядела настолько опечаленной. Ты ходишь из залы в залу, словно одинокий путник, ищущий свое пристанище. Вчера ты даже отказалась спеть со мной - а ведь ты так любишь петь! - Я сама не знаю, отчего грущу – сказала Лотириэль, бессильно откидываясь на спинку стула. – Бывало ли у тебя такое чувство, будто в будущем тебя не ожидает ничего радостного, ничего... неожиданного? Что ты состаришься, проведя скучную и не нужную жизнь, которая никому не принесет пользы? - Ах вот оно что, - медленно произнесла Анариэль. – Дорогая моя, но неужели ты не понимаешь? - Не понимаю чего? – надежда, такая далекая и нежданная, вспыхнула в глазах Лотириэль. - Того, что нет ненужных жизней. Жизнь наша состоит из горечей и невзгод, но и радости есть в ней. И уж если Эру создал нас и дал нам эту жизнь, значит, мы стоили того. Я радуюсь каждому дню, каждой минуте, каждой секунде, и не потому, что когда-то мне предстоит сразить дракона или спасти Дол Амрот от свирепого великана, а оттого, что я живу! И какой бы не была моя жизнь, я сделаю все, чтобы она была счастливой. Не печалься, Лотириэль! Мы молоды, а в молодости нельзя печалиться. Лотириэль закрыла глаза, словно пропуская сквозь себя слова подруги. На ее лице расцвела улыбка. - Твои слова прекрасны, Анариэль! И ты права, права во всем. Я забыла, что ценность жизни не только в великих свершениях, которые предстоят или не предстоят нам, – задумчиво произнесла Лотириэль. Совет Анариэль мог послужить отличной пищей для размышления - и хоть Лотириэль не чувствовала полного успокоения, сердце ее перестал сковывать обруч неясной тревоги. - Да-да, - Анариэль хитро улыбнулась. - Знаешь, что-то эльфийское в тебе определенно есть. Кто бы, в самом деле, стал беспокоиться из-за таких пустяков, если не эльфы? Ну, раз я хотя бы на время смогла побороть твою тоску, ты соизволишь прогуляться со мной по городу? Помниться, в последний раз мы с тобой выходили вместе почти целый месяц назад. - И в самом деле, - Лотириэль вдруг поняла, как глупо вела себя. Ей невольно стало стыдно перед подругой. Анариэль никогда бы не повела себя так. С внезапным удивлением она осознала, что ей ужасно хочется побродить по городскому рынку. - Я даже знаю, куда мы отправимся, - лукаво заметила Анариэль. – И во что оденемся. Спустя час обе девушки спускались по залитой солнцем улице к главному рынку. На них были одежды простых горожанок – Лотириэль не хотела, чтобы люди узнавали ее. Волосы свои она заплела в толстую косу. Теперь никто не узнал бы в ней принцессу Лотириэль, дочь князя Имрахиля. Она наслаждалась свободой и простотой обращения, бывшей в ходу между жителями Дол Амрота. Среди них она забывала об официальных речах и торжественных поклонах. Главный рынок можно было сравнить с переполненным до краев ульем. Здесь покупатель мог найти любой товар. Основным недостатком рынка было, пожалуй, то, что подчас этого товара было слишком много. Каждый торговец пытался завлечь клиентов по-своему. Иногда вспыхивали ссоры, но они быстро разрешались. - Посмотри! Украшения! – Анариэль восторженно указала Лотириэль на прилавок, вокруг которого столпились любопытствующие люди, в основном женщины. Рядом стоял презабавный человечек, размахивающий листом пергамента. - Не проходите мимо! – кричал он. – Драгоценные камни, кольца, ожерелья, серьги! - Может, посмотрим? – умоляюще произнесла Анариэль. Она обожала такого рода вещи, но не из-за их ценности, а из-за красоты. Лотириэль улыбнулась – ее подруга была сущим ребенком, но в то же время судила о мире и о людях так, как ни один мудрец до нее. Лотириэль, как ни хотелось ей посмотреть на переливающиеся на солнце всеми цветами радуги драгоценности, пришлось отказаться от этой идеи. После полудня должен был возвратиться князь Имрахиль, и к его приезду девушка должна была вернуться в замок. Отец ее, хоть и сам любил иногда выйти в город, не одобрял прогулок дочери по рынку. - Прости, но не лучше ли будет нам разделиться? Я так хотела купить цветов! Ты же знаешь, стоит только увлечься... - Тогда встретимся у вон того колодца через четверть часа, - кивнула Анариэль и легким шагом направилась к прилавку с украшениями. Лотириэль неторопливо шла меж выставленных на обозрение покупателей товаров. Людей на рынке было много, хотя утро было ранее. В основном, их интересовали хозяйственные товары и продукты, которых здесь было в изобилии. Лотириэль направлялась в дальний конец рынка - туда, где продавались цветы со всех уголков обитаемых земель. Вдруг Лотириэль, заглядевшись на красивый щит, висевший над прилавком оружейника, запнулась обо что-то и едва не упала, успев в последний момент схватиться за одну из деревянных подпорок, на которых держался