Ваше Высочество?

      Двое стражников недовольно затрясли головой.       — Повторяю, — монотонно проговорил один из них, — после темноты никто не имеет права пересекать черту города.       — Личный приказ королевы, — подхватил второй.        Пожилой кучер только вздохнул.       — Я везу Его Высочество в город, — пояснил он, нервно теребя поводья.       Однако стражники лишь усмехались.       — Старик, — вновь начал первый, — у нас каждый третий возит Его Высочество.       — А каждый пятый, — воодушевленно подхватил второй, — вывозит.       На этот раз кучер ничего не ответил. Он отложил поводья и костяшками пальцев постучался в окошко кареты.       — Что-то случилось? — поинтересовался мужской голос.       — Нам не верят, что мы королевский экипаж, Ваше Высочество.       — Ммм… — протянул голос в карете. — А что им нужно, чтобы поверить?       Стражники переглянулись.       — Бумажку от королевы, — заявил первый, не скрывая усмешки.       — С подписью и печатью, — закивал второй.       — Хорошо, — равнодушно отозвались в карате.       На минуту повисла тишина. Стражники изо всех сил сдерживали смех. Ситуация не на шутку их забавляла. До тех пор, пока молодой юноша не скрипнул дверцей кареты, уверенно прижимая бумагу к груди.       — Такая подойдет? — спросил он, протягивая листок.       Стражники попеременно прокрутили документ, а потом разом воскликнули:       — Не может быть!       Юноша пожал плечами:       — Что-то еще?       — Оплатите пошлину, — приказал второй стражник. А потом шепотом обратился к напарнику:       — Откуда он достал эту дьявольскую бумажку?       — Не знаю, — стражник призадумался, — я вообще не думал, что такая существует…       Юноша тем временем обшаривал карманы выездного мундира. Мелочь. Всего какой-то медяк стоял у него на пути! А пальцы упорно нащупывали шелестящие бумажки, на которые, конечно же, никогда не бывает сдачи. Черт побери, он злился. Руки все глубже и глубже опускались в карманы.       «Столько времени ушло даром, — подумал юноша, — и всё из-за этих тупиц».        Наконец, перебрав все содержимое в мундире, он сумел найти золотой червонец и протянул его стражникам.       — Нам нужна медная, — сообщил стражник номер один.       — Нам нечем менять, — в такт добавил стражник номер два, уже расплываясь в довольной улыбке.       Юноша пожал плечами и направился обратно в карету. Эти тупоголовые кретины, возможно, завтра навсегда покинут свой пост, а ведут себя, словно в их жилах течет по меньшей мере голубая кровь. Как же они его бесят! Как же его раздражают все люди Крови! Как его выводило их высокомерное отношение, скрывающееся за всеми улыбками и «добрыми» речами! Именно поэтому юноша никогда не путешествовал дальше лесных массивов. Его народ другой, он совсем другой. Он сам другой.       Ворота отворились без единого звука. Старый кучер, успевший вновь ухватить поводья, бойко повел лошадей, а вместе с ними — карету.       Город встретил их равнодушно. Аккуратные фонари, разбросанные по всему городу, освещали им путь. Не останавливаясь, карета рассекала улицы. Времени попросту не было. Ни один пейзаж этого места не смог тронуть ни уставшего кучера, ни измученного Высочества. У них была общая цель, все остальное — материал для ее исполнения.       Путники остановились в центре города и, внимательно изучив городскую вывеску, направили экипаж поближе к ветхому зданию, коим владела парочка обнищавших аристократов. Обычно юноша проезжал такие места стороной, но сейчас выбирать было не из чего. Как-то он уже проигрался в подобной таверне — теперь такого не повторится.        Юноша открыл дверцу кареты и вышел. Свежий, прохладный воздух ударил ему в лицо. Неужели он действительно в самом сердце Крови?       — Следи в оба, — предупредил он прислугу и скрылся в дверях здания.       Не прошло и пяти минут, как он вылетел из заведения. В глазах у него словно плясали чертики.       — Скверное место, — пояснил он кучеру, вновь поднимаясь по ступенькам кареты. — На заднем дворе попросили оставить лошадь — займись этим!        