Эпос-композия. Лес

I. Искатель шёл все дальше и дальше, пока не оказался среди лесной чащобы. Он быстро понял – лес каким-то способом стал пожирать солнечный свет, которого и так было в недостатке. В городе было серо, здесь было темно. Искатель сообразил: начиная отсюда, от в прошлом посещённых мест можно отречься, здесь его ждёт то, что он нигде больше до этого не видел. «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Деревья выходили в высоту по пять метров, иногда и по все семь. То тут, то там мог Искатель увидеть то сугроб, над которым будто трескался воздух, то, совсем рядом – жужжавших комаров и мошек, горевших светлячков. «Что это за аномалия?» - «Неизвестно». Искатель медленно шёл, и чувствовал, как воздух неприятным и неестественным способом меняет температуру поочерёдно в отдельно взятых кусках пространства. Это что же, лес так и не смог определиться, и даже такую макровеличину, как температуру, не смог сохранить однородной? Это на порядок не похоже на то, что Искатель видел вплоть до этого. «Поражающе…». В один момент Искатель почувствовал то, что он ещё совсем не ждал: как обычно, из ниоткуда зазвучала музыка. И, по ощущениям, начало своё наступление пурга, вызывающая холод не лютый, а пугающий. Как такое возможно? Как и обычно, Искатель силился услышать и угадать звучащее, понять, кто автор сего. И, кажется, он с ошеломлением понял, что мороз вызван, скорее всего, этими-то самыми звуками. Вступили инструменты с арпеджио.С неаккордовыми звуками; похоже, что звучит прекрасно знакомая понаслышке техника музыкальной «серии». Соната для скрипки? Дуэт? Трио? Неестественно-холодно вступил альт и виолончель.Вторая скрипка. Теперь вступили все, это струнный квартет.»Как будто металлом провели по нерву, и оставили в таком нелицеприятном виде», подумалось Искателю. Звучание было чересчур громким и грохочущим, не похожим на звучание струнных. Но Искатель понял, кого он сейчас должен встретить. И он встретил. - Жутко? – спросил Искателя человек за его спиной. Его голос был резок на слух, несколько грубым, чего не ждал Искатель. Этот голос он представлял немного мягче. Искатель ожидающе повернулся, увидел именно того, кого ожидал, и с уже не мог оторвать от него взгляд. Прямо стоящий, рослый, подтянутый мужчина лет пятидесяти, в бежевой куртке, в тёмных брюках с чёрным шарфом на шее стоял возле вековых деревьев. По лицу его сразу становилось ясно, что приходился он лицом еврейской национальности, отчасти даже и не понятно, отчего: глаза небольшие, но заключавшие взгляд, по строгости и внимательности похожий на орлиный; огромный горбленный нос, который обычно нарекают римским; вздувшиеся вены по вискам, наверняка взбухавшие в ситуации гнева; большая залысина с небольшой растительностью по ушам, напоминавшая, что мужчина этот уже не молод. Искатель узнал этого человека, ведь как часто он видел его портреты, когда имел случай получить новый экземпляр какой-нибудь монографии по современной музыке. Уже, честно говоря, почти современной. Искатель также оказался в состоянии понять, что сейчас вокруг него играло, с успехом вспомнив, что за композитор стоял прямо сейчас под кроной дерева. Определённо, это: Струнный квартет №2 in f-minor, четвёртая часть. Op.10. Перед Искателем стоял Арнольд Шёнберг собственной персоной. Крайне удивительная встреча, надо сказать. «Что-то не то выходит», подумалось Искателю. Он привык, что нового гостя он находит поблизости от его дома, от жилища. Но здесь нигде ничего он не мог увидеть, только тропинка, по которой он всё это время шёл, продолжала петлять дальше, скорее всего, в любом случае не ведя в жилищу Арнольда. Это дорога вперёд, и Шёнберг всего лишь встал посреди неё. Резонен вопрос: зачем? Уж не спросить ли это у него самого? Искатель на это как раз и решился, когда Шёнберг сам направился