навес. Выпрямившись, девушка оглянулась в поисках предмета, ставшего причиной ее не состоявшегося падения. На земле лежал толстый и с виду довольно увесистый мешочек. Лотириэль подняла его и раскрыла. Он был доверху набит деньгами. Девушка огляделась в поисках владельца. Однако люди вокруг не обращали на нее никакого внимания. Вздохнув, Лотириэль взвесила в руках кошелек, решая, что с ним делать. Оставить лежать на земле – поднимет кто-то, у кого совесть не такая чистая, как у нее. А может... - Вон она! Воровка! Держите ее, чтобы не убежала! – раздался сзади нее чей-то крик. В ту же секунду у нее из рук выхватили найденный кошелек. - Наглая побирушка! Как ты посмела украсть деньги у Краина, сына Бариона? Лотириэль буквально остолбенела от неожиданности. Ничего не понимая, она воззрилась на обвинителя. Это был тощий юнец, одетый с претензией на знатность. От него шел просто омерзительный запах – Лотириэль пришлось даже чуть отодвинуться, чтобы не ощущать его. Краин, сын Бариона, по-видимому, понял ее движение по-своему, так как, быстро схватив ее за руку, закричал: - Она собирается сбежать! Что же вы стоите, она украла мой кошелек! Наказать ее! Лотириэль было ужасно больно. Цепкие пальцы сильно сдавили ее хрупкое запястье. Положение становилось опасным. Лотириэль знала, что больше всего в Дол Амроте не любят воровства. И в самом деле, люди вокруг, как покупатели, так и продавцы угрожающе смотрели на нее. Женщины сурово качали головами, слышались восклицания: «Наказать, наказать воровку!». Лотириэль чувствовала, что еще немного, и Краин сломает ей руку. Нелепость всего происходящего создавала впечатление какой-то нереальности. - Послушайте, я... - попыталась объяснить Лотириэль. - Она еще что-то лопочет! – Краину было явно наплевать на ее объяснения. – Да я тебя... - Что здесь происходит? – услышала Лотириэль чей-то глубокий, властный голос. Все разговоры мгновенно притихли. Лотириэль крайне удивилась – лишь Король, князь Имрахиль, ее братья, да она сама обладали умением успокаивать жителей Дол Амрота. - Что. Здесь. Происходит? - медленно повторил незнакомец. Лотириэль не могла повернуться, чтобы разглядеть его - Краин по-прежнему продолжал сжимать ее запястье. Но голос незнакомца, звучный и прекрасно поставленный, давал ей странную уверенность, что теперь ей ничего не грозит, что она в безопасности. Лотириэль и сама не знала, почему у нее возникло это чувство. В действительности же она понимала, что он, наверное, так же как и Краин, не станет слушать ее и назовет воровкой. - Она украла мои деньги, господин, - угождающие нотки в голосе Краина были омерзительны Лотириэль. Больше всего на свете ей хотелось вновь оказаться в своей светлой комнате в замке и обнаружить, что все это – и Краин, и обвинение в воровстве – лишь сон. Однако реальность была жестока – вокруг нее стояли пышущие злостью люди, которые с ненавистью, которой от них никак нельзя было ожидать ещё несколько минут назад, смотрели на нее. Единственной ее надеждой был незнакомец. - Отпусти ее руку, - последовал вдруг внезапный для Лотириэль приказ. В толпе послышались недовольные шепотки. Краин, чуть помедлив, все же отпустил Лотириэль. Растирая запястье, девушка обернулась. Глаза ее встретились с зелеными глазами незнакомца. Наверное, если бы ее попросили описать мужчину, увиденного ею, она не смогла бы подобрать нужных слов. Все сравнения, подходящие к его внешности, были неприменимы к нему. С первого взгляда было ясно, он - воин. Этим для Лотириэль было сказано все. Ее отец, ее братья были воинами. Она привыкла находиться среди воинов. Но незнакомец... поражал, ослеплял ее. Он был красив той самой красотой истинного воина – сильного и непобедимого. Высокий лоб, мужественное лицо в обрамлении золотистых волос и глаза необычного для Лотириэль оттенка, зеленые, со светло-коричневыми крапинками... Одет он был в дорогой доспех, обрисовывавший статную, гибкую фигуру. Длинная кольчуга спускалась до колен. На поясе у него висел длинный меч. Незнакомец, между тем, так же пристально, как и она его, разглядывал Лотириэль. Принцесса покраснела, поняв, что выглядит не лучшим образом. Растрепанные волосы, выбившиеся из прически, испуганные глаза и мятая юбка отнюдь не украшали ее. Ей захотелось, чтобы он увидел ее в другом платье и при других обстоятельствах, более подходящих принцессе. Но осознав, что желание это вызвано отнюдь не гордостью, Лотириэль устыдилась собственных чувств. - Это так? – глядя ей в глаза, словно желая прочесть в них всю правду, спросил воин. Под его открытым, ясным, таким понимающим и... жалеющим ее взглядом Лотириэль совсем стушевалась. Она не краснела столько ни разу в жизни. «О чем он спрашивает меня? Ах да, о кошельке... - пронеслось в голове у Лотириэль. – Но что же я скажу? Что я ничего не крала? Да кто мне поверит?» - Нет, не так, - в Лотириэль вдруг проснулось неожиданное спокойствие. Она была невиновна – и это давало ей уверенность в собственной правоте. – Я подняла кошелек с земли и размышляла, что сделать с ним. - Как ты смеешь так нагло врать? – брызжа слюной, закричал Краин, о котором Лотириэль уже забыла. – Наверняка вытащила его у меня возле прилавка с оружием! - Успокойся, - бросил ему незнакомец, вновь переведя взгляд на Лотириэль. – Что можешь ты сказать, чтобы подтвердить свою историю? - Боюсь, ничего, господин, - все так же спокойно отвечала Лотириэль. Обращение «господин» само сорвалось с ее языка, хотя она совсем не намеревалась его так называть. Слово это как нельзя лучше подходило ему. Лотириэль чувствовала, что даже ей, принцессе Дол Амрота, не зазорно называть его так. – Я сказала правду, и этого, по-моему, достаточно. По крайней мере, меня вырастили в таком убеждении. - Твои слова верны, - медленно произнес он в ответ. – Правда и в самом деле заслуживает уважения. Но только в том случае, если она не является ложью. Что ж, если твои слова были лживы, пусть они останутся на твоей совести. Возвращайтесь к своим делам, добрые жители Дол Амрота, - обратился он к толпе. – Если девушка солгала, это уже достаточное наказание для нее. Люди вокруг были явно не согласны с рослым воином, но повиновались, и спустя минуту толпа вокруг них рассеялась – покупатели вновь начали бродить вдоль рядов с товарами, торговцы – зазывать и торговаться с клиентами. Но Краин все еще не оставил попыток. - Господин, неужели вы поверили ей? Да она запросто солжет, только бы спасти свою шкуру! – выплюнул он, со злобой глядя на Лотириэль. - Я не намерен обсуждать с тобой свое решение, - холодно проговорил защитник Лотириэль. Краин побагровел. В другое время, поняла Лотириэль, и в другом месте, он, возможно, ушел бы ни с чем, но тут, на людном рынке, он решил, что незнакомец не станет нападать на него. - А кто вы такой, господин любезный, чтобы указывать мне, как поступать с девчонкой, укравшей мой кошелек? – злобно спросил Краин. – Не припоминаю, чтобы какой-то жалкий рохиррим мог свободно распоряжаться в Дол Амроте! - Я гость князя Имрахиля. - Незнакомец говорил спокойно, не повышая голоса, однако в его тоне была слышна скрытая угроза. Он нахмурился, на лице его с правильными чертами застыло суровое выражение. Лотириэль вздрогнула. «Не хотела бы я оказаться врагом этого гордого воина» - подумалось ей. Однако она невольно залюбовалась им. – А теперь уходи, пока я не прогнал тебя силой. Но помни – еще раз посмеешь ты оскорбить мой народ, пощады тебе не будет. Краин, ругаясь сквозь зубы, но не решаясь больше спорить с рохирримом, побрел прочь и вскоре скрылся из виду. Лотириэль с облегчением вздохнула. Краин внушал ей отвращение и страх, который девушка никак не могла побороть. Вдруг в голове ее будто что-то щелкнуло. «Я гость князя Имрахиля» - сказал Краину рохиррим. Но если он гость в Дол Амроте, то... Лотириэль поспешно обернулась к незнакомцу из Рохана, который задумчиво смотрел на нее. - Господин, вы сказали этому ужасному человеку, что вы гость князя Имрахиля. Значит ли это, что сам князь вернулся в Дол Амрот? – взволнованно спросила она. - Я лично сопровождал его, - с легким удивлением ответил рохиррим. – Сейчас он в крепости. - О, Эру Милосердный! – воскликнула Лотириэль, представив, что будет, если князь Имрахиль поднимется в ее покои и узнает, что ее там нет – ранним утром! А уж если отец услышит о позорном происшествии, приключившимся с ней на рынке... Лотириэль тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли. Она что-нибудь придумает. Анариэль поможет ей. - Ты порвала свое платье, - вдруг услышала она голос рохиррима. Лотириэль посмотрела вниз и в самом деле заметила, что подол платья безнадежно порван. - Возьми. - Она увидела, как воин вынул из мешочка, висевшего у него на поясе несколько монет. – Купи себе новое. Лотириэль, сама не понимая, зачем делает это, взяла протянутые деньги. Тонкие пальцы ее коснулись теплой и крепкой ладони рохиррима. Все то же ощущение безопасности охватило ее. Она некстати подумала, что у него, должно быть, очень сильные руки... - Лотириэль! К ней бежала взволнованная Анариэль. - Где ты пропадешь? – накинулась она на принцессу. – Я чуть с ума не сошла от беспокойства! Знаешь ли ты, что приехал князь Имрахиль? И, как говорят, привез с собой гостей! - Да, знаю. Нужно быстрее бежать в крепость! - Тогда поспешим! Лотириэль быстро повернулась к рохирриму, прислушивавшемуся к их разговору, и скороговоркой произнесла: - Благодарю, вас, господин, за вашу доброту. Прощайте! Развернувшись и схватив Анариэль за руку, она кинулась к дороге, ведущей в крепость. Они бежали быстро, однако Лотириэль и этого казалось недостаточно. Во дворе крепости они пошли медленно, стараясь никому не попасться на глаза. Лишь возле покоев Лотириэль они, наконец, смогли перевести дух. Их встретила служанка Лотириэль с целым ворохом свежих новостей. Мэй и Анариэль были единственными, кто знал о прогулках принцессы в город в обличье простолюдинки. - Ах, госпожа моя, - говорила служанка, помогая Лотириэль одеться и расчесывая ее длинные шелковистые волосы, - вместе с князем Имрахилем приехали гости из Рохана. О, какие они статные и высокие! Просто загляденье! Их король, Эомер Роханский, как говорят, молод и красив, да к тому же, не женат. А о его подвигах на ратном поле слагаются легенды! - Кажется, Мэй, ты уже выбрала себе мужа, - лукаво заметила Лотириэль. Анариэль, успевшая за это время сменить платье, засмеялась. - Вот еще, - надула губки Мэй. – Я вас имела в виду, говоря о короле. - Меня? – Лотириэль улыбнулась. – Я никогда не выйду замуж. Ни за короля Рохана, ни за кого-либо еще. - Ну, - Анариэль подхватила ее шутливый тон, - это мы еще посмотрим. Стоит мне вспомнить, как ты смотрела на того рохиррима, что был на рынке... Тебя явно не оставили равнодушной его золотистые волосы и прямой взгляд. Лотириэль вспыхнула и поспешила сказать: - Он всего лишь помог мне. С моей стороны была лишь благодарность. Лотириэль поведала Анариэль о своем приключении. Та, дослушав ее до конца, заметила: - А все-таки, я уверена, один из рохирримов найдет дорогу к твоему сердцу. Тут уж можно не сомневаться. А куда ты дела монеты, которые тот красивый господин дал тебе? - Вот они, - Лотириэль кивнула в сторону стола, а потом внезапно рассмеялась. – Смешно, не правда ли? Он, один из воинов короля Рохана, пусть знатный и богатый, но все же не королевского происхождения, дал мне, принцессе Лотириэль, дочери князя Дол Амрота, деньги на платье. - Тут довольно приличная сумма, - сообщила Анариэль. – Что-то чересчур щедр был этот рохиррим к незнакомой девушке. - Ах, Анариэль, тебе во всем мерещится какой-то тайный умысел! - А иначе скучно жить, – парировала Анариэль. В этот момент в дверь постучали. В комнату с поклоном вошел один из слуг князя Имрахиля. Почтительно склонив голову перед принцессой, он сообщил, что князь Имрахиль просит дочь и леди Анариэль спуститься в главный зал. Князь желал представить Лотириэль роханским гостям. - Ну, вот сейчас и увидим этого самого роханского короля, о котором столько пересудов. Раз уж даже Мэй от него в восторге... - протянула Анариэль. - Идем? Лотириэль кивнула. Они вместе с Анариэль вышли из ее комнаты и по большой лестнице спустились на этаж ниже, где располагался главный зал, в котором проходили все торжественные приемы. Зал этот всегда поражал Лотириэль своим величием. Высокие своды, белые стены и колонны были просто великолепны. Яркий свет проникал сквозь большие окна, отражаясь на мраморном полу. В дальнем конце зала стояла группа мужчин, среди них и сам князь Имрахиль. Ее отец, высокий, темноволосый, храбрый, честный и отважный, всегда вызывал у нее восхищение. Он был уже не молод, но седина так и не коснулась его волос. Рядом с князем стояли его сыновья – столь похожие друг на друга и одновременно такие разные. Эльфвир, старший из них, Эрхирион, средний, и Амротос, младший, любимый брат Лотириэль. Спиной к Лотириэль и Анариэль стояли двое мужчин со светлыми волосами. - Внимание, - шепнула Анариэль, - рохирримы. - Вижу,- так же тихо ответила Лотириэль. - Дочь моя! – князь Имрахиль заметил приближающихся девушек. – Как рад я встрече с тобой! - Моя радость настолько же сильна, как и ваша, отец, - Лотириэль обняла его. Она действительно была очень рада видеть князя – месяц, прошедший с их последней встречи, показался ей слишком долгим. - В этот раз, - сказал князь Дол Амрота, - я приехал не один. Хотя, наверное, ты уже слышала об этом. Позволь представить тебе Эомера, короля Рохана, моего родственника, друга и союзника. Лотириэль повернула голову в сторону гостей... и обмерла. Смятение накрыло ее, как только взгляд ее остановился на зеленых глазах короля Рохана. Зрение не обманывало Лотириэль – незнакомец, встреченный ею на рынке и избавивший Лотириэль от позорной участи, оказался королем Рохана. Сердце Лотириэль ухнуло куда-то вниз, и ее охватил мучительный стыд. О, как мечтала она, чтобы первая встреча их произошла сейчас, а не на рынке, где она предстала перед ним в разорванном платье и обвиненной в воровстве! Мыслимое ли дело, в воровстве! Кровь уже в который раз за сегодняшний день прилила к ее щекам. Сам