Карету он покинул не один: на руках юноша вынес невысокую девушку. На её детском личике виднелись многочисленные царапины. Точное такие же, они покрывали и шею, и руки.       — Все будет хорошо, — прошептал ей на ухо юноша.       Внутри было душно, громко тикали часы. Трактирщик покусывал губы, облокотившись на стенку. Его глаза неодобрительно изучали незнакомца и его спутницу. Вся эта ситуация вызывала у трактирщика долю презрения, которую он даже не пытался скрывать. Он также заметно нервничал. Обычные люди редко заявляются к нему после восхода солнца, утверждая, что спасают беспомощных созданий. И уж точно не с откровенными увечьями.       — Она ведь насквозь мокрая, — ужаснулся приказчик, разводя руками, — вы точно честный человек?       — Честнейший, — заверил юноша.       — Тогда, скажите, пожалуйста, что… — мужчина нервно сглотнул, прерывая предстоящий допрос. — Ваше Высочество?       — Кто вы такой? — тут же вырвалось у него. Он стал с большей силой кусать губу. — Кто?       Незнакомец покачал головой и молча прошел мимо оторопевшего хозяина. Меньше всего его волновали допросы какого-то бедняка, который вот-вот окажется перед порогом собственного дома. Почему каждый плебей в этом мире лезет в его дела? Почему он просто не может спасти её?       Юноша покрепче прижал к себе девушку и ловко взобрался по ступенькам наверх. Выбрав дверь в самом конце темного коридора, он направился туда. Придерживая девушку за талию, он коснулся ладонью замка. Дверца отворилась.       Спальня оказалась самой обычной: дверь в ванную, кровать с выцветшими простынями, по бокам два комода, напротив небольшой шкаф. Окна закрывали плотные черные занавески. Только вот дизайн комнаты напоминал усовершенствованный чулан.       Юноша угрюмо окинул взглядом постель и, не отпуская девушку, последовал в ванную. Слава богам, из крана бежала вода и ему не придется бегать с тазами вокруг обессиленного тела. Каждая минута на счету.       — Только не умирай, — взмолил юноша и вздохнул, — мы только продвинулись на шаг вперёд.       Осторожно, будто в его руках фарфоровая кукла, он опустил девушку в ванну. Темные спутанные волосы незнакомки он собрал тоненькой резинкой, которую прятал в кармане черных брюк. Она должна была очнуться. Он верил в это.       Вода, заполнившая ванную, помутнела. Незнакомка вздрогнула.       — Софи?       Молчание.       — Софи? — более настойчиво повторил юноша, — услышь меня…        По ее щекам скатились слезинки. Она дрожала.       — Она не стоит таких усилий, Эрик, — послышался грубый ироничный голос за спиной, — какая-то жалкая принцесса!       — Я могу решить сам, кто и каких усилий стоит, — раздраженно сообщил юноша.       Голос засмеялся. Что может быть опасней, чем спорить с воплощением самого жуткого монстра на свете?       — Ты делаешь ошибку.       Вода почернела.       — Ошибкой была верность тебе, — Эрик положил руку на плечо девушки, — и твоим прихвостням.        С губ Софии сорвался стон. Казалось, вся жизнь, капля за каплей, начинала выходила из беспомощного тельца. Солёные слезы сменились кровью. Кожа приобрела нездоровый оттенок. Сердце забилось медленней. Вздумай сейчас кто-нибудь проверить её пульс, то он не ощутил бы ничего, кроме холода.       — Эрик, — раздраженно крикнул голос, — мы ненавидим её, ты не забыл?       — Ошибаешься, — в глаза Эрика заплясал огонь. — Это ты ненавидишь её.       — Еще не поздно принять правильное решение, Эрик.       Юноша рассмеялся. От гнева у него пульсировала жилка на лбу.       — Думаю, — непроизвольно Эрик склонил голову в бок, — самым правильным решением в моей жизни будет именно это.       — Мы единое целое, — возразил голос, — мы созданы друг для друга.       — Не-е-ет, — протянул юноша и на его губах заиграла опасная улыбка, — мы разные. Абсолютно. Никогда я бы не оставил близких, никогда бы не пошёл против самого себя. И уж тем более не нанес удара в спину.       — То есть ты намекаешь, что я слабый? — теперь уже смеялся голос. — Ох, Эрик, ты еще будешь жалеть о своих словах!       И голос исчез, оставляя юношу один на один с умирающей.