То, ради чего хочется жить.

Уже поздно— подумал Гокудера Хаято, поднимаясь с качели, на которой убивал время каждый вечер после школы. По дороге домой Гокудеру не покидали мрачные и тяжелые мысли, он вспоминал события сегодняшнего вечера. Гокудера наконец собрался с силами и решил признаться Цуне в переполнявших его чувствах. — Джудайме,— обратился Хаято к своему глубоко любимому боссу — Я хочу вам кое-что сказать...я...я — голос хранителя урагана был немного севшим от напряжения — Я люблю вас, Джудайме. После этих слов Хаято выжидающе посмотрел на Цуну. Последний слегка покраснел и после рассмеялся. — Не неси чепуху, Гокудера-кун . — Цуна, нам пора на тренировку, — послышался голос непонятно откуда взявшегося Реборна. И Савада убежал, оставив хранителя урагана одного со своими чувствами. Идя по темным улицам в памяти Гокудеры всплывал момент, как любимый человек рассмеялся его чувствам в лицо. Ему было так больно и одиноко , как никогда не было за его и так, полную одиночества жизнь. Он наконец нашел человека, ради которого ему хотелось жить, но этот человек разбил его сердце на тысячи кусочков. Хаято был так зол на Десятого. Он так сильно любил его, был так предан, был готов защищать своего любимого ценой собственной жизни, а Цуна так с ним поступил.. Ведомый чувствами злости и обиды, хранитель направился к дому Савады. .... После изнурительной тренировки Цуна свалился на кровать. Дома было так непривычно тихо. Мама с остальными уехала отдохнуть на пару дней, оставив сына одного хозяйничать дома. Расслабившись Савада стал вспоминать событие сегодняшнего вечера. Как после уроков Гокудера-кун остановил его и признался в своих чувствах. В тот момент Савада так сильно растерялся и от волнения засмеялся в ответ на признание своего хранителя. И сморозил какую— то глупость. «Наверное этим я причинил ему боль» — подумал Цуна. — «А ведь на самом деле он очень дорог мне и я люблю его...Господи, какой же я дурак. Завтра надо будет извиниться перед Гокудерой и я обязательно скажу, что его чувства взаимны» Тут донесся настойчивый стук в дверь. Савада удивленно приподнял брови...Кто это так поздно.. .... Наконец Гокудера добрался до дома Савады и начал колотить в дверь. Через минуту дверь ему открыл Десятый. — Гокудера-кун — Удивленно произнес Цуна. — Почему?.. Почему вы так со мной...За что? Я ведь больше жизни люблю вас! После этих слов Гокудера ворвался в дом, схватил пальцами за подбородок Цуны и начал страстно целовать его губы. Цуна просто не мог пошевелиться от неожиданности, но собравшись с мыслями он попытался освободиться от железной хватки Гокудеры. — Гокудера-кун, перестань! Пусти меня! — Нет, я не отпущу вас, Джудайме, вы мой!— Произнес каким-то обезумевшим голосом хранитель урагана. — Нет, Гокудера, сегодня вечером я... — его слова прервал поцелуй. После Хаято повалил Десятого на пол. Одной рукой прижимая запястья Десятого к полу, а другой начал расстегивать рубашку. — Пожалуйста молчите Джудайме. — прошептал Хаято. Гокудера начал целовать торс подростка, потом поднялся к шее, слегка прикусывая нежную кожу. Одновременно расстегивая его брюки. Рука скользнула под резинку белья, легла на член. Из груди Савады вырвался стон. Цуна попытался освободить руки, но бесполезно. Он почувствовал, как пальцы Хаято грубо проникают в него. Гокудера ощущал, как тугие мышцы сжимались вокруг, это еще больше возбудило его. Хранитель начал избавляться от своей одежды. Цуна почувствовав удобный момент, оттолкнул Гокудеру и с размаху влепил пощечину. От такого выпада Хаято опешил. — Что ты вытворяешь, Гокудера?! Видимо сегодня я причинил тебе очень сильную боль, раз ты пошел на такое! Прости меня, Гокудера-кун. Я должен был сразу признаться тебе, я тоже люблю тебя — тихо сказал Савада. — Любите? — еле слышно переспросил Хаято. — Правда? — Да...Прости то что так отреагировал сегодня, я просто сильно растерялся... — Джудайме! — радостно крикнул Хаято и поцеловал Десятого с такой нежностью, на какую только был способен. Цуну обрадовала перемена в его поведении и он так же нежно ответил на поцелуй. Он лег на пол, привлекая за собой Гокудеру. Тот прижавшись к нему, покрывал поцелуями лицо, переходя на шею, плечи, живот. Опустившись ниже, он стянул оставшуюся одежду с Цуны и поцеловал головку, уже возбужденной плоти Десятого. Цуна издал приглушенный стон. Хранитель провел кончиком языка от основания члена к головке, потом накрыл головку ртом, вводя член в рот. Одновременно он ласкал соски своего молодого босса, тем самым вызывая громкие стоны любимого. Гокудеру почувствовал, что Цуна вот вот кончит, он заглотил его член во всю длину, сомкнув губы на его основании. Почувствовав это, тело Савады стало содрогаться. Все его ощущения стали сливаться в единое чувство— наслаждение, которое накрыло его с головой. Гокудера сам был возбужден до предела, он хотел войти в тело любимого человека. Поцеловав Цуну в губы, он перевернул его на живот, приподнял за талию и поставил в удобную позу. Сперму Десятого Хаято использовал в качестве смазки. Надавив членом на отверстие, Хаято медленно вошел в него. Цуна застонал, стиснув зубы. Гокудера начал двигаться. Это были неописуемые ощущения — владеть телом любимого человека. Гокудера ускорил темп, он целовал шею и спину Десятого, нежно ее прикусывая, тем самым доставляя большее удовольствие. Но Гокудера не расчитал силу укуса, от неожиданности Савада сжал кольцо мышц ануса, Гокудера почувствовал это и оргазм накрыл его с головой, заставил почувствовать себя на седьмом небе, как же ему было хорошо, он заполнил Десятого своей любовью. Обессилев, они оба упали на пол обнявшись. Гокудера чувствовал как бьется сердце обнимавшего его человека. Ощущения были просто незабываемые. — Вы просто великолепны, Джудайме — Прошептал хранитель урагана, — я так сильно люблю вас, простите что был так груб сначала. — Это ты прости меня Гокудера-кун, это моя вина, я сразу тебе не признался. Их губы слелись в сладком поцелуе. Оба заснули счастливыми, окутанные сладкой негой. На утро их ждали новые трудности и сражения, но теперь они не боялись, потому что у каждого было то, ради чего хотелось жить.