же виновник терзаний Лотириэль был поражен не меньше ее. Как красив он был! Солнечные лучи падали на его волосы цвета спелой ржи. Легкая ткань зеленой рубахи с вышитыми по краю ворота рунами обрисовывала его широкие плечи и крепкие руки. Доспехов на нем не было. Эомер смотрел на принцессу с непониманием и... восхищением в каре-зеленых глазах. Эомер... Имя это ласкало слух Лотириэль, хотя и было необычно для нее. Сообразив, что отец ждет от нее приветственной фразы, Лотириэль выдавила из себя: - Я рада познакомиться с королем Рохана, о котором столько слышала от отца и братьев. Их друзья – мои друзья. «Что он подумает обо мне? Какой позор! А если ему придет в голову рассказать отцу о нашей встрече на рынке?» - Лотириэль чуть ли не плакала от огорчения. Однако почему-то ответ на первый вопрос был для нее важнее. Анариэль, стоящая рядом, отнюдь не была расстроена. На ее лице отражалось торжество, непонятное Лотириэль. - Я тоже счастлив познакомиться с вами, принцесса, - глубокий голос Эомера заставил ее взглянуть на него. Он был значительно выше Лотириэль. И вновь это чувство защищенности овладело ею... - Я хотел показать нашим гостям крепость Дол Амрот, – сказал князь Имрахиль, обращаясь к Лотириэль. - Ты и леди Анариэль прогуляетесь с нами? Море сегодня прекрасно. Лотириэль? Лотириэль, ты выглядишь усталой. Может, тебе лучше отдохнуть? Слуга мой говорил, что в последнее время ты мало ешь и совсем ничему не радуешься! Ты так расстроилась из-за моего отъезда? - Я… - начала Лотириэль, но ее тут же перебила Анариэль. - Все дело в том, что Лотириэль не хватает любви. Вот, например, сегодня она заявила, что никогда не выйдет замуж. Вот глупость! - Принцессе Лотириэль стоит быть осторожной, говоря так, - заметил стоявший рядом с Эомером рохиррим, высокий мужчина лет сорока. Черты его лица были благородны и выразительны. - Я совершенно согласен с тобой, Эркенбранд, - отвечал князь Имрахиль веселым тоном. - Но я был невежлив и не представил тебя моей дочери. Лотириэль, перед тобой Эркенбранд, Маршал Западной Марки. Лотириэль, которая все еще не могла оправиться от потрясения, нашла в себе силы кивнуть благородному воину. Тот почтительно поклонился. - Ну что ж, идем, пока погода благоволит нам, - сказал князь Имрахиль. - Выйдем на стены - оттуда открывается самый лучший вид на море и на город. На выходе из зала Анариэль взяла Лотириэль под руку и тихо сказала: - Все идет просто замечательно, ты не находишь? Думаю, теперь ты трижды подумаешь, чем бросаться заявлениями вроде сегодняшнего. - Не понимаю, о чем ты говоришь, - грустно произнесла Лотириэль. Плечи ее поникли и она медленно шла, не глядя по сторонам. - Король Рохана презирает меня, что может быть хорошего в этом? - О, Эру! - раздраженно воскликнула Анариэль. Ее возглас остался незамеченным, так как князь Имрахиль впереди громко спорил с Эркенбрандом об особенностях укрепления Дол Амрота. Эомер шел за ними. Лотириэль не могла видеть выражение его лица. - Ты просто невыносима, - добавила Анариэль чуть тише. - Презирает? Не представляешь, о чем я говорю? Я съем свой гребень, а ты знаешь, что он большой и острый и понимаешь, чем я рискую, - Анариэль сделала взмах рукой, словно показывая размеры гребня. - Так вот, я съем свой гребень, если король Рохана, да-да, этот самый король, не влюблен в тебя, а ты, в свою очередь, не влюблена в него! - Что за глупости ты говоришь, Анариэль, - устала произнесла Лотириэль. - Это лишь вторая наша встреча. А первая... Напомнить ли тебе, Анариэль, в каком виде была я, когда он увидел меня впервые? Я не могу смотреть ему в глаза! - Зато он может и пользуется своей возможностью в полной мере. О, Лотириэль, я знаю эти взгляды! Мужчины не бросают их просто так. Ты говоришь, что смущаешься? Но отчего, вот в чем весь вопрос! Отчего, Лотириэль, отчего? Я уже второй раз за день задаю тебе этот вопрос и не могу услышать ответ. Но ты скоро узнаешь его, если сейчас еще не догадываешься, - Анариэль говорила уверенно, но тихо, так, чтобы мужчины идущие впереди, не услышали их. - Лотириэль! - окликнул ее Амротос, обернувшись. - Что вы с леди Анариэль так медленно идете? Наши гости могут решить, что вы не желаете говорить с ними. - Это все женские секреты, дорогой братец, - рассмеялся Эльфир. - Не будем отвлекать их, тем более, что мы уже пришли на стены. Здесь гостям нашим будет не до разговоров - все теряют дар речи, увидев Море отсюда! И в самом деле, Море, как и говорил Эльфир, поражало всех людей, глядевших на него со стен Дол Амрота. Каждый раз оно было разным - то спокойным, то бурным, то темным, то светлым... Раз увидев Море, люди влюблялись в него на всю жизнь. Все находили в Море что-то свое. Лотириэль нравилась тайна, скрытая в глубине его вод. Сколько раз приходила она на стены, сколько раз стояла здесь, глядя на Море? Лотриэль сбилась со счета. Она родилась здесь, в этой крепости возле Моря. Она изучила каждое настроение Моря, но оно никогда не надоедало ей. - Оно прекрасно, - услышала Лотириэль тихий голос справа от себя. Она повернула голову и увидела Эомера, который стоял рядом с ней, устремив взгляд на Море. Эркенбранда, ее отца и братьев не было видно. - О чем вы думаете? - спросил вдруг Эомер. - О Море, - просто сказала Лотириэль. Она почему-то знала, что он поймет ее. Эомер кивнул. - Я был удивлен, увидев вас здесь, - проговорил он, словно продолжая давно начатый разговор. - Я была удивлена не меньше, - тихо отвечала Лотириэль. Щеки ее вновь запылали. - Значит, мы оказались в одинаковом положении. - Не думаю, - Лотириэль медленно покачала головой. - Лотириэль, - Эомер внимательно посмотрел на нее, - неужели вы подумали, что я могу хоть словом причинить вам и вашему отцу беспокойство? Без вашего позволения я не пророню ни слова о нашей первой встрече. Вам не стоит бояться меня, - закончил он с мягкой улыбкой. - Но я совсем не боюсь вас, - сознавая, как неловко это звучит, произнесла Лотириэль. Они помолчали. Лотириэль не могла понять причину того волнения, что охватило ее. Сердце ее трепетало под мягкой тканью белого платья и казалось, будто оно сейчас выскочит из груди. - Как вы, должно быть, смеялись надо мной, - проговорил Эомер, не глядя на нее. - Я дал вам несколько монет там, на рынке... - Я никогда бы не стала смеяться над вами! - последние слова его заставили Лотириэль забыть о своем стыде. Как может он думать так о ней! - Ваш поступок заслуживает лишь уважения. Смеяться над истинным благородством низко и подло. И как могу я потешаться над моим спасителем? Я убежала, так и не успев поблагодарить вас. Я даже больше, чем благодарна вам... На лице Эомера изобразилось волнение. Он шагнул к ней и взял ее руку в свои. Он глядел на нее, не отрываясь, словно желая в глазах ее прочитать то, что она не осмелилась сказать. - Лотириэль... - О, вот и они! - к ним шли князь Имрахиль и Эркенбранд. Анариэль и братья Лотириэль стояли несколько позади. - Я знал, что вас впечатлит вид, - сказал князь Дол Амрота, словно не замечая взволнованного вида Эомера и Лотириэль. Эркенбранд усмехнулся, поглядев на Эомера, однако ничего не сказал. - Отец, - Лотириэль не сразу нашла в себе силы заговорить, - позвольте мне удалиться в свои покои. Я неважно чувствую себя. - Конечно, Лотириэль, - с тревогой сказал князь Имрахиль. Однако, оглядев дочь и не обнаружив в ней признаков болезни, он добавил: - Сегодня вечером мы даем пир в честь наших гостей. Надеюсь ты будешь на нем? - Разумеется, - Лотириэль кивнула и быстрым шагом направилась к двери, ведущей в крепость. Она спиной чувствовала прожигающий ее взгляд рохиррима. Все время до вечера Лотириэль провела словно во сне. Все мысли ее занимал красивый, статный король Рохана. Сколько ни пыталась она выбросить из головы его образ, тем четче она представляла себе его. Анариэль, время от времени заходившая в ее комнату, лишь усмехалась, видя ее терзания, однако ничего не говорила. Одеваясь к ужину, Лотириэль поймала себя на желании одеться и причесаться как можно красивей. Мэй постаралась на славу. Никогда еще Лотириэль не выглядела настолько хорошо. Синее платье прекрасно подчеркивало ее фигуру, которой Лотириэль несомненно могла гордиться. Волосы ее тяжелыми крупными прядями падали на спину. Посмотрев в зеркало, Лотириэль не узнала себя в девушке с сияющими, как звезды, глазами и блуждающей улыбкой на мягких губах. - Ах, миледи, - воскликнула Мэй, глядя на принцессу, - никого прекраснее вас нет во всем Дол Амроте, да я убеждена, что и в Рохане тоже. - Не могу не согласиться, - сказала Анариэль, улыбаясь. - Теперь у несчастного короля нет пути к отступлению. Главный зал был красиво украшен гирляндами из цветов. Смех и музыка слышались отовсюду, столы ломились от яств и напитков. В Дол Амроте умели угощать и угощаться самим. Уже стемнело, а потому были зажжены большие факелы. За главным столом сидели князь Имрахиль, король Рохана, Эркенбранд, Амротос, Эльфир и Эрхирион. Лотириэль и Анариэль устроились там же. Лотириэль ощущала на себе восхищенные взгляды мужчин, но ее интересовал лишь один из них. - Что я говорила? Бедный король Рохана! Что ему пришлось пережить, когда такая красавица вошла в зал, - лукаво произнесла Анариэль. - Посмотри, он чуть вином не подавился, увидев тебя! Но как хорош, как хорош! Лотириэль не смогла даже одернуть Анариэль. Слова подруги были приятны ей, и она, как ни пыталась заставить себя не глядеть в сторону Эомера, то и дело исподтишка смотрела на него. Она заметила, что и он бросает на нее такие же быстрые взгляды. Лотириэль чувствовала себя безмерно счастливой. Как мало надо людям для счастья! Зал начал казаться Лотириэль необычно светлым и радостным, хотя недавно совсем она находила его мрачным и угрюмым, люди - добрыми и приятными. Ей решительно все нравились. Она улыбалась и была весела, как никогда еще до этого. Одно огорчало ее - Эомер сидел на другом конце стола, и она не имела возможности поговорить с ним. Пир продолжался до глубокой ночи. Лотириэль начала чувствовать, что глаза ее слипаются. Наконец, она встала из-за стола и, пожелав всем присутствующим спокойной ночи, отправилась в свои покои. - Принцесса Лотириэль! - окликнул ее уже такой знакомый, такой глубокий и мужественный голос, от которого сердце ее вздрагивало и начинало нестись бешенным галопом. - Да, господин мой? - откликнулась Лотириэль. Она обернулась и увидела Эомера, стоящего всего в нескольких метрах от нее. Дрожащее пламя факела бросало тени на его красивое лицо, делая его необыкновенно юным. - Я хотел лишь пожелать вам спокойной ночи, - он медленно сделал шаг по направлению к ней и оказался совсем близко. - Я... я тоже желаю вам приятных сновидений, - голос ее задрожал. Она вдруг осознала, что они совсем одни в этом узком, освещенным лишь тремя факелами коридоре. Лотириэль охватил жар. Она то мучительно краснела, то бледнела под его пристальным, волнующим ее взглядом. А он все не прекращал эту пытку, не сводя с нее глаз и не предпринимая ничего больше. Лотириэль ненавидела себя за слабость, которая заставляла ее желать того, о чем не должна мечтать незамужняя, невинная девушка. Но она не могла ничего поделать с собой. В тот миг, когда она хотела уже сказать о том, что мучило ее, Эомер вдруг схватил ее руку и запечатлел на ней горячий, долгий поцелуй. - Как могу я заснуть, - жарким шепотом произнес он, - когда все мысли мои заняты вами? - и развернувшись, быстро скрылся за поворотом. Лотириэль не помнила, как дошла до своих покоев. Мэй расспрашивала ее о вечере - она отвечала невпопад. Она чувствовала усталость, однако, уже лежа в кровати поняла, что не может заснуть. Она не знала, что за чувство разливалось в ее сердце сладкой истомой. "Как могу я заснуть, когда все мысли мои заняты вами?". Эта фраза стучала у нее в голове. Поцелуй Эомера жег ей руку. Несколько раз она вставала с постели, выходя на балкон. Но даже Море не могло успокоить ее. Наутро она поднялась с первыми лучами солнца и, одевшись без помощи Мэй, вышла во двор крепости. Собирался дождь, но Лотириэль, не обращая внимания на это, спустилась по песчаной дорожке к Морю. Она стояла, вдыхая свежий морской воздух, пытаясь понять и осмыслить то, что не давало ей спать все ночь. - Лотириэль! Со стороны крепости к ней шел князь Имрахиль. - Я не ожидал застать тебя здесь, - он остановился рядом с ней. – Ты рано поднялась сегодня. - Я не могла уснуть. - Наш гость тоже. Он уехал задолго до первых лучей. - Что? – сердце Лотириэль словно сдавил железный обруч. Захотелось сесть на камень и зарыдать, как маленькая девочка. Лотириэль усилием воли подавила этот порыв. «Уехал, даже не простившись… Но почему это так волнует меня? Мне совершенно все равно!». Лотириэль подняла голову и увидела, что отец внимательно смотрит на нее, словно раздумывая. - Я не должен был тебе этого говорить, но... Вчера Эомер просил у меня твоей руки. Лотириэль потеряла дар речи. В ее голове проносились мысли, совершенно, по ее мнению, не уместные в данной ситуации. «Он просил моей руки у отца? Не спросив меня? Я нравлюсь ему, или это для него просто политический союз?» - Но мы едва знакомы! - Это было первое, что я сказал ему. Но он заявил, что его решение непоколебимо, и что он намерен жениться на тебе, естественно, заручившись твоим согласием. Он просил меня лишь сообщить свое мнение о данном предмете, и не говорить тебе о его предложении, пока он не вернется и не сделает его сам. Но я посчитал, что не имею права держать тебя в неведении. - И что же вы ответили ему? – Лотириэль изо всех сил старалась успокоиться, но это давалось ей с трудом. Сердце ее по прежнему продолжало бешено стучать. - Я сказал, что мой ответ полностью зависит от твоего решения, - князь Имрахиль взял дочь за руку и улыбнулся ей. - Но ведь для вас эта партия выгодна? - Это в самом деле так, - кивнул ее отец. – Но я не могу рисковать счастьем дочери ради выгодного союза. Ты вольна выбирать, Лотириэль. Но позволь заметить тебе, что мне не кажется, будто Эомер вызывает у тебя отвращение. На пиру вы никак не могли друг на друга насмотреться. Он делал вид, что слушает меня, однако все его внимание было обращено совсем в другое место. Его симпатию к тебе я заметил сразу, и я полагал, что она взаимна. - Я восхищаюсь королем Рохана, - сказала Лотириэль. – Но брак... И отчего, - обратилась она к тому, что больше всего волновало ее, - он уехал столь поспешно? - Он не хотел уезжать, - грустно ответил князь Имрахиль, - но дела Рохана требовали его скорейшего возвращения. На одно из селений напали орки, много орков. Остатки рабов Саурона все еще рыщут по нашим землям. Единственное, что мы можем сделать - это рубить их, покуда не останется ни одного. - Я думала, - тихо проговорила Лотириэль, - что орки не осмелятся больше нападать на нас. - Долгое время мы думали так же, - кивнул князь Имрахиль. - Однако они нападают не на нас, а на несчастных крестьян, не имеющих сил остановить их. Но от Всадников Рохана им не укрыться. - Отец... Этот поход, он очень опасен? - Лотириэль подняла глаза на отца. Страх овладел ею, безумный страх, который всегда поселялся в ней, когда князь Имрахиль или братья ее покидали Дол Амрот. Но теперь она боялась не за братьев, а за любимого. Лотириэль признала это, и все сомнения, все терзания мгновенно покинули ее душу. Теперь она не страшилась своего будущего, не плакала из-за него. Она поняла, наконец, в чем истинное ее предназначение. - Каждый день может быть опасен, Лотириэль, - задумчиво сказал князь Имрахиль несколько секунд спустя. - Но надежда всегда должна быть в наших сердцах. Мы люди, а потому мы должны ждать. Ждать и надеяться. И она ждала. Каждый день, каждый час она выходила на балкон и глядела на дорогу. Прошла неделя, месяц, а король Рохана все не появлялся в Дол Амроте. Анариэль утешала Лотириэль, как могла. - Поверь мне, если бы не эти проклятые орки, он уже давно валялся бы у тебя в ногах, - обычно говорила она принцессе. - Я не хочу, чтобы он валялся у меня в ногах, - печально отвечала Лотириэль. - Я хочу, чтобы он был здесь, живой и невредимый. Утро было в Дол Амроте. Погода в тот день была дождлива, но Море казалось удивительно спокойным и умиротворенным. Люди не спешили выходить на улицы. Сонность владела городом. Лотириэль, как и всегда, стояла на стене. Теперь она проводила здесь большую часть своего времени. Она не была грустна. Нет, она совсем не чувствовала печали. Лишь пустота поселилась в ее душе. Она смеялась, гуляла с братьями, разговаривала с отцом и Анариэль. Однако все это заставляло ее еще острее ощущать эту пустоту, вспоминать о том, кто еще мог бы быть с ними. Анариэль не нравилось это новое состояние подруги: - Такое ощущение, будто он уже никогда не вернется! Это лишь неопасный поход. Я вполне понимаю, что ты волнуешься, но не настолько же! Она не заговаривала больше с князем Имрахилем об Эомере. Кроме Анариэль и него никто не знал о ее чувствах, поэтому все недоумевали, отчего принцесса выглядит такой вялой и нерадостной. "А ведь прошел всего месяц, - думала Лотириэль. - Всего месяц, а я уже не могу выдержать нашу с ним разлуку. А он? Вспоминает ли обо мне хоть иногда? Но почему, почему он уехал?" Она развернулась, чтобы привычной дорогой вернуться в крепость и... ахнула. В дверях стоял Эомер. На нем был все тот же доспех, в руках он держал шлем с конским хвостом. Лотириэль невольно улыбнулась такому необычному украшению. - Я был у князя Имрахиля, - заговорил Эомер не давая ей времени оправиться от удивления. - Я понимаю вас, - Лотириэль ответила спокойно. Теперь, когда он вернулся, можно было не бояться никого и ничего. Она вспомнила, как они разговаривали тут же, на этих стенах. Но теперь они словно поменялись ролями - Лотириэль, тогда смущенная и растерянная, сейчас прямо глядела на Эомера, а он, такой уверенный, гордый воин, робел перед ней. - И что вы... что вы думаете об этом? - он едва осмеливался поднять на нее глаза. - О чем же? - Лотириэль с трудом сдерживала улыбку. Она знала, что стоит ему только посмотреть на нее, и конец всем ее уловкам, однако она не могла не позволить себе хоть немного помучить его. - Ведь вы ничего не предлагали мне. - Я готов просить вас об этом вечность! Но я не умею быть нежным... - произнес Эомер глухо. - Хотя бы одного раза будет достаточно, - Лотириэль улыбалась. Ей хотелось смеяться от счастья. Она знала, что это глупо, но опять, как и всегда, когда он находился рядом, она не могла перебороть себя. Она засмеялась, а он смотрел на нее - нежную, молодую, прекрасную. - Ну, если вы сами не можете сказать мне это, доблестный воин, то я спрошу вас сама! - она положила ладони на его широкую грудь и, потянувшись к губам рохиррима, произнесла: - Вы возьмете меня в жены, король Рохана? - Да, - ответил он, прежде чем губы их слились в долгожданном для них обоих поцелуе.