к нему навстречу прямо, но немного сутулясь, будто бы с подозрением. -Жутко? – переспросил Шёнберг. Надо напомнить, что всё это время музыка не останавливалась, а лишь слабо утихла, дабы она не заглушала при случае главного героя этой встречи, непосредственно автора. Искатель задумался, ища идеальный ответ. -Хм… А разве не на это же рассчитана вся та музыка, что я сейчас слышу? Разве мне не должно быть жутко? …А ведь и холод от «снежной» бури никак не сходил… Слабо улыбнувшись, Шёнберг ответил: - Неужели кто-то догадался? И что, никакие рефлексы не срабатывают? – напряжённо и с ухмылкой посматривал на Искателя композитор. - Один срабатывает, если честно. Мурашковой, от слова «мурашки»… Откуда этот холод, мистер Арнольд? Вопрос Искателя явно раззадорил Шёнберга, хотя он всё также оставался как можно с более каменным лицом, сохраняя вид серьёзного и непоколебимого победителя. - Неужели и сам не понял? Неужели благодаря мне не догадался, где оказался? – тоном судьи отвечал вопросом на вопрос Шёнберг. - Кажется, догадался… - с паузой ответил Искатель - … и что же это получается? Неужели… неужели всё было так темно? И… и холодно? Шёнберг не ответил, лишь слабо, снисходительно улыбнулся, показывая тем самым, что ответы на вопросы утвердительные. -Тогда… - продолжал Искатель -… тогда что за периодические места с повышенной температурой воздуха? Что за ересь? Что за… глупость? Шёнберг перестал улыбаться, только продолжал пристально смотреть на Искателя. -Так в это время и лирика не вымерла. Ты ещё встретишься с авторами-лириками. -А как насчёт вас? А как насчёт подобных вам? Вы что, и есть этот самый холод? -Да – утвердительно ответил Шёнберг–мы и есть холод. Разве не понятно было и без этого? Искатель на минуту замолчал, думая, что теперь делать дальше. Шёнберг же ждать не стал. - Продолжай идти. В один момент ты выйдешь на перепутье, огромное перепутье. А там выбор останется за тобой – посмотрев в сторону дальнейшей тропы, Шёнберг сделал два шага назад. -Стойте! – ошеломился Искатель – а как насчёт вас? Я ещё не закончил, у меня к вам остались вопросы! … На это Арнольд Франц ответил незамедлительно, надменно, презрительно и высокопарно. - Не приближайся! Зачем тебе это нужно?! Искатель был удивлён. Он не видел ещё такой резкой реакции за весь свой путь до этого. - Я бы хотел больше узнать об вас… Скажем так, я очень заинтересован в том, чтобы заглянуть вам в душу. Как насчёт… -Даже не думай–отчеканил Шёнберг – этой идея не из лучших. Какой тебе от этого толк? - Где вы живёте? – недоумённо спросил Искатель. - Что, если нигде? – отвечал Шёнберг – что, если единственная моя цель здесь – это стоять, и подсказывать другим путь? Нужен ли мне тогда дом? - Дорога прямая, как бы я мог заплутать… - В любом случае, тебе совершенно нельзя появляться у меня дома. Ты не получишь у меня ничего того, чего не получил бы у любого другого дальше по пути. - А если я считаю по-другому? – не унимаясь, спросил Искатель. - Тогда ты пожалеешь – без угрозы, будто предупреждая, отдал честь Арнольд Франц Вальтер Шёнберг, после чего он повернулся, и пошёл куда-то прямиком через лес. Идти за ним будет проблематично, да и дороги наверняка не будет, и её почти не будет видно… Искатель понял, что, несмотря на то, что личность этого великого композитора его заинтересовала, он не мог прямо сейчас пойти за ним, хотя бы потому что он сам его от этого предрёк. Получалось, что ещё никак нельзя было встретиться с одним из самых загадочных людей двадцатого века. Оставалось только надеяться, что он не исчез навсегда от Искателя, и в будущем им ещё придётся встретиться. С такими мыслями, отстранившись от встретившегося (музыка замолкла, как только Шёнберг исчез из поля зрения), Искатель последовал его совету, и пошёл дальше по дороге, всё вглубь и вглубь этого